Страница 4 из 24
Мы вышли из машины. Савва выходил долго, потому что быстро не позволяют габариты. Веса в нём килограмм сто пятьдесят с солидным плюсом. Роста около двух метров. Огромен, как гора. Не обделён жирком, особенно на массивном животе. Пузе, если говорить точнее. Столь большой кругляшь животом назвать язык не поворачивается. В молодости, уверен, был спортсменом, но теперь за собой почти не следит. Одет просто: белая рубаха, белые штаны и сланцы. Лицо квадратное, черты угловатые. Волосы пышные, пепельно-чёрные. Усы как у Тараса Бульбы. Бороды не носит. Глаза цепкие, тёмно-карие.
– Савва Литвиненко, – пробасил он и, захлопнув дверь внедорожника, протянул огромную ладонь.
Я пожал её, поморщился от слишком сильной хватки, и преставился:
– Никита Ермаков.
– С тобой мы знакомы, – сказал Савва, пожав Санину ладонь до хруста. – Боков мне всё рассказал, и я помогу вам. В Светлом, пока вы со мной, может никого не боятся. Говорил я Бокову, что тут до вас никому дела нет, но он не верит. Ну и чёрт с ним. Поехали…
Саня снова сел за руль. Савва слишком резво развернулся и погнал в сторону Светлого. Мы, разорвав дистанцию, двинулись следом.
– Минут пятнадцать в таком темпе и будем на месте, – сообщил Саня. – Думаю зачем Боков поступил именно так. Согласен, в Светлый ехать у меня желания не было никакого. Но зачем эта глупая конспирация? Аль проверяет чего?
– Кто его знает, – ответил я. – Вернёмся – спросим. Андрюша что-то мутит, но что не говорит. Придётся разговорить…
Назвать Светлый городом у меня не поворачивается язык. Скорее всего ему подойдёт название: Промышленный центр с частичным заселением и элитным районом в центре. Никак не тянет он на город. Трущобы – да. Но точно не город.
Центр Светлого занимает элитный район. Он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет. В основном коттеджи. И три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше восьми-десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Коттеджи так же не назовёшь хибарами. Красивые, каждый по два-три этажа.
За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика – мне не понятно. По всем её законам они давно должны упасть.
Заводики, цеха, ангары – всё это теряется в трущобах города Светлый. Дороги в городе частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.
Народ… С народом всё в порядке. Он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.
Главное, что бросилось в глаза – наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая, мёртвая земля. Воняет сильно. О канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом. И кто назвал город Светлым? Или это ирония? Быть может светлый он только в кавычках.
Моё личное впечатление от города Светлый – не понравился. Плохой город. Грязный. Наши посёлки намного лучше.
– Ну и как тебе город? – спросил Саня.
Он специально молчал, дав мне возможность всё увидеть. Проехали мы через центр и движемся в противоположную часть города.
– Дыра, – ответил я. – Самая настоящая дыра. Вонючая… Чего воняет-то так? Канализацию не судьба провести?
– Канализация тут есть. И все остальные блага цивилизации. Вода горячая и холодная, электричество, сотовая связь и даже местный интернет. Интернет, Никита! Представляешь?
– Представляю, – кивнул я. – Но повторюсь: чего так воняет?
– Особенность промышленности, – ответил Саня. – Тут ведь делают почти всё. Пару месяцев назад производство евро окон начали. Основной источник вони – промышленность. Особенно воняет от пищевой промышленности. Жара делает грязное дело. Утром ещё более-менее, а вот днём совсем беда. Уборка города раз в неделю.
Я увидел трёх негров, которые толкают до ужаса загруженные чем-то телеги. Рожи у негров удивительно раскрашены. Одежды не носят, только набедренные повязки. Идут босиком.
– Вот ещё одна причина вони, – сказал Саня, показав на негров. – В своё время недалеко от города открылся портал и держался он почти неделю. Неделю! Можешь представить, Никита? Судя по тому, что через него пёрли вот такие вот личности – вход был открыт где-то в Африке. Припёрло их достаточно много. С начала по одному выходили, а затем целыми племенами. В итоге получилось около пяти тысяч вот таких аборигенов. Сейчас их раза в два меньше. Кто от заразы всякой кони двинул, кто от тварей местных, а кого местные постреляли, прежде чем общий язык с ними нашли. Было это лет десять назад. Не при мне. Но, что удивительно, именно у этих негров поразительный иммунитет к местным заразам. Она их практически не берёт. Не то что нас.
– Всё потому, что условия существования у них с рождения и до самой смерти далеко не райские, – решил высказать догадку я. – Там, где они жили раньше, есть такие заразы, от которых мы загнёмся в течении нескольких часов, а им хоть бы хны. Естественный иммунитет это, Саня… И последний вопрос – кто понастроил все эти трущобы?
– Они понастроили. Говорят, что это бич, с которым невозможно бороться. Пытались сносить, но новые хибары вырастают как грибы после дождя. Вытурить из города их просто нереально. Причины две – сами не уйдут, и никто не захочет отказываться от рабочей силы, которая принимает оплату едой. На этом всё. Нормальное население живёт в домах и посёлках за чертой города.
– Земной Йоханнесбург прям получается… – пробормотал я. – Но там ситуация пострашнее…
Савва остановил Свой Ниссан у солидных железных ворот и посигналил. За бетонным забором прячутся три здания. Два огромных цеха и двухэтажное административное.
Ворота открыли два похожих, словно близнецы, мулата. Стоило нам въехать на территорию, и они были мгновенно закрыты.
Саня облегчённо выдохнул и сказал:
– Мы на месте. Здесь нас точно не тронут. Можем расслабиться, Никита.
Фрагмент 4
Савва повёл нас в административное здание. На входе скучает парняга в камуфляжных штанах, голым торсом и кобурой с пистолетом на поясе. Кто по национальности так сразу и не поймёшь. Вроде русский.
Кивнув Савве, он открыл нам дверь. Внутри светло и свежо. Кондиционеры трудятся на благо человека. И освежители тоже. Пол устлан серым ковровым покрытием. Стены из белого пластика. Потолок Армстронг. За стойкой ресепшена сидит стройная брюнетка лет тридцати.
– Мы к Сысоеву, а потом ко мне, – сказал Савва, не обратив на брюнетку никакого внимания. Она его тоже словно не заметила, но в журнал что-то написала.
Немного пройдясь по коридору, остановились у двери, на которой написаны имя и фамилия «Вадим Сысоев» на пяти языках. Савва легонько постучал по двери и кивнув на меня, сказал:
– Сысоев один из представителей Единого банка. Боков просил тебя зарегистрировать.
– Документы не взял, – сообщил я. – Нас не предупредили.
– Если тебя регистрировали в посёлках, то данные и сюда были отправлены, – Савва недовольно посмотрел на дверь. – Топчется, Сысой! Короче, всё это формальности, но без них нельзя. Зарегистрировался – полноценный гражданин этого мира. Я про регистрацию в Едином банке говорю. Он в этом мире всем заправляет. Единый банк – власть. Даже Светлое будущее с ним не сможет тягаться.
Сысоев не оправдал ожиданий. Савва рядом с ним не кажется толстым. Так, упитанный дядька. Сысоев – рост метр с кепкой. Не более метра шестидесяти. Вес далеко за сотку. Этакий потеющий пончик в строгом костюме.