Страница 18 из 78
- Мы оба ничего толком не видим. - грустно и тихо сказала девушка и развела руками. - И не сможем заставить себя, пока не окажемся на краю. Снова.
Она подошла к перилам и оперлась на них локтями. Птах пошёл следом, вглядываясь в едва наметивший себя багрянец вечернего солнца. Казалось, чем тут удивить: он видел закаты нескольких звезд, больших и меньших. Преимущественно закаты, потому что рассветы чаще всего требовали больших усилий. Но после перемен, смотря на солнце, словно проживал первый день жизни. Вдыхал воздух с ещё незнакомыми нотками, прокручивая в голове сценарии, предположения и желания с безумной скоростью. А затем, по запуску сети Анной, на улицы, слой за слоем, наложилась прежняя реальность. Она собрала траву в аккуратные формы клумб, дорожек и секций, оставленные покрытия дорог пробегали вокруг оживших домов. На улицах появились люди, машины и искусственное освещение.
- За углом этого дома площадка для игр. Сдвинь точку обзора, стоит того. Дети и взрослые могли тратить там дни вне работы, мы потратим минуты на реконструкцию. - продолжила девушка, указав рукой в сторону ближайшего двора. - Жители неслись над землёй, работали в небоскрёбах и играли на зеленой траве в командные игры. В любое время, на настоящей зелени. Да я первые дни не могла перестать дышать и начать думать о чём-либо кроме запахов, с примесью городов и смога, то ли ничтожной, то ли надуманной. Потом стала собирать оживающий пазл из картинок. Поняла, как дёшево стоило счастье на каждом углу. Каждый переулок принялся оживать, наполняясь подсмотренными историями.
- Но ты же не сравниваешь наши миры? - изумился Птах. - Медицина, когнитивные науки и космос, не говоря об индустрии развлечений. Эта свобода стала намного сложнее, но вместе с тем и приятнее. Мне никогда не собрать весь жемчуг миров за жизнь, если бы не работа. Знаешь, лет десять назад я всматривался в рисунки далёких звёзд в отражении чистейшего озера. Позже, в последние полевые вылазки, работая над проектом сети для системы станций в другой части галактики, наблюдал за наступлением холодов. Корка льда превращала свою сеть в прозрачное стекло, собирая по частям чужое небо. Зазеркалье крепло ночь за ночью, как и понимание - это небо тоже моё. Мы изменились, наш дом стал шире. Разобрали орбитальное кольцо над планетой и переместили. Не бросили и не отправили на солнце. Передвинули границу. Расширили мир.
- Да, но внутри мы те же. - покачала головой Анна. - И так же одиноки под небом и в темноте.
- Но если быть честным к себе, ничего не меняется и в объятиях, и под крышей, в уюте и тепле. Нельзя изменить реальность, закрыв за собой дверь, выбрав засов понадёжнее и закутавшись в теплое одеяло. - ответил Птах. - Разве легче становится не от желания забыться в инстинктах? Что тогда думать про одиночество?
Мужчина усмехнулся, подчеркивая сомнение в последних фразах девушки. Встретился глазами со спутницей, выдохнул и перевел взгляд вдаль. Всматривался в тишине, нарушаемой шелестом листвы под вой порывов ветра, пока не зацепился за что-то глазами. Затем слегка прищурился, нахмурив лицо.
- Мне казалось, что сезон лесных пожаров миновал этот край. - начал он, набираясь уверенности с каждым словом. - Ты же видишь дым чуть правее заходящего солнца? Это не внесено сетью...
Девушка проследила направление. И нахмурилась, уйдя в собственные мысли. Птах размышлял, что именно она сейчас выясняет, какую информацию запросила с орбитальных станций. Спустя пару минут Анна молча повернулась и заспешила к лестнице. Мужчина побежал за ней, слабо надеясь быстро получить ответы.
- Никогда бы не подумала, что ты боишься летать. - с осторожной иронией в голосе, Аня старалась отвлечь спутника. - Нет, у меня есть страх застрять в узком лазе, пауки не вызывают восторга и одиночества сильно не хочется. В страхах честно признавалась и раньше. Но ты же ничем себя не выдавал, ни при взлётах, ни при посадках. Хочу пояснить: прежде ты не проявлял желание вырвать подлокотники кресла, находясь в воздухе. И тут такая неожиданность.
- Турбулентность и тряска. Неожиданно. - сказал в ответ мужчина, через силу выдавливая из себя ухмылку и слова. - Боязнь не скрыть в неожиданных ситуациях. А сейчас меня трясёт, сильно трясёт в металлической трубе на высоте одиннадцати тысяч метров, пока мозг отказывается считать происходящее приемлемым. Я совсем не против каждого метра по отдельности, но вместе и с воздушными ямами - это провал.
- Понимаю, много навалилось. - сказала в ответ Аня, кивнув. - Я тоже переживаю, несмотря на упрямую статистику в пользу полётов. Ведь обычные дороги с обычными ямами намного опасней. А здесь мы вместе, выше облаков, где всегда чистое небо и так мало людей над головой. Даже дышится легче. А ещё эти ночные города, скопления искр под крылом самолёта. Песня, одним словом, только в путь и наслаждаться.
- Хорошая попытка. - тем же напряжённым голосом произнёс мужчина, выдавливая слово за словом. - Иррационального простого человеческого страха во мне предостаточно. Даже современные системы со всеми мерами безопасности могут ошибаться. С плачевными результатами. Вспышка, резкая боль и только доли секунды - мы даже не поймём, что случилось. В хвосте есть шанс на секунду, что не сильно лучше.
- И как ты обычно справляешься с ярой паранойей? - спросила Аня. - Все эти нервные мысли не проступают на поверхность в обычные дни. Расскажи секрет использования тихого омута.
- Никакой нечисти, только множество внутренних опор. - уже спокойнее ответил он. - Моя семья, ты, моя работа, тихие вечера, послужной список - всего понемногу. Только это не различные инструменты, вроде тридцати двух зубов. Если одна часть расшаталась, то остальные принимают на себя нагрузку. Ты это даже не замечала в подавляющем большинстве случаев. Такая защита работает всегда...
- Почти всегда. - перебила его Анна, почувствовав усиление трясти и дрожи в голосе. - Сегодня занавес сорвало страхом, случаются тотальные неудачи... а с чем скрытым я ещё не встречалась в совместной жизни?
- Думаю, я не менял серьёзно основные конструкции. - вытирая пот со лба, ответил он. - Не требовал перемен, не старался кардинально изменить направление, раз жизнь и так идёт своим чередом. И без изменений достаточно проблем. Остались детские страхи и комплексы, не более.
Шум в салоне держался, но никто не спешил покидать кресла. Только в хвосте и у штор стояла пара человек, настолько же подверженных общей нервозности. Постоянные маски улыбок бортпроводниц не помогали снимать напряжение. Ни у кого день не обещал закончиться легко и быстро, что объясняло повисшее напряжение лучше любой статистики. Девушка подумала, что спёртый воздух, вода в одноразовой посуде и замкнутое помещение давят на человека, заставляя забыть о доступности полётов. Транспорт в экономичных условиях превращался в пытку, трата денег на наслаждение полётом попахивала безумством. Безвыходность положения не оставляла особых вариантов.