Страница 13 из 42
— На меня тебе плевать, со мной ты никогда не церемонилась! Но они, Мэри?! Те, кто тебе доверились и в залог этого доверия отдали свой голос!..
— Не могу поступить по-другому, — сухо ответила она, не позволяя развивать тему. — Просто доверься мне, Фомка.
Было уже поздно, Мэри пожелала своему наперснику приятных снов и побрела в спальню. Затем остановилась и, повернувшись, добавила с добродушной улыбкой:
— Кстати, ты не прав. Мне на тебя не наплевать.
От волнения никак не засыпалось. Она погрузилась в воспоминания, а точнее, в то, что от них осталось и бережно хранилось на самом дне многострадальной души, за грудой боли и обид. Путешествия во вчера Мэри совершала редко. Не видела в этом смысла. Прошлое приносило боль и разочарования. То, что кануло в лету, не вернуть, и приходиться барахтаться в настоящем, притворяясь, что ее все устраивает.
Сердце сжалось при воспоминании о встрече с человеком, с которым она не виделась, казалось, века. Он не узнал ее… «Неужели я так сильно изменилась? Проклятый парик!» — ворчала она в тишине. Безусловно, от милой, доброй, юной Маруси осталась труха, но и он теперь был другим человеком… И все же: он не узнал ее, или не хотел узнавать? Встречи со своим Сережей она ждала с вдохновенным трепетом, как ждала приближения волшебного праздника в детстве, предвкушая подарки.
Утро было чудесное, светило солнце, завтракать решили прямо на просторной дачной веранде. Внутри банды была очередность приготовления пищи. Мэри редко ела за общим столом, но в этот раз решила присоединиться к команде, правда к каше не притронулась, а только выпила чашку кофе. Мужчины сосредоточенно пережевывали кашу, не поднимая глаз на Мэри. Молчал и Фомка. Она с трудом подавила смешок и едва сдержала просившуюся на язык остроту по поводу благословенной немоты. Восседавшая во главе стола женщина объявила выходной и предложила своим подопечным заняться собственными делами, хотя понимала, что вся их жизнь с определенного момента неразрывно связана с деятельностью банды. Ей пришла замечательная идея, которую она поспешила озвучить: чтобы мужчины развеялись, она выделила средства на покупку спиртных напитков. Казначей — Фомка не одобрял пиршеств во время чумы и высказал свое замечание по этому поводу.
— Фомка, иногда мне кажется, что твоя молодость закончилась в тот день, когда ты пришел в банду Тулупа. Ворчишь, как дряхлый старичок! — прокомментировала Мэри недовольство своего приближенного.
Несколько членов банды заулыбались, оценив шутку. Заметив это, Фомка вспыхнул и воскликнул с пылом:
— Кто-то ведь должен следить за порядком в этой богадельне! На мне столько ответственности!
— Вот ведь не задача, — подмигивая остальным, иронизировала Мэри. — В тебе и запал юности остался! Может тебе сходить в бордель, Фомка, и примирить старца и юнца, сражающихся внутри тебя?
Команда смеялась от души, раскрасневшийся молодой человек выкрикнул: «Делайте, что хотите!» и ушел в дом, так и не доев свою кашу.
Мэри направилась в город, облачившись мальчишкой. Она шныряла по улицам, на ходу, как бы между делом прикарманивая чужие ценности, не столько из-за жажды наживы, сколько просто для развлечения, чтобы держать себя в тонусе. Она понимала, что столкновение с Сережей на улице было маловероятно, но продолжала рыскать, как ищейка, и искренне верила, что ее желание обязательно осуществится.
— Где тебя искать, дорогой мой человек? — вздыхала она, с тоской оглядываясь по сторонам. Она обошла все улицы и закоулки, задавала странные вопросы местным попрошайкам. Энтузиазм ищущей своего возлюбленного Мэри уже почти погас, а от голода кружилась голова. Многочасовая прогулка утомила обессилевший организм Мэри, и она практически рухнула в объятия кучерявого щеголя, зазевавшегося на мгновение, рассматривая декольте проходящей мимо дамочки.
— Смотри куда идешь, доходяга!
Румяный парень заглянул под огромную кепку и застыл, рассматривая огромные глаза, которые смотрели на него по-щенячьи жалостливо.
— Вот если бы какая-нибудь мадам мне так красиво рухнула в руки — совсем другое дело! Ну почему так не везет?! — пробубнил он, с интересом разглядывая бездонные очи, казавшегося напуганным мальчонки.
Мэри с трудом распрямилась не без помощи прохожего. Он присвистнул, разглядывая субтильное тело подростка, и отметил, что тот слишком худ и ему надо бы немного обрасти жирком. Представившись Борисом, подхватил под локоть не успевшую ничего сообразить замаскированную девушку в залатанной одежде, купленной за копейки у старого татарина, торгующего поношенным тряпьем.
— Эй, дядя! Слышишь, ты того… Мне пора! — затрепыхался испуганный сорванец, пытаясь вырваться из цепкой руки Бориса, но хватка бывшего солдата была крепкой. Рассмеявшись, мужчина потрепал Мэри по кепке и заверил, что ничего дурного не произойдет.
Они подходили к фешенебельному ресторану с незамысловатым названием «Москва». Он был весьма популярным в городе, входил в лидирующую тройку лучших увеселительных заведений среди богачей и славился своей дороговизной. В будни шикарный ресторан не пользовался успехом у придирчивой публики. Днем залы были пусты. Сливки общества сгущались к позднему вечеру. Считалось, что это ночное заведение. Борис открыл по секрету, что в «Москве» есть несколько дополнительных залов, в которых происходит то, о чем подрастающему уму пока знать не следует.
— Вот подрастешь и решишь, нужно тебе это или нет! Я так считаю: от жизни надо получать то удовольствие, которое подходит именно тебе. Одним валенки удобны, а другим и калош достаточно, — мудрствовал Борис, очень довольный тем, как складно он все сказал.
Те, кто любил веселиться, и занимался, по сути, ничегонеделаньем, кутили всю ночь напролет. Каждый выползающий на божий свет гуляка тут же становился добычей стервятников-извозчиков, которые за умеренные деньги готовы были доставить бессознательного клиента хоть к черту на кулички. Более состоятельные гости разъезжались в собственных автомобилях, которых на дорогах страны становилось все больше. Некоторые прихватывали с собой разбитных дамочек, готовых за деньги скрасить досуг состоятельных клиентов. Среди них попадались и наводчицы, которые подсаживались к подвыпившим одиноким мужчинам, желающим расслабиться, и частенько подсыпали в их бокалы какую-нибудь гадость. Причем, в сговоре могло быть сразу несколько человек: официант, швейцар и извозчик. Клиента принимали где-нибудь в уединенном месте мертвецки пьяного и ничего не соображающего и обирали до нитки парочка крепышей. Ограбленному любителю приключений очень везло, если ему удавалось встретить утром рассвет, потому что летальных исходов было достаточно много. Это были грабежи низкого пошиба, Мэри такими вещами не занималась даже в начале своей воровской карьеры, говорила, что это было ниже ее достоинства…
На кухне пухлая громкоголосая женщина неохотно наливала в алюминиевую миску суп для худощавого паренька.
— Тетенька, а что нормальной тарелки у тебя нет? — воскликнула Мэри, стукнув кулачком по столу. Она делала это, шутя, чтобы развеселить Бориса.
Повариха долго ворчала, будучи недовольной, что Борис притащил с улицы малолетнего бродягу.
— Вдруг у него лишай?! Или чесотка! — шипела толстуха так громко, что казалось, ее было слышно даже на улице.
— Но-но, попрошу! Я два раза в месяц в бане бываю! — воскликнул нахохлившийся беспризорник.
Она лишь отмахнулась в ответ, не желая связываться со скалозубом, и переваливаясь с боку на бок, торопливо вышла с кухни в подсобное помещение.
— Не обращай внимания! Жуй, давай! — весело приободрял Борис своего нового знакомого, протягивая краюшку мягкого хлеба.
Аппетита совсем не было, и Мэри делала над собой усилие, проглатывая весьма сносный, но уже остывший суп из потрохов. Позаботившийся о ней весельчак оказался буфетчиком. Среди персонала его очень уважали, т. к. профессия эта была в большом почете. Особенно если он стоял у стойки не чайной, а со спиртными напитками.