Страница 2 из 8
Настя непонимающе воззрилась на подругу.
– Решено? А кем это решено?
– Решение принято мной, но с всеобщего согласия.
– И чьего же это «всеобщего согласия»?
– Ну, твоего, и Вики.
– Во-первых, я свое согласие еще не давала; а во-вторых, – Вики здесь вообще нет.
– Я ей позвоню сразу, как только окажусь дома. Можешь не сомневаться, она, как и ты, обязательно придет.
– Как и я? – «А почему ты уверена, что я приду?» – хотела было спросить возмущенная поведением подруги Настя. Но Катя, махнув рукой, уже успела отбежать на такое расстояние, которое позволяло ей сделать вид, что она не слышит Настиных слов.
– Самоуверенная кукла, – проворчала себе под нос строгая отличница. Но, ровно в четыре часа ее кулачек соприкоснулся с Катиной дверью.
– Я уже бегу отворять! – послышался голос изнутри большого дома. И действительно, не прошло и десяти секунд, как дверь перед Настей широко распахнулась. Первым, что увидела пунктуальная гостья, было большое блюдо с аккуратно уложенными на него аппетитными пирожными. Это блюдо стояло на правой ладони Кати и чуть не угодило Насте в лоб. Катя широко улыбнулась, и в ее красивых глазах засветились озорные хитрые огоньки.
– Ты как раз вовремя. В общем, иначе и быть не могло.
– А как же Вика? – спросила Настя, отклоняя голову, от все еще нависающей над ней угрозы.
– О, она уже полчаса, как здесь.
– Тоже, наверное, как всегда?
– Это, вероятно, черта всех журналистов, – они стараются оказаться в нужном месте не в нужное время, а раньше него, – чтобы первыми все узнать и ничего не упустить.
– Надеюсь, я смогу сдружиться с твоей Викой. Хотя, по-моему, у нас с ней нет ничего общего, – сказала Настя, снимая ботинки.
– Почему же, нет общего? Есть, еще как, есть.
– Что же?
– Я – лучшая подруга вас обоих.
– Ну да, ну да, – Настя едва заметно усмехнулась и, проворно надев предложенные Катей пушистые домашние тапочки, проследовала за ней в детскую.
В детской на большой легкой подушке, в форме головы животного, важно восседала Вика. Таких подушек в комнате было полно, – они отличались друг от дружки по форме и цвету, но все их объединяла неизменная, не свойственная реальным животным, улыбка. В левой руке Вика держала раскрытую записную книжку, а в правой – остро заточенный карандаш. Ее задумчивый взгляд упирался прямо в потолок, а правая нога, как-то нетерпеливо теребила длинный ворс покрывающего пол ковра.
– А вот и мы, и вместе с угощением! – весело заявила Катя, ставя блюдо на круглый стеклянный столик. – Тебе уже что-нибудь пришло в голову?
– Ах, нет, – опуская взгляд, вздохнула Вика. – «Тридцатый кабинет покрыла пелена тайны, которую мы, – а именно – Ника, Кэт и Нэт, обещаем сорвать, во что бы то нам не стало», – вот и все, что я написала.
– А кто такие Ника, Кэт и Нэт? – Осведомилась Настя.
– Мы, конечно. Ника – это я. Когда я родилась, родители долго не могли решить, как меня назвать, – Виктория или Вероника. Остановились на Виктории. А вот сейчас пригодилось и имя Вероника, вернее – Ника. Мне лично, всегда это имя больше нравилось. Кэт – это Катя, а Нэт – ты.
– Глупо.
– Вовсе нет – это для безопасности. Раз уж мы беремся за дело, нам нужны вторые имена. Я даже думаю, что нам придется выдумать какой-то свой язык, на котором мы бы могли писать друг другу записки. Ну, чтобы никто посторонний не мог их прочесть.
– Не понимаю, к чему такая таинственность?
– Это ты сейчас не понимаешь, вернее просто не хочешь понимать, – сказала, вновь появившаяся в детской, Катя – она уходила за чайником и чашками. – Пройдет немного времени и тебе самой все понравится, и ты увидишь пользу от этой…, как ты ее назвала? – «таинственности». Я лично – вообще обожаю таинственность.
– Знаю, знаю.
– Ну, давайте пить чай. Двигайте ближе к столу свои подушки. За чаем и поразмышляем дальше. Извини, Настя, квадратной чашки у меня не нашлось.
– Перестань подшучивать над подругой, – не очень серьезно упрекнула Катю Вика.
– Но все математики любят квадратики. Мы теперь можем собираться у меня хоть каждый день, – довольно произнесла Катя, игнорируя суровый взгляд Насти, приготовившись откусить пирожное. – И нам никто не помешает – моя няня уволилась.
– Почему же? Больше не в силах была терпеть твой характер? – усмехнулась Настя.
– Совсем нет.
– Так что же с ней случилось?
– То, что случается со всеми людьми ее возраста – старость.
– Ах, старость, – бедняжка. Это так неприятно быть старым, – вздохнула Вика. – Хотя в старости тоже есть свои плюсы – главный из них – свободное время, которое можно посвятить размышлениям, чтобы раскрыть уйму преступлений.
– К сожалению, ты еще очень молода и прежде чем стать великой старушкой-детективом, тебе придется долго растить свой жизненный опыт, – сказала Настя, сделав глоток чаю.
– Возможно, но мы все равно обязательно раскроем то дело, за которое беремся.
– С чего же начнем? – Кате не терпелось перейти к разговору о чем-нибудь действительно стоящем. Она готова была прямо сейчас раскрыть дело, не сходя со своего места. Раскрыть так, чтобы все удивились; таким способом, каким еще не раскрывал никто. Катя была готова раскрыть дело, но, к сожалению, не могла этого сделать.
– Начнем с языка – больше я ничего не могу предложить на данный момент, ведь нам еще ровным счетом ничего неизвестно, – сказала Вика, опять раскрывая свой блокнот.
– Какого языка? – отнимая пирожное ото рта, удивилась Катя.
– Ну, я ведь говорила, что нам нужен свой язык.
– Ааа….
– Чем на ваш взгляд можно заменить буквы?
– Геометрическими фигурами, – предложила Настя.
– Не подойдет, – где же мы наберем столько геометрических фигур? Да и как-то сухо, не оригинально.
– Цветочками, – улыбнулась Катя.
– Нет, с цветочками мы запутаемся. Попробуй-ка рисовать их всегда одинаково, и не похожими друг на дружку. Полянка-неразберишка получится, а не записка. Нам нужен такой алфавит, который бы не подвел нас.
– Ну, тогда думай сама, – немного надувшись, но не обидевшись, сказала Катя.
– Ой, я, кажется, придумала! – воскликнула Настя.
– Что же? – спросили Катя и Вика в один голос.
– А что, если нам не выдумывать всяких там каракуль, а просто перевернуть алфавит?
– Как же, вверх тормашками что ли? Да ведь это любой разобрать сможет.
– Да нет. Вместо «а» взять «я», вместо «б» – «ю», – и так далее. Понятно?
– Кажется, да.
– А что, идея стоящая. – Вика почесала затылок карандашом, – Я согласна. А ты, Катюша?
– Я – как все.
– Значит, условились. Не дурно, а? И другие не догадаются, и мы не запутаемся. И тайный алфавит, – который, чего доброго, в чужие руки попасть бы мог, – с собой таскать не придется.
глава четвертая
На посту
Утром, когда Настя и Катя не спеша шагали в школу, на крыльце их уже ждала Вика. Лицо ее выражало некоторую тревогу.
– Вы в курсе? – был ее первый вопрос.
Настя с Катей переглянулись и непонимающе уставились на подругу.
– Скелет вернулся в кабинет. Вы понимаете, что это для нас значит?
– Что дело пропало? – надеясь на отрицательный ответ, предположила Катя.
– Нет, это значит, что теперь нам надо быть настороже. Мы не должны упустить тот момент, когда он вновь покинет свое место.
– Ясно. Но как мы это сделаем? – осведомилась Настя.
– Пока и сама не знаю. Но думаю, если мы все перемены будем проводить невдалеке от тридцатого кабинета, то на что-нибудь наткнемся, что-нибудь заметим, обнаружим. – Вика остановила взгляд на отличнице, Катя сделала то же. Обе девочки знали, что почти все перемены та любила посвящать решению задач и могла не согласиться пожертвовать таким приятным для нее времяпрепровождением ради их дела.
Настя задумалась.
– Да, но нам надо быть незаметными, не мелькать ни у кого перед глазами. Возможно, иногда стоит даже дежурить по отдельности.