Страница 39 из 42
— В каком из кабинетов находится Царь? Покажи мне пальцами.
Дрожащая рука ресторанной обслуги показала два пальца — это был «мраморный» зал.
— Царь верен своим привычкам! — выдохнула Сонька, глядя в упор на едва дышащего человека, который трепетал перед ней, будто кролик перед удавом. Она рассмотрела гладко выбритое лицо боящегося даже пошевелиться официанта, после чего медленно провела языком по его щеке, почувствовав привкус дорогого одеколона. Отпустив жертву, Сонька вручила ему вилку и направилась в зал под номером два, где среди отсутствия мрамора вещал о жизненно-важных вещах сам Царь.
— Потомственные воры — вот ядро уголовного мира. Мы несем традиции и уважение к тому, что создаем своими руками на протяжении веков, — вещал он, глядя на собравшихся за столом толстосумов.
Сонька медленно зааплодировала его одухотворенной речи, выражая свое глубочайшее уважение услышанным словам. Царь оторопел, глядя на вернувшуюся с того света девушку.
— Нам нужно переговорить, — произнесла она настойчиво. Царь сделал знак своему охраннику и все трое направились в другой зал — «розовый», который вполне соответствовал своему названию, утопая в благоухающих бутонах роз. Там рыдала изрядно выпившая дама, видимо кем-то сильно обиженная. При виде громилы, сопровождающего Царя, она предпочла немедленно удалиться.
Сонька объяснила цель своего визита. Пожилой мужчина выслушал ее спокойно, но лицо его исказилось ухмылкой, свидетельствующей о том, что он не воспринимает сказанное серьезно.
— Кровавые реки, омывающие берег нашего славного городка — это моих рук дело. Или точнее одной руки, — заявила Сонька, после чего резко поднялась с места, и, задрав рукав, высвободила искусственную кисть. Ее протез блеснул возле горла охранника, стоящего за спиной Царя и крупный мужчина почти сразу тяжело рухнул на пол.
— Забавно как! Был человек, и через мгновение нет его. Как хрупка человеческая жизнь, — размышляла Сонька, глядя на предсмертные конвульсии здоровяка. Она больше не боялась крови и не падала в обмороки. В ее словах сквозило отчуждение, леденящее душу. Рядом с мертвым охранником и среди живых цветов, Царь ощущал себя, как на кладбище. Он был свидетелем сумасшедших выходок Кровавой Мэри, но то, что происходило в этот момент, обдавало жаром из преисподней.
— Что нужно сделать, чтобы получить то, что я хочу? — уточнила Сонька так спокойно, будто лежащий в крови человек, просто прилег отдохнуть. Царь прищурился, глядя на ту решимость, которая исходила от нее, и серьезно задумался, взвешивая плюсы и минусы того, что она может стать частью его головной боли. На самом деле он любил ущербных людей. Решительность и целеустремленность — эти черты главенствовали в их характере. Зная цену потерь, они не боялись рисковать. Он вспомнил, как однажды Колченогий убедил его, что способен на большее, чем просто лавировать в своем инвалидном кресле. Этот мудрый калека стал для Царя почти как родственник. Но участь воровская такова, что каждый в этом мире — волк-одиночка. А если ты правишь стаей, ты вынужден направлять голодную свору, не гнушаясь важным правилом: появляется выскочка — перегрызть ему глотку. Желательно — не своими зубами.
Мужчина взглянул в глаза Соньки — в них полыхал огонь отваги новобранца. Он кивнул и одобрительно похлопал ее по плечу.
— Избавься от тех, кто является преградой! — с улыбкой протянул Царь, почувствовав, что она понимает, о ком именно идет речь. Союз Колченогого и Кровавой Мэри нарушил процесс здорового кровообращения преступности в их маленьком, но почтенном государстве. Спокойствие стало немодным на территории провинциального городка с приездом гостьи из Петрограда. Лучший способ лечения этого недуга — устранение очага болезни. Царь и Сонька ударили по рукам, мужчина ощутил прохладу металла в своей руке, но ни один мускул на его лице не дрогнул.
Чекист назначил дружескую встречу с Фомкой в одном из дешевых кабаков. Он сел за отдаленный столик и терпеливо ждал своего приятеля. Фомка пришел понурый и помятый, словно изгнанный хозяином домашний пес, привыкающий к бродяжничеству.
— Я тут узнал кое-что! — сразу поставил его в известность бородатый ремонтник. — Мои приятели нашептали, что в одну банду требуются люди.
— Прости, дружище, я тебе благодарен, но боюсь, я сыт всем этим…
— Зря отказываешься! Языки там не отрезают. У них уже много дел. Слышал, наверное, про грабежи в соседних городах? Так это их рук дело!
Фомка насторожился. Теперь он знал, как вернуть в большие воды корабль под названием «Кровавая Мэри». Он согласился пойти с другом Сашкой, но предупредил, что должен подробно узнать все условия, ведь прошлое место его служения оказалось таким несовершенным. Оба рассмеялись.
На следующий день Фомка встретился с чекистом в условленном месте. Конечно, все было тайно, и они долго брели по подворотням, пока не пришли в какой-то двор. Деревянные двери открылись, появилась морда огромного мужика, он впустил их, как только Варфаламеев произнес условные слова «железная рука».
В комнате горела керосинка, но было темно. На кровати сидела женщина. Варфаламеев поздоровался, затем представил себя и своего спутника. Долго объяснял, что они ищут работу и если бы могли пригодиться такой прелестной барышне, то оба были бы счастливы. Лицо незнакомки было в тени, но голос ее показался Фомке знакомым. Она говорила, что ищет в команду преданных и надежных людей, которые ради нее были бы готовы на многое. Возможно даже на физическое увечье. Фомке слышалась издевка в ее словах.
— Мы с вами случайно не знакомы? — произнес молодой человек, вглядываясь в ее лицо. Она наклонилась ближе к керосинке и он, наконец, увидел, что это была Сонька. Чекист вел себя так, будто не понимает о чем идет речь.
— Удивлен? — спросила спокойно девушка, которая теперь выглядела немного иначе.
— Даже не знаю. Меня мало чем можно удивить, — честно признался Фомка.
— Так ты ищешь новое теплое место?
Он лишь пожал плечами, затем попросил своего приятеля выйти из комнаты и Варфаламеев удалился.
— Зачем ты это делаешь?
— Что делаю? Живу? Петр, ты даже не представляешь, в каком аду я побывала, — медленно и напористо произнесла Сонька, показав свое украшение — металлическую кисть.
— Мы все живем в аду. И все друг для друга враги. Лично я не сделал тебе ничего плохого. Отступись от нее.
Сонька внимательно посмотрела в глаза романтично настроенного молодого человека. Он позабавил ее и даже растрогал. «Мне тоже нужен преданный воздыхатель», — подумала она и произнесла вслух:
— Я не зверь, Петр. И готова к переговорам. Если тебе удастся убедить нашу несокрушимую Мурку быть завтра в полдень в «Москве» — я буду рада.
Фомка кивнул и поспешил к выходу, но она его окликнула:
— Скажи, что я буду ее ждать за тем самым столиком, за который она подсела в тот день, когда напялила свою ужасную зеленую шляпу!
Приятель-строитель всю дорогу задавал вопросы, пытаясь выяснить, о чем он говорил, оставшись наедине с Сонькой.
— У нас есть общие знакомые, — отмахивался Фомка. — Разболтались.
Потом его лицо вдруг стало очень серьезным, он взял за плечо Варфаламеева и с волнением спросил:
— Мне нужно пробраться на усадьбу. Ты мне поможешь?
Александр сделал вид, что колеблется, но потом кивнул, прибавив, что в таком случае обратившийся друг оплачивает экипаж.
В доме было темно. Фомка передвигался аккуратно, пытаясь быть незамеченным. Ему повезло — Мэри была в своей комнате, одна, безногого цербера по близости не было. Молодой человек проскользнул в приоткрытую дверь и торопливо предупредил, чтобы она не волновалась.
— Как ты сюда пробрался? — вспыхнула Мэри, чувствуя себя, как невеста в компании бывшего возлюбленного, собирающаяся пойти под венец по расчету.
— Я все тебе объясню, у меня есть очень важная информация.
Молодой человек поделился сведениями о том, что Сонька жива и именно она является нарушителем спокойствия в близлежащих городах. Теперь все становилось на свои места. И Мэри даже не сердилась на нее, понимая, что означает начать жизнь заново. На приглашение ответила положительно и пообещала прибыть в ресторан в полдень следующего дня.