Страница 23 из 152
Я выглядела сногсшибательно. По словам Тараса Семеновича. Он все вздыхал, где у мужиков глаза… А я в ответ пожимала плечами в бордовом кардигане с шарфиком. Особо бойкие старшеклассницы поинтересовались, не свидание ли у меня? Вот что происходит, когда твой молодой человек с пятилетним стажем не встречает тебя с работы. Никогда.
Вот так… Раз уже покорила одну женщину преклонного возраста этим нарядом, то решила не менять оружие. И сейчас отчего-то сравнивала двух дам и сравнение шло не в пользу Марины Александровны, хотя мозг напоминал глазам, что госпожа Орлова воспитала куда более достойного сына, чем Зинаида Николаевна. Вадим и статью пошел в мать — та тоже высокая ширококостная сибирячка.
Я на их фоне выглядела тростинкой. Особенно когда разделась. Топили нещадно, потому что батареи в квартире были старые, без возможности своевольного отключения. Я жалела, что не надела майку. То ли меня так распалила близость Вадима… Он, кажется, специально усадил меня на диван, чтобы убрать даже минимальный зазор между нашими бедрами. В чем дело? Видимо, доказывал матери, что жить без меня не может. Верит? Неа… Хотя не сводит с нас глаз. Бухгалтерских. Непонятно что подсчитывая — я не собираюсь есть ни зернышка, ни ползернышка из ее кладовой. Могу и от завтрака отказаться.
Перспектива ночевать у Вадима меня пугала. Я ни разу не оставалась здесь на ночь, хотя пару раз мы проверяли его матрас на прочность в отсутствие «маман». Отказаться от ночевки не представлялось возможным. Все знают, что завтра с утра никаких уроков у меня нет. Вот тут и пожалеешь об отсутствии жесткого офисного графика.
Меня обхаживали, и это грузное порхание хозяйки вокруг меня, мухи, попавшей в паучью паутину, начинало действовать на нервы. Улыбка окончательно приклеилась к губам, и я поняла, что сейчас или никогда… Такое говорят до чая. Даже если тот несладкий.
— Марина Александровна, вы верите в знаки? — у меня аж сахар заскрипел на зубах.
Хозяйка напряглась. Ее сын тоже — чуть не ущипнул меня за бок рукой, которой обнимал за талию.
— Мы только решили жить вместе, как мои друзья намылились на полгода за границу и попросили присмотреть за их квартирой. Представляете, — тараторила я, не переводя дыхания, — Они уезжают прямо в мой день рождения. Это точно знак…
— И? — это был голос Вадима. Или рык? Что-то нечленораздельное. Он понял, о какой квартире я говорю, или нет? Или сумел поверить в друзей?
— Ира, это какая-то глупость, ехать в чужую квартиру, когда есть своя, — выдохнула Марина Александровна.
Да, да, сыпят они одними и теми же аргументами. Не перешибешь!
— Но это друзья, и я… Я уже согласилась. Они даже ключи мне отдали… Вот…
Это я попыталась вылезти с дивана, не потянув на себя скатерть, и допрыгала до прихожей. В сумке продолжал лежать злополучный конверт с тайным посланием от Пиковой Дамы и ключи. Я схватила одну связку, закрыла в сумке молнию и ринулась обратно к столу. Вадим мне показался белее скатерти, и мне вдруг сделалось стыдно. За свой поступок. И я решила исправиться, пусть и с явным опозданием.
— Я хотела сделать всем сюрприз. Не получилось… Простите.
Я действительно поджала губы, как нашкодившая школьница, понимая, что Вадиму вряд ли захочется их поцеловать сегодня. Я поступила подло по отношению к нему. Надо было сказать про съем наедине и плевать даже, если бы он разозлился. Квартира наша и точка. А сейчас я выставила его перед матерью полным идиотом. Теперь он будет выглядеть подкаблучником. Из-за моей дури.
— Вадим! — позвала я, когда он не поворачивался ко мне, казалось, целую минуту. — Теперь ты можешь признаться маме, что мы согласились на это вместе.
Он резко повернул ко мне голову, но я уже смотрела на его мать. Была ни была. Рубить, так с плеча!
— Марина Александровна, мы, честно, не планировали это. Еще утром мы действительно собирались жить все вместе, а потом меня перехватили друзья, даже сами приехали с ключами… У них там все сорвалось с жильцом в самый последний момент. Я позвонила Вадиму, но он боялся вас обидеть и сказал, чтобы я сама все решила. Ну я не могла отказать друзьям, вы же понимаете?
Я смотрела на нее с надеждой, но она молчала с лицом бесстрастного судьи. Да что ж это такое, блин блинский…
— Это друзья, близкие, — лепетала я без всякой надежды. — И это на полгода, а потом… Потом всякое может случиться. Новый учебный год и…
Я замялась. Вадим наконец пришел на выручку, хлопнув по столу тяжелой ладонью. И этот удар я почувствовала горящей щекой.
— Какая собственно разница, мам, где мы живем. Все это рядом. Даже не в другом районе…
Кое-как справились со сладким. Потом мне выдали новую зубную щетку. Тапочки розовые за мной числились уже третий год, а вот предметов личной гигиены до сих пор не было. Это уже походит на инициацию — добро пожаловать в семью. Ради важности момента у старейшин племени всегда были такие дикие каменные физиономии.
Мы разминулись с Вадимом в дверях. Он бросил коротко «Ложись» и ушел в ванную. Я оставила на себе нижнее белье и забралась под одеяло, в ту же секунду сообразив, что пододеяльник с наволочками новые, только из пакета. Хорошо в тигровые полоски, а не в купидончиков с сердечками.
— Лифчик сними.
Вадим только закрыл дверь и не мог определить состояние моего гардероба? Или пересчитал все детали туалета, вывешенные на стуле… Мне было не по себе. Я не хотела Вадима под одним со мной одеялом. Стыд никуда не делся. Надо извиниться. Но слова не идут.