Страница 7 из 152
Вадим резко выключил воду и обернулся.
— У тебя плохое настроение? Похмелье? — выплюнул он мне в лицо. Благо я сидела в самом углу, и жгучая слюна даже в хрущевке до меня не долетала! — Я же не считаю, сколько ты сестре каждый месяц отдаешь! За эти деньги можно было не комнату у бабки снимать, а нормальную однушку!
Вот только, Орлов, Аришку не трогай!
— Это мои деньги! И это мои племянницы! Она не платья себе покупает.
— А это моя мать! И я у нее единственный сын. А у твоей сестры есть муж! Нет денег купить памперсы, надо было не экономить на резинках!
В отношении Андрея Орлов прав на все сто процентов. Но это не имеет никакого отношения к той десятке, что я даю сестре. Ради этих денег я и стала ездить по частным урокам.
— Знаешь, а мне вот мама тоже говорит, что я могла бы не снимать комнату, если бы у меня был нормальный молодой человек…
— То, что твоя мать меня не любит, я знаю, — Вадим вытер руки и бросил полотенце скомканным на край раковины. — Но думал, что ты меня хоть чуть-чуть любишь. Я ошибся?
Я сцепила пальцы перед собой. Вот она, решающая минута: либо сейчас, либо никогда.
— А мне кажется, что это ты меня не любишь. Через пять лет стоило бы относиться ко мне немного иначе, чем просто к девушке, у которой можно сожрать рыбу и трахнуться заодно. Не думаешь? Нет?
Вадим закрыл глаза и, вдавив руки в железные края раковины, запрокинул голову:
— Как же я ненавижу твоих подружек! Каждый раз одно и то же! Что ты хочешь от меня? Можешь говорить нормально, а не на китайском? Хочешь штамп в паспорт? Тебе так будет спокойнее? Да хоть завтра!
Мы теперь смотрели друг другу в глаза.
— Я хочу, — начала я медленно, — чтобы мы сняли вместе квартиру, и ты перестал бы жить на два дома. Тогда и твоя мать, и моя, — добавила я на всякий случай, — станут воспринимать наши отношения куда серьезнее.
Десять секунд молчания. Тяжелый вздох. И Вадим затряс головой, демонстрируя мне кругляшку намечающейся лысины.
— Зачем что-то снимать? У нас трехкомнатная квартира. Чего тебе еще надо?
— Я не хочу жить с твоей матерью ни при каких обстоятельствах. И если ты добавишь столько же к моим деньгам… Или хотя бы половину, — поспешила я исправиться, — мы сможем снять двушку, и ученики будут приходить ко мне домой. Так я смогу увеличить их количество вдвое, если не буду тратить время на дорогу. Согласен?
— Я же хожу по клиентам…
— Ты по ним ездишь! И машину ты не будешь оставлять под окнами материнской квартиры…
Вадим отвернулся, но из кухни не вышел, хотя места из-за него, стоящего с ногами на ширине плеч, перестало хватать вообще.
— Мне надо подумать, — бросил он наконец и смылся в комнату, куда я пришла через пять минут с двумя дымящимися кружками.
Обычно мы пили чай уже под одеялом, поставив перед носом ноутбук с каким-нибудь фильмом. Сейчас Вадим даже носки не снял. Сидел на самом краю, будто боялся запачкать джинсами недельные простыни.
— Ира, — поднял он голову при моем приближении. — Если дело просто в деньгах, то скажи, сколько тебе надо на хозяйство…
Я шарахнула кружками по столу так сильно, что даже расплескала чай.
— У меня достаточно денег на меня одну! Если хочешь жить со мной, то только на тех условиях, которые я озвучила. Мы уже с тобой не малые дети. Если тебе нужно время… — Я чуть не сказала «чтобы посоветоваться с маман». — Я это тоже пойму. Хозяйка приезжает через две недели. Я ее тогда и предупрежу, что съезжаю. Тебе достаточно времени, чтобы разобраться в себе и своих желаниях?
Вадим ничего не ответил, только нервно сдернул джемпер вместе с футболкой. Я уже была в пижамных шортиках и футболке, потому спокойно взяла в руки горячую кружку. Ноутбук стоял рядом со стопкой английских книг, но я на него едва взглянула и тут же получила резкий ответ:
— Я устал. Не хочу ничего смотреть.
Вадим привстал с дивана, чтобы скинуть джинсы, и в его резких движениях не было даже намека на ночную романтику. А мне ее и не хотелось. Вот ни капельки. Я чувствовала себя Маленькой бабой Ягой, которой только и хочется, что танцевать со взрослыми ведьмами на лысой горе!
Вадим лег к стенке и сразу отвернулся. С краю мне даже лучше. Вставать рано. Пусть сурок дрыхнет себе. У него все еще спячка. Это коты в марте просыпаются.
И только я закрыла глаза, пискнул телефон. Пришла эсэмэска от Тони: «Ира, выручай. Завтра в два часа надо забрать кота. Это рядом с тобой. Позвони, если не спишь».
Я села и вызвала номер Тони. Вадим ничего не спросил. Кажется, даже не пошевелился.
— Там бабка померла. Две недели к коту соседка каждый день ходит. Родственники кота не забирают, но дают денег, чтобы мы нашли ему хозяев. Забрать надо именно завтра, а я никак не могу в это время. Если бы ты взяла его на одну ночь, то я во вторник утром, как штык, у тебя. Если твоя бабка, конечно, не будет против?
— Бабки нет. Что я должна сделать?
— Купи самую простую переноску. Тряпку рублей за шестьсот. Я тебе потом верну деньги…
— Брось! Пустяки... — перебила я Тоню. — А еда? Лоток? С этим что?
— Это все с котом отдадут. Ты справишься, я знаю. Сейчас скину тебе эсэмэской координаты. Спасибо, Ира. Ты чудо!