Страница 6 из 14
Собственно, а чего ему нервничать? Я ведь далеко не первая, кому он это предлагает. И вряд ли последняя, кто обсуждает с ним собственные же оргазмы. Женщины для него… ну как фабрики по производству оргазмов.
И нужны они ему ради высокого искусства, разумеется.
– Но раз все мои оргазмы ваши, то, получается, что трахать меня этот мужчина или женщина будут у вас на глазах?
Сжал челюсти. Эмоция. Какая-никакая, а эмоция.
– А если мне захочется расслабиться дома, под душем… – продолжала я.
Он прервал меня:
– Мастурбация в одиночестве запрещена. Все ваши оргазмы с момента подписания контракта принадлежат мне. Вы не должны тратить свое сексуальное желание попусту. Это ясно? Тогда перейдем дальше.
– Допустим, я соглашусь, то попаду в вашу мастерскую? Прямо сейчас?
– Нет. Еще рано. Вы абсолютно не готовы к полноценной сессии. К тому же… – он сцепил руки и наклонился над столом ближе. – Вы ведь не из эскорта.
Это не было вопросом.
Я коснулась растрепавшихся волос, которые, конечно, до сих пор были огненно-рыжими. «Я не беру рыжих», но что-то заставило его передумать и отменить это правило. А Маккамон явно не из тех, кто просто так отказывается от установленных правил. Если до сих пор держится за свой абсурдный контракт.
Ладно, придерживаемся легенды, которую выдумала Элеонора.
– Я из индивидуалок.
Маккамон расхохотался.
– Мисс Стоун, я повидал на своем веку достаточно проституток. И прежде всего, я насмотрелся на то, как они кончают.
Кажется, мои щеки вспыхнули.
– Ну, я недавно решила этим заниматься…
Он буквально вдавил меня в кресло своим серьезным тяжелым взглядом. А ведь даже пальцем не тронул. Только посмотрел. Дрессура на высшем уровне.
– Мне плевать, кто вы по профессии, – сказал он, – хотя Эйзенхауэр все равно это выяснит. Мне нужны вы. И я согласен на сопряженный с этим риск.
– Мои оргазмы.
– Что?
– Вам нужна не я. Вам нужны мои оргазмы.
– Верно.
Вездесущий Эйзенхауэр действительно очень скоро выяснит, кто я. А Элеонора сказала действовать по обстоятельствам. И полагаться на свое чутье.
Я получила достаточно информации. И если я хотела опубликовать ее, пришло время идти ва-банк.
– Я журналист, мистер Маккамон.
Он пожал плечами.
– Хоть монашка, мисс Стоун. Как мне уговорить вас?
– Уговорить, чтобы я не публиковала того, что только что узнала?
– Нет. Как мне уговорить подписать контракт.
– Боюсь, это невозможно.
– Все возможно, если подобрать верную цену.
– Мои оргазмы не продаются.
Маккамон откинулся назад, сложив руки на груди.
– Продается и покупается абсолютно все, – сказал он. – Просто назовите свою цену, мисс Стоун.
– Ни за какие деньги меня не будет трахать кто-то другой у вас на глазах!
– Хорошо, аннулируем этот пункт, – пожал плечами Маккамон. – Если не мужчина, тогда, может, вибраторы или игрушки? Только в моих руках. Только один на один.
Вот теперь я вспыхнула от корней волос до самых кончиков пальцев, а между ног снова заныло. Интересно, его возбуждает этот разговор так же, как и меня?
– Вы ненормальный.
– Я гений. И именно ваши оргазмы помогут мне создавать шедевры.
– Нет-нет-нет, мистер Маккамон! Меня этими возвышенными речами не проймешь. Плевать я хотела на современное искусство, если оно создается таким способом.
– Вы ничего не теряете, мисс Стоун. У вас никого нет. Вы пришли сюда и с легкостью отдались незнакомцу в первый же раз. Можете говорить, что это было по заданию редакции, но я видел ваши глаза и ваши эмоции.
Маккамон наклонился ближе и сказал по слогам:
– И я знаю, что вам. Было. Мало.
– Конечно, мало! – вспыхнула я. – Я люблю секс. От начала и до конца. От прелюдии и до глубокого проникновения!
Он сглотнул и ничего не ответил.
– У вас ведь стоит, мистер Маккамон. Так в чем же дело?
– В принципах.
– Тогда наши принципы одинаково сильны. Я готова дарить оргазмы за секс. С вами, – ткнула я в него пальцем.
– Этому не бывать.
– Тогда… Оргазмы я получу где-нибудь еще, а материал все равно опубликую.
Я ждала хоть какой-то реакции. Испуга. Страха. Паники. Такие замкнутые гении должны хоть чего-то бояться? Общественного порицания и возмущения? Отлучения от церкви?
Он снова пожал плечами. Ему действительно было все равно.
Маккамон боялся только секса. Не только со мной, слава богу, а то я бы сгрызла себя от беспокойства. Со всеми женщинами. Именно взаимного секса с проникновением.
О-о-о-чень странно.
Глядя на меня в упор, он спросил:
– Как вы думаете, почему люди готовы платить миллионы за мои картины?
Потому что они уже знают, где он черпает вдохновение? Нет, не может быть этого быть. Тогда Элеонора тоже бы знала про женские оргазмы!
– Вы блефуете, – твердо произнесла я.
– Вы так думаете? Мне подсказать или вы сами поймете, чем станет для меня такая статья?
Долго думать не пришлось. Я прошептала:
– Рекламой.
Он холодно улыбнулся.
– Именно так. Мое предложение остается в силе, мисс Стоун. По времени ограничений нет. Контракт перед вами на столе. Можете взять. И не говорите, что вы берете для статьи.
– Тем не менее, – кашлянула я. – Я возьму его как раз ради статьи.
– Не забудьте рассказать читателям о своем оргазме.
Я как раз поднялась и остановилась как вкопанная, глядя на него.
– А вы ведь… – во рту пересохло. – Не станете рисовать после того, что было на кухне?…
– Из вашего оргазма выйдет великолепная картина, мисс Стоун, – отозвался он, прожигая меня взглядом. – Вы не сможете запретить мне делать то, что я умею делать лучше всего. Как и я не могу запретить вам.
– Прощайте, – процедила я.
– До скорого, – ответил он.
Глава 4. Десять пунктов
Со дня моего «собеседования» у Маккамона прошло целых четыре дня, а Элеонора так и не обмолвилась ни словом по поводу моей статьи. Только на пятый вызвала к себе в кабинет, упомянув об эксклюзивном интервью, которое она устроила специально для меня.
Я расправила лимонную юбку-колокол под столом и отбила бесшумную чечетку коралловыми балетками. На коленях лежал диктофон, ноутбук ждал в спящем режиме.
Наконец, в кабинет вошла Элеонора, а с ней высокая изящная женщина в темных очках и такой же темной юбке до колен и белой блузе. Почему-то она показалась мне знакомой. Немного раскрепощенная и дорогая офисная одежда говорила о том, что она, вероятней всего, была чьим-то секретарем, доверенным лицом, ассистентом или что-то вроде того.
Женщина села напротив меня, не улыбнувшись.
Элеонора села за стол и кивком дала мне знать, что мы можем начать. Я включила диктофон и открыла ноутбук.
– Как мы можем звать вас, мисс? – спросила главный редактор.
– Клио.
– Хорошо, Клио, это мисс Стоун, она возьмет у вас интервью. Материал выйдет под ее именем. Никаких фотографий и никто не узнает о том, что это интервью дали именно вы. Избегайте личностных фактов или деталей, которые могут указать на вас. Говорите только о том человеке, который нас интересует.
Клио кивнула.
– Итак, вы пришли сюда, чтобы рассказать нам о мистере Маккамоне.
Мои летающие по клавиатуре пальцы запнулись, и я подняла взгляд на Элеонору.
Клио, черт возьми. Одна из муз в греческой мифологии. Элеонора кивнула мне, мол, задавай вопросы, Денни.
– Вы работали на мистера Маккамона?
– Можно сказать и так.
– Точнее, пожалуйста.
– Я была его музой, – ответила она.
– В чем заключались ваши обязанности?
– В том, чтобы регулярно удовлетворять его.
Я снова посмотрела на Элеонору. Та ответила мне упрямым прямым взглядом, а губы беззвучно прошептали: «Продолжай, Дени».
– Что значит «Удовлетворять его»? – произнесла я.
– Он трахал меня каждый день. Много часов подряд, не взирая на мои усталость и сопротивление. Секс вдохновлял его для работы над картинами.