Страница 2 из 188
- Христиане зовут «Богом», мусульмане «Аллахом», греки «Зевсом», викинги меня назвали бы «Одином», а славяне – «Род-бог» …
- Ясно, значит ты бог, но для всех такой разный…
- Да, и… Мне вот стало интересно, Сергей, ты умер, и вопрос в том, что дальше, у тебя в голове не стоит?
- Ад, Рай?
- Нет таких мест, это всё сказки, я просто стираю память и отправляю на перерождение вот уже несколько миллиардов лет! Но… Понимаешь, миров множество, и я могу отправить тебя в любой, но при этом сотру память.
- И зачем ты мне это говоришь?
- Я говорю это каждому, кто приходит ко мне, точнее, предоставляю выбор.
Пред моим взором предстали две двери.
- Одна ведёт к стиранию памяти и перерождению, а вторая – свобода, что ты выберешь?
- А что означает «свобода», в чём она выражается? В том, что я, выбрав свободу, попаду бог, – я скосил взгляд на сгусток света, – знает куда и отвечу за свой выбор?
- Да, в этом и состоит суть выбора, ты выберешь, но ты и понесёшь ответственность…
Я задумался. Сколько моя душа переходила от тела к телу? Да бесчисленное количество раз я перерождался! Держу пари…
- Даша, что с ней?
- Ты волнуешься о девочке, которая даже не была рядом с тобой? Да нормально, живёт она, тебя ударила молния, между прочим, она обесточила весь дом, а там Ваша сборная по футболу играла…
- А ну это хорошо…
- И выигрывала…
- Стоп, что? – мне чуть не разорвало шаблон.
- Пути господни неисповедимы. Ну так что ты выберешь?
Я призадумался снова… Сколько раз моя душа перерождалась? Десятки, сотни, тысячи, миллионы раз? И что я встречал? Новую жизнь, я взглянул на другую дверь. Ладно, посмотрим, что это за «свобода». Я сделал шаг в её направлении.
- Изменить выбор ты больше не сможешь, уверен? Разорвёшь путь перерождения и всё на этом.
Я не замедлился и подошёл к двери, открыв её. Комнату затопил свет…
Комок света витал в темноте, а затем засмеялся…
- А-ха-ха-ха-ха-ха! Интересно, наконец-то появился хоть кто-то решительный, интересно, – комок посмотрел на душу, – куда бы его отправить… Да, это мысль!
Свет затопил мой взор и спустя секунду всё прояснилось.
- Это мальчик!
Я оглянулся и тут мои лёгкие, а именно они это были, резнуло болью, и я заплакал. Передо мной были… медики. Белый костюм с такой до боли знакомой эмблемой на лбах в виде протектора одной лиственной деревни в одной элементальной стране.
Моя мать выглядела зрело, женщина, как я понял, за тридцать пять. Чёрные волосы и такие же глаза, заплаканные от родовых болей. Меня тут же положили к её груди. Взрослый я, но тело-то ребёнка, на чистых инстинктах припало к груди матери. Последней мыслью было «Ну спасибо, попал так попал!»
Комментарий к АРКА 1. Попадание. Глава 1. О том, как я попал и попал капитально. Примечания:
1 – мнение не сколько автора, сколько самого персонажа, то бишь ГГ
Пролог лежал готовый у меня уже три недели, решил выпустит. Как многие знают – я еду в деревню к деду и прода через неделю (стационарник с собой не возьму, а на смартфоне работать отказываюсь). Как раз будет время обдумать фик, вернусь со свежими силами и мы начнём наше новое путешествие))) Тем временем – жду фидбек, пока глав новых нет – вы можете подкинуть мне парочку годных идей)))
====== Глава 2. Параметры ======
В детстве, унизительной я считал опеку родителей. Всё хотелось доказать, что я умею всё, что я сам. Позже, в юношестве, многие что только не делали, чтобы доказать, что они умные, главные, всезнающие. Унижение бывает разным, тебя могут обозвать несостоятельным. Во всём – работа, учёба, личная жизнь. Что же стало унизительным для меня, человека двадцати лет в теле месячного ребёнка?
Ответ прост – кормление грудью и хождение под себя. Я понимал, я знал – через это проходят все дети без исключения. Но это мне не помогло. Я родился в мире шиноби, в мире, где дети-подростки ходят рука об руку со смертью, но эти воспоминания останутся наихудшими. Пока я не узнал точное время попадания, но ясно одно – Учихи живы, учитывая, что я сам Учиха. Сеиджи Учиха. И тут я прозрел. Резня клана, устроенная Итачи, единственный выживший в виде Саске.
Отнесли меня домой. Никаких сведений оттуда я пока не вытянул, проблема состоит в японском. Может я и видел парочку важных документов, но японский я знаю на уровне «Охайо», «Сайонара» и «Аригато». Первый пункт моего плана – выучить язык.
Единственное, что я пока понял, так это то, что я родился зимой, временной промежуток для меня загадка, но мой чуткий слух всё-таки уловил некоторые обрывки фраз. «Сенсо» – война, вот только какая? Точно, либо первая мировая, либо вторая, либо третья. Но никаких сведений по нумеровке войны мне пока не поступило.
Дом, где я жил, был похож на усадьбу богачей. Определённо, мои родители – не последние в иерархии клана Учиха. Моя комната представляла собой квадрат размером семь на семь, у окна стояла односпальная кровать, в которой я пока спать не буду, рядом с ней стояла детская люлька. В комнате находился плакат с эмблемой клана, он висел прямо над моей кроватью. Шкаф не был заполнен книгами и свитками. Бельевой шкаф тоже, скорее всего, пуст.
По общей обстановке в доме я понял, что в доме нечто похожее на траур. Мать и дед носят чёрные одежды, оба выглядят хмурыми, у мамы ещё такой пустой взгляд.
Мы находились в гостиной, мама смотрела на фотографию мужчины двадцати лет и плакала, качая меня на руках. Деда дома не было. Дети такого возраста, как я, инстинктивно чувствуют состояние матери и вторят ей по большей части. Я же пытался как-то развеселить маму, но попытки гиблые. На фотографии на нас смотрел молодой Учиха, аристократичная внешность, стандартные, по Саске, майка-футболка и шорты, на правой ноге располагались ножны с кунаями. Видимо это мой отец, или брат, или какой-ещё близкий нам родственник, который умер, судя по всему, на миссии.
В гостиную вошёл старик. Устало вздохнув, он плюхнулся на диван, взял какую-то книгу и начал читать.
- Каьлытирп щшзоыт… Атоьыроты щыаитдщ.
Вот ничего не понял, от слова совсем! Японский язык, вызов принят! Я тебя выучу, чего-бы мне этого не стоило! А пока, играем ребёнка, я потянул ручки к старому человеку, он окатил меня полным серьёзности взглядом истинного аристократа.
Он был в возрасте, или стар, на вид лет пятьдесят, может больше. Волосы уже блестели проседью. Старик серьёзно смотрел на меня пару секунд.
- Аыфопывдл щшыроа фывр лфвавыли, ыфвипшгов ывршолдрты щыооа, – произнесла женщина, глядя на мои попытки достучаться до старика.
Он фыркнул и взял меня на руки.
POV Або Учиха.
Ничто так не ранит сердце родителя, как гибель его ребёнка. Або Учиха, один из семи старейшин клана Учих, знал об этом не понаслышке. Его жена – Аризу Учиха и он, были сведены династическим браком. Их брак не был результатом любви, скорее браком по расчёту. Как иначе можно назвать брак, когда сорокалетнего мужчину женят на пятнадцатилетней девочке?
Будучи сыном старейшины клана, он был гением. Конечно, до Мадары ему далеко, этот человек – монстр, он сам видел сражения Мадары. Но Або тоже был силён. Результатом их брака стала его гордость. Акихико Учиха мог стать следующим главой клана. Выбор главы клана проводится среди наследников семи старейшин, каждый раз, когда гибнет текущий глава, или уходит, в случае с Мадарой. Акихико был непревзойдённым гением. У него было всё – большой резерв чакры, идеальный контроль. Он рано пробудил шаринган и к тринадцати годам стал обладателем его завершённой, трёхтомойной (п.а. ЭТО НЕ ОРФОГРАФИЧЕСКАЯ ОШИБКА, А ТЕРМИН, ВВЕДЁННЫЙ МНОЙ) формы.
Акихико был светом в его жизни, как и в жизни его жены, Аризы. И вот два месяца назад он погиб на миссии. Ивагакуре и их фирменная «взрывная глина». Из их жизни исчез свет, исчезли надежды и амбиции Або на политическую власть. Да что там, исчез тот, кого он любил всем сердцем. Его жена Аризу, плакала, в прямом смысле, кровавыми слезами. Из-за стресса ей даже сказали, что возможен выкидыш. Слава Ками пронесло, его новая надежда, второй сын – Сеиджи родился без проблем. Его имя означает «второй сын», на него изначально он не возлагал надежд, но теперь он приложит все усилия, чтобы воспитать из него гения, что превзойдёт своего брата. Или так же умрёт и одна из семи главных семей Учих – канет в небытие, его три брата погибли, и только один оставил после себя дочь трёхлетнего возраста.