Страница 88 из 95
Я бью его кулаком в печень, он сгибается пополам, и я помогаю ему устроиться в багажнике. Подхожу к водителю, трогаю пульс на шее. Жив, но без сознания. Его спасла подушка безопасности. Беру какую–то тряпку в машине, обматываю ею пистолет и кладу его под заднее сидение. Блокирую двери и выбрасываю ключи в траву. На земле трезвонит телефон, который обронил Семен, на экране высвечивается имя абонента. Я поднимаю его и отвечаю:
– Не жди нас к завтраку, папа. Мы не приедем.
Бросаю телефон на землю и наступаю. Экран трескается и гаснет.
Я подхожу к машине, Лиза выскакивает мне навстречу, и я заключаю её в свои объятия. Обнимаю, целую волосы, щёки, губы быстрыми и мимолетными поцелуями, чтобы убедиться, что она рядом. Со мной.
– Не отпущу больше. Не оставлю одну, – шепчу я между поцелуями.
Она же вырывается из моих рук и смотрит на окровавленное плечо.
– Лиз, это царапина, – уверяю её, хотя сам не знаю, что там с плечом этим.
– Тебе в больницу надо, – быстро тараторит она.
– Вот в больницу–то ему как раз и не надо, – говорит Геннадий. – Свой врач имеется. Садитесь на заднее сидение, голубки, я поведу. Лиза, вот возьми полотенце, прижми им рану и не отпускай.
– Поняла, – говорит она, помогая мне усесться в машине, прижимает полотенце к ране. Черт, как же больно. Чтобы скрыть гримасу боли, и не напугать ещё больше и без того перепуганную Лизу, я зарываюсь лицом в её волосах, целуя их. Её запах самая лучшая анестезия, я больше не чувствую боли.
– А твоя машина? – спрашиваю Геннадия, когда мы проезжаем мимо его БМВ.
– Сейчас ребята подъедут и заберут.
– С Германом все хорошо? Он не пострадал? – обеспокоенно спрашивает Лиза.
– Герман не хило получил по голове прикладом, но жить будет. Не переживай, с ним и не такое было.
– А что будет с тем предателем?
– Лиза, думаю, что ты не хочешь знать ответ на свой вопрос. Не спрашивай меня об этом, я солгать не смогу.
– Я поняла, – шепотом говорит Лиза, опуская глаза в пол.
– Он убил второго парня, а они вместе работали шесть лет, – все же говорит Геннадий – Шесть лет дружили семьями, детей из роддома забирали, праздники отмечали за одним столом. И даже это не помешало ему навести дуло пистолета на друга и выстрелить. Как думаешь, такая мразь имеет право жить?
– Я не знаю, – еле слышно говорит она, вытирая слезы. – У него есть семья, дети. Как они без него?
– Сейчас он задержан полицией за твое похищение, убийство Макса, и попытку убийства Германа, возможно, меня устроит тот срок, на который он сядет. И мне не придется марать руки.
На этом разговоры заканчиваются, и мы в полной тишине доезжаем до частного дома на окраине города. У ворот нас встречает крепкий мужчина лет сорока пяти.
– Лиз, не волнуйся, – шепчу я, прижавшейся ко мне девушке, когда этот мужчина открывает нам дверь. – Сейчас меня подлатают, и буду, как новенький.
Снова звонит мой телефон, на экране высвечивается «Кузьма».
Что ещё произошло?