Страница 16 из 95
– Принимается.
– Ладно, пошли, посмотрим на этого Геннадия.
Спускаюсь вместе с другом на первый этаж, подхожу к гостю. И совсем не рад тому, кого я вижу напротив. А напротив меня здоровенный мужик в черном костюме, в начищенных до блеска туфлях из крокодильей кожи, на правой руке дорогущие часы, кричащие о высоком статусе субъекта.
– Добрый вечер, Геннадий Юрьевич, – обращаюсь к мужчине и протягиваю руку для приветствия.
– Добрый, Руслан, – отвечает он рукопожатием. – Я искал Елизавету.
– Елизавета Сергеевна сегодня на выходном. А что, какие–то проблемы?
– Наоборот, поблагодарить пришел. Она меня очаровала. Смелая девочка.
– Уже наслышан. Я передам ей вашу благодарность.
– Я хотел бы лично, – и тут я замечаю огромный букет орхидей на барной стойке.
Нуохренеть. Геннадий Юрьевич поклонник Лизы. Серый волк и Красная Шапочка.
В моем мозгу сразу сформировалась картинка. Они оба в постели: огромный, как скала Геннадий и она, маленькая, хрупкая, в ярко красном белье и в черных чулках. Блядь, мне эта фантазия пиздец, как не понравилась.
– Геннадий Юрьевич, я думаю, что это лишнее. Она здесь работает. Здесь нет места личному.
– Я тебя понял. Я так понимаю, что адрес ее ты мне не дашь?
– Это конфиденциальная информация.
– Букет передашь? – улыбаясь, спрашивает он.
– Обязательно. Лично поставлю в вазу в кабинете главного администратора.
Он разворачивается и уходит, а за ним трое охранников из его свиты.
– Кто это? – спрашивает меня Сергей, когда за непрошенными гостями закрывается дверь.
–Гейнц Геннадий Юрьевич – директор элитного охранного агентства. Мой отец часто к нему обращается, когда ему нужны телохранители. С ним работают самые уважаемые люди нашего города.
– И часто он пьет?
– Редко, но очень метко. В прошлом году он разгромил бар в клубе на Метелево, а перед Новым годом устроил массовую драку на Куликовской. Странно, что мой клуб все еще стоит после его пребывания.
– И это благодаря Лизе.
– Спорить не буду. Дам–ка я ей еще один выходной.
– Думаешь, он завтра вернется? – улыбаясь, спрашивает друг, просекая сразу причину, по которой я хочу, чтобы Лиза пока не появлялась в клубе.
– Уверен, – отвечаю, все еще смотря на закрытую дверь.
Мой мозг твердит мне: «не хочу, чтобы они пересекались». Не хватало, чтобы она влюбилась. От любви нет ничего хорошего, только невнимательность и косяки в работе.
Мой опыт предостерегает: «если Гена захочет, он ее из–под земли достанет».
Мое воображение совместно с тем, что ниже пояса визуализируют в моей голове то, что совсем не надо: снова она в соблазнительном красном белье. Одна. Лежит на постели, и ее каштановые волосы раскиданы по подушке, а алые губки чуть приоткрыты и ждут поцелуя.
До боли закрываю глаза, пытаясь прогнать наваждение. Разворачиваюсь и иду обратно в кабинет. С грохотом закрываю дверь и сажусь за стол. Я раздражен. Очень. Даже побег Евы в свое время не доводил меня до такого состояния. А тут пигалица какая–то. Работает всего ничего, а число поклонников растет в геометрической прогрессии.
Опускаю голову на столешницу и тяжело вздыхаю. Думаю.
Я дал Лизе выходной, чтобы она отдохнула после тяжелой недели. Да кому я вру. Я дал себе день на передышку, привести мысли в порядок, прийти в себя после вчерашнего. До сих пор, закрывая глаза, вижу ее грудь в белоснежном лифчике. Черт, впервые пожалел о своей привычке не стучать в дверь. Не ожидал ее увидеть в таком виде. Сам не пойму, на чём завис, я предпочитаю буфера. Троечка, стремящаяся к четверке – вот мой идеал женской груди. А тут еле–еле второй намечается. Но бл***ь, так захотелось положить эту аккуратную грудь в свою ладошку и сдавить немного. Посмотреть в затуманенные желанием глаза.
Я, по–моему, схожу с ума.