Страница 4 из 5
Если что-то и могло измениться – так только по моей воле.
Странным образом, мне казалось, что, пока меня не видно, жизнь под контролем и я в безопасности. Пугающие перспективы, как дома, здесь меня не коснутся. Но нельзя же было сидеть в канаве постоянно. Всё равно каждый день приходилось возвращаться домой. А там, в коричневом многоквартирном доме, всё было так непредсказуемо.
Я не могла контролировать события вокруг меня, но они изрядным образом на меня влияли. Теперь я знаю, что у отца были проблемы и трудности, которых мне, ребёнку, было не понять. Но тогда я думала, что он просто ужасно не рад, если я дома. А значит, проблема во мне.
В каком-то смысле, возможно, отец и думал, что я – часть проблемы. Я усложняла его жизнь. Я стоила денег, которых у него не было. А что хуже всего, я была девочкой.
Он никогда не хотел, чтобы у него была дочь. А я отчаянно хотела быть желанным ребёнком. Это сложное уравнение, и оно так просто не решается. Больше всего я боялась, что когда-нибудь он просто перестанет приходить домой и я останусь без отца.
Изучая вопрос отвержения, я обнаружила, что чувствительность к отвержению в человеке подкармливают два основных страха:
• Страх быть покинутым
• Страх потерять свою личность
Будучи маленькой девочкой, я, конечно, не использовала эти слова. Но жало отвержения было мне хорошо знакомо. Когда мужчина физически находится рядом, но отсутствует эмоционально, в сердце у девочки может возникнуть чувство совершенной пустоты и беспомощности. Это верно в любом случае, независимо от того, кем он ей приходится – отцом, мужем или просто человеком, которого она очень уважает.
Так что, укутавшись в одеяло с героями Холли Хобби, когда из-за ночной темноты сердечко чуть ли не выпрыгивало из груди, я вновь и вновь твердила шёпотом: «Господи, пусть папа никогда меня не бросает. Просто сделай так, чтобы он не ушёл».
Отец подкармливал мои страхи каждый день. Он произносил слово «развод», словно это был его пропуск на свободу – не только от мамы, но и от меня. Он думал, в этом нет ничего особенного, что он говорит обо всех своих чувствах. Но поскольку его словам я всегда придавала большое значение, то при любой угрозе развода у меня по затылку пробегал холодок ужаса. Ведь если он уйдёт – кем буду я? Мне казалось, раз у девочки нет отца, ей нет места в мире. В конце концов, если он не может любить меня, кто тогда вообще меня полюбит?
Любовь – этим словом речь моего отца не блистала. Он говорил жёстко. Но больше всего меня пугало его молчание. От этого мне всегда хотелось убежать в канаву. Мы стремимся привязать душу к чему-то неизменному, чему мы можем доверять. Неважно, как эта канава выглядела, – важно было, насколько защищённой я себя в ней чувствовала.
Но чувствовать себя в безопасности и быть в безопасности – не одно и то же. Как-то раз пошёл дождь, и вода, хлынув в моё убежище, унесла все мои маленькие сокровища. Это была не надёжная гавань. Это была всего лишь канава, служащая для того же, что и все другие. И убедившись в этом, я больше туда не возвращалась. Любые якоря в этом мире в конце концов доказывают, что на них нельзя вполне рассчитывать.
Через несколько лет мы переехали в голубой дом с зелёным ковром. И отец перестал приходить домой. Последняя частичка того, что скрепляло мою безопасность и мою личность, откололась, когда он собирал свои вещи, почти не глядя на меня. Я прижалась лицом к окну и смотрела, как его машина пропадает в дымке. И вот он исчез.
Отвержение глубоко засело у меня в сердце. И я пришла к шокирующему выводу: «Я ничего не значу. Я ничего не стою для папы». И ещё опаснее: «Боюсь, я ничего не стою и для Бога». Вместе эти чувства стали моей новой личностью.
Кто такая Лиза?
Та, которая никому не нужна.
Вырвать старое
Когда отец ушёл, я попыталась поддержать то, что осталось от меня, чтобы не упасть в чёрную дыру, образовавшуюся внутри. Хорошие отметки. Достижения и похвалы. Весёлые друзья и досуг. Внимание мальчиков, чтобы чувствовать себя особенной. Я старалась находить утешение во всем, что только помогало чувствовать себя лучше.
Но чувства – слабая поддержка. Как и канавы, в которых нельзя по-настоящему спрятаться, и как отцы, которые уходят.
Как сломанную балку у меня в доме нельзя укрепить, просто прибив к ней парой гвоздей ещё одну доску, так и я не могла себя починить. Мне нужно было не просто лучше себя чувствовать, а совершенно по-другому определить свою личность. Истина должна была мне сказать то, что я сама думаю о себе. Иначе всё, что я о себе думаю, оказалось бы хрупким, зыбким, негодным основанием. Наши убеждения должны поддерживать нас, даже когда кажется, что жизнь разваливается на части.
Я же в тот момент не могла сказать, что мои убеждения меня поддерживают. В течение многих лет мне говорили, что нужно найти себя в тождестве со Христом. Я кивала. Я выучила наизусть стих 12 из 3-й главы Послания к колоссянам, о том, что я – одна из «избранных Божиих, святых и возлюбленных». Но когда казалось, что жизнь угрожает мне, я вновь начинала думать по-старому, чувствуя себя нелюбимой и ненужной.
И я смогла понять причину, стоя под сломанными балками в своей кухне. Нельзя было оставлять былую сломанную веру, приделать к ней сбоку Божью истину – и надеяться на стабильность. Я знала, что хватит оценивать доброту Бога по тому, как я чувствую жизнь в тот или иной момент. Чувства – это треснувшие доски. Лишь истина крепка, неизменна и незыблема целиком и полностью.
От старого образа мыслей надо решительно избавиться и научиться смотреть на свою сущность по-новому, с помощью Божьей истины. Мою личность нужно было привязать к истине о том, кто такой Бог и кто Он для меня. Только тогда я найду стабильность, которой мне не смогут дать никакие чувства. Чем ближе я сопоставляю свою истину с Его истиной, тем теснее я отождествляю себя с Богом – и тем больше моя личность действительно находится в Нём.
Дело вот в чём… Когда моя личность привязана к обстоятельствам, я становлюсь чрезвычайно неуверенной, потому что обстоятельства непредсказуемы и изменчивы. С успехами и неудачами я поднимаюсь и падаю. Я чувствую свою ценность, когда получаю комплименты, и мучаюсь от критики. Я изо всех сил стараюсь сохранить отношения, если чувствую свою нужность. И постоянно боюсь, что этот человек ускользает. Ведь я чувствую, что теряю не просто этого человека… но и значительную часть себя.
Моя страшная мантра: «Я должна делать так, чтобы всё было хорошо. – Чтобы я сама была в порядке»,
Если личность обусловлена обстоятельствами, то изматывающее маневрирование и контроль, необходимые для её защиты, разрушают наше сердце и скрывают лучшую нашу часть за преградами ненадёжности.
Пришло время прекратить ложь и разрушительный вред, исходящие от подобной косвенной личности. Мы должны привязать свою личность к нашему неизменному, непоколебимому, непреклонному, неопровержимо доброму и неоспоримо любящему Богу. Нити, которые действительно связывают меня с Ним, и истина о том, кем я являюсь в Нём, даются мне в те тихие мгновения, когда я говорю: «Я Твоя, Господи.
Я не такая, как говорит про меня тот парень. Я не такая, как говорит про меня та девушка.
Я не такая, как говорит про меня тот парень. Я не такая, как говорит про меня та девушка.
Я не такая, как говорят про меня «лайки» и комментарии в социальных сетях.
Я не такая, как говорят про меня отметки, списки дел, хаос и бардак.
Я не такая, как говорят про меня весы, и я не представляю собой сумму всех своих недостатков.
Я перестану заигрывать с неустойчивостью этого мира и тогда смогу полностью полюбить Тебя. Я любима. Я нужна. Я Твоя. Твоя навсегда».
Чем больше у меня такой близости с Богом, тем надёжнее моя истинная личность.
Теперь, когда мы знаем это, возникает вопрос, как это воплотить в жизнь?