Страница 57 из 78
Вечерами, когда мастера уходили на отдых, Кам задерживался, молча ковыряясь в незавершенных или провалившихся воплощениях идей. Они служили своего рода хобби для техников, особенно молодых и начинающих, которые утверждались потназначению в собственных силах настолько, что верили в сотую попытку реанимации древнего дрона, в тысячную переборку забытого устройства людей сверху или в миллионное старание активировать загадочный артефакт. Старики считали занятие тщетным и допускали до него молча, только после основной работы. Но Каму и этого хватало, благо скрытность оставалась клеймом от беспокойства и сомнений на душе молодого парня.
Он помнил, как в первый раз поднёс к браслету один из артефактов, крутя оный скорее от безделья. Думал о том, что отличает его и остальных жителей Общины. Пытался понять, почему порой чувствует себя чужим безо всяких видимых причин. Он не сказал никому, что спустя время доведённый до ума предмет вывел красный прямоугольник над запястьем, стоило случайно прождать в раздумьях пару минут без движения. И он не собирался ни с кем делиться полученным знанием, скрытым случаем и спиной от камеры наблюдения. Оно оставалась в личном пользовании по праву: его постоянно терзали сомнения, его подгоняла тяга попробовать хоть что-то, чтобы изменить свою жизнь, для него молчаливые стены не оставляли спокойствия. Кам, в отличие от многих ребят из Общины, не боялся неба - небо напоминало мужчине глаза матери.
Как только он, надежно скрывшись в углу своей комнаты, осознал недостаточность и неполноту браслетов всех вокруг, чувство избранности наполнило грудную клетку. Проекция, создаваемая устройством, представляла собой минималистичный интерфейс. В нём не все слова и далеко не в символы оказались понятными, но информации оказалось гораздо больше, чем предоставляла свободная библиотека Общины. Технические сложности решались на уровне постоянных попыток и нажатий наугад. Порой варварские методы изрядно компенсировались полученной информацией, дефицитной в Общине.
Ощущение собственной ценности и особенности понемногу уходило в те редкие ночи, когда у Кама оставалось достаточно времени для чтения. Его личность размазывалась по нарастающему пониманию, насколько велик мир, сколь многого Община лишена и какую роль в ограничении возможностей играл Разум. В стенах рождалось и умирало как минимум пятое поколение, пока люди сверху даже не замечали происходящее. И Кам оставался маленькой песчинкой, подброшенной ветром над такими же осколочками кварца.
Знания выводили на другую дорогу. Теперь мужчина верил, что пройденные с того момента ступени привели к модификации браслета. Теперь он знал, как контролировать функции, не уведомляя о собственном статусе Разум. Почти самым сложным оказалось отключение инъекции на крайние случаи крайнего неповиновения. Ампулы, парализующие тело, встраивались в браслеты кустарно, не предусмотренные оригинальным изделием. А потому склянку пришлось доставать дрожащей рукой, выковыривая опаснейшую смесь, согнувшись в уголке комнаты и постоянно озираясь на дверь.
Самым же сложным оставался вопрос, что делать с возникшей свободой. Кам не чувствовал себя героем и не верил, что может объяснить кому-то рядом, что мир проходит мимо, где-то наверху. Люди вокруг не казались счастливыми, но и не выдавали какого-то беспокойства, как и сам Кам. Не казалось очевидным, что сделают те люди сверху, если Кам прибежит к ним и расскажет о скрытой жизни под ногами. Не находились мысли, что делать наверху после бегства, скрываясь в одиночестве. Совсем невыносимым оказалась необходимость остаться, даже временно, обдумывая нужное решение.
Помогло и уберегло от безрассудных поступков чистой воды везение. Когда уже почти накопилась критическая масса нервозности, его вызвали, сообщив о важном поручении. И теперь он, благодаря собственным стараниям, мог попробовать свободу на вкус, ничего не теряя, пока не сменит предыдущего наблюдателя и после того, как его заменит следующий. И он в обойме, потому что не скомпрометировал свою преданность, потому что слился с инженерным делом и отличался хорошими физическими данными. Никто не знал, что ещё творилось за этим фактами, а упрямые свидетельства говорили: Камбоджа преданный и ответственный член Общины, заслуживающий доверие Разума.
В этих мыслях мужчина шагал под полуденным солнцем, под звуки леса и шелест перебираемых лап. Нагруженный различным скарбом и припасами, робот, слегка напоминающий муравья, плавно спешил рядом с человеком, изящно лавируя и не замечая весомого груза на не таком массивном тельце. С каждым шагом перебранная руками Кама машина ступала всё увереннее среди кустарника. Рецепторы ощупывали землю и воздух спереди и по сторонам, толстыми нитями покачиваясь в воздухе. Членистоногое перебирало шестью составными лапками, готовое в любой момент принять к действию мысли Кама. Ещё несколько небольших ботов и устройств оставались под рукой, закреплённые на одежде мужчины. Набор на экстренные случаи Кам отбирал сам, прокручивая день ото дня возможные ситуации и максимально лёгкие и полезные решения. Трудно представить вещи, о которых имеешь отдалённое понятие и о которых не должен ничего знать. Потому Кам посчитал разумным нацепить минимум полезностей. Большую часть снеди, разобранных устройств и прочих запасов тащил на себе муравей. Впрочем, совершенно утилитарную сеть машины подобная эксплуатация никак не расстраивала.
Спустя пару часов, сгрузив вещи на землю, Кам уже раскладывал батареи на утро. Робот спешно засеменил в темноту леса с края небольшой прогалины, отправляясь за сбором возможной еды. Кам же принялся устанавливать теплую палатку, ловушки для насекомых и станции для системы наблюдения и защиты. Роботы регулярно облетали периметр каждые пять минут, могли отпугнуть разрядами и шумом крупное животное или поднять тревогу. Оружие на крайний случай уже лежало рядом с Камом, у самого входа в палатку.
Обстановка обещала показаться непривычной, но безопасной. Новые чувства и мысли прорастали внутри мужчины, на почве перемены места и возможностей. Пока у Кама не находилось времени на обнаружение перемен. Увлечённый в глубину собственного подсознания и воспоминаний, мужчина вертел в достаточно крупных руках небольшой деревянный крест, поглаживая неровности и углы, замирая в них на минуты и часы. Уже стемнело, с добычей возвратился робот, заработало освещение и нагревательные элементы палатки. Но Кам не мог до глубокой ночи вырваться, пытаясь ухватиться за давно ушедшую возможность - обнять кого-то близкого и почувствовать собственную значимость. Ощущение одиночества, ранее достаточно далёкое, на несколько секунд полностью заняло волю и рассудок.
Спустя неделю движения и поисков, в тот же золотой час начала сумерек, Кам вышел к крестам. С этого момента только трепет в груди, слившийся с прохладным ветром, ещё мог врываться в сознание мужчины. Уставшие и местами стёртые с непривычки ноги не могли заставить идти медленнее. Размеренные шаги по вытоптанной земле не увлекли человека к зданию незнакомой формы и непривычных деталей. Кам отклонился, пускай и не так значительно, к этому месту с двумя определёнными целями, не включавшими посещение достопримечательностей: наследство и желание.