Страница 12 из 95
Ранее….
– Войдите, – отвечаю на стук в дверь, даже не смотря на вошедшего, продолжаю читать трудовые договора с работниками.
– Елизавета Сергеевна, – несмело входит одна из официанток, – у нас проблема в баре.
– Какого рода проблема? – все–таки приходится отложить документы в сторону.
– Клиент отказывается платить, говорит, что коньяк разбавленный.
– Я думаю, что с этой проблемой лучше справится Руслан Дамирович.
– Но, – она немного тушуется, – он уехал и сказал, что со всеми вопросами обращаться к вам.
– Когда уехал? – недавно слышала его голос через стенку.
– Только что.
– Ясно, – опять смылся, уже неделю он не появляется на работе, точнее приходит на пять минут и уходит в неизвестном направлении. Вот же засада, не люблю разборки с пьяными клиентами, но выбора у меня нет. Работа обязывает. Встаю с кресла. – Нупошли. Веди меня к недовольному клиенту.
По дороге в бар набираю номер начальника службы безопасности.
– Кузьма, пару ребят направь в бар.
– Уже там. Может, ты не пойдешь. Скрутим да проводим.
– Успеешь скрутить. Попробую решить всё полюбовно.
– Я подойду лично, вдруг руки распускать начнет.
– Я не против, – отключаю звонок.
Спускаюсь в бар и сразу сталкиваюсь с не очень приятным взглядом клиента. Сколько я таких перевидала за свою бытность. От таких взглядов не знаешь, чего ожидать.
– Добрый вечер, – подходу к мужчине. – Я главный администратор этого клуба, меня зовут Елизавета…
– Да мне похер, как тебя зовут, – пьяным голосом твердит жирный бугай. Рост под два метра, весом, наверное, килограмм сто пятьдесят. Брюнет, со шрамом на левой щеке. Такой мужик, если захочет, бар мне разнесет в миг. – Я звал Руслана. Где он?
Спиной чувствую, что позади меня уже стоит Кузьмин. Это предает моему голосу чуть больше уверенности.
– К сожалению, Руслана Дамировича нет на месте. Вы можете высказать вашу претензию мне, – по обе стороны от него встают ребята из службы безопасности. Но не слишком близко, чтобы не раздражать пьяного человека.
– Претензию свою высказать? – он пытается усесться на барный стул, но промазывает. И если бы не охранники, то валялся бы он у моих ног. Но ребята помогают ему присесть. – Ну слушай. Как тебя зовут?
– Елизавета, – напоминаю я. Совершенно уверена, что через минуту я снова услышу этот вопрос.
– Лизок, этот гавнюк, – он указывает на бармена, – разбавил мне коньяк. Думал, если я бухой, так я и не соображу, – он сильно ударяет кулаком по барной стойке и кричит во все горло. – А я заметил. Гена – не лох.
– Послушайте, Геннадий, не могли бы вы передать мне ваш бокал с коньяком?
– Это еще зачем? – он смотрит на меня своим затуманенным взглядом и пытается удержаться на высоком стуле. А штормит его не слабо.
Взглядом показываю охранникам стоять рядом и, если что, действовать по ситуации.
– Хочу измерить крепость вашего напитка с помощью спиртометра, – достаю из заднего кармана джинсов прибор, который захватила с собой из кабинета. – Если коньяк разбавлен, то градусник покажет нам отметку ниже сорока градусов.
– Рома, налей бокал коньяка, – обращаюсь к бармену, и он мгновенно выполняет мою просьбу. Ставлю бокал перед лицом клиента и опускаю в него спиртометр. Градусник четко показывает отметку сорок. – Геннадий, ваш бокал?
– А я… его выпил, – уже спокойным голосом произносит мужчина.
– То есть, вам нечем доказать свои слова, я правильно понимаю?
– Выходит, что нечем, – с меня он переводит свой взгляд на бармена и сводит брови домиком. – Но он точно его разбавил. Я почувствовал.
– Почему не вернули бокал после первого глотка в бар с претензией?
Молчание. Через секунд сорок клиент ударяется головой об стол.
– Выходит все–таки Гена – лох, – признается он.
Ребята вокруг пытаются скрыть улыбку, но это не возможно. Даже я улыбаюсь. Но расслабляться рано.
– Геннадий, а давайте я вам налью еще бокал коньяка за свой счет и вызову вам такси, – предлагаю я, присаживаясь на соседний стул.
– А сама до машины проводишь? – он бросает на меня хитрый взгляд. Проверяет.
– Провожу, Гена, – вижу недовольный взгляд Сергея, но по–другому не могу. Если я откажусь, Геннадий может отреагировать неадекватно: от оскорблений до рукоприкладства.
– Заметано, Лиза, – он сводит брови и хмурится. – Но за коньяк я заплачу сам. За Гену никогда баба, ой, прости, женщина не платила, – он бросает пачку денег на стойку. Затем кладет свою ладонь на мою, и слегка сжимает мои пальцы.
Осторожно убираю свою ладонь из–под его огромнейшей лапы. Беру у бармена бутылку коньяка и сама лично, под пристальным взглядом Геннадия, наливаю ему бокал.
– А ты красивая, Лиза, – он залпом выпивает коньяк и ставит пустой бокал на стол, – и имя у тебя клевое, – он безотрывно смотрит на меня, глаза в глаза. – А можешь повторить?