Страница 23 из 44
— Задержусь на сутки в Москве, если не прогоните, — сказала она по телефону, и Люська почувствовала, что дико соскучилась по подруге.
— Что еще за глупости — «прогоните»! — возмутилась она. — Собственно, я сама уже сто лет не показывалась в той квартире, но по-прежнему являюсь добросовестным съемщиком…
— Как там Жанка, — с опаской поинтересовалась Алина, — не изменилась? Хотя бы чуть-чуть?..
— Если честно, мы вообще с ней практически не общаемся, — призналась Люська. — Я иногда заезжаю за вещами, если сталкиваюсь с ней — перекидываемся парой общих фраз, да и только… Так когда ты прилетаешь в Москву?
— Завтра утром, но ты меня не встречай! — поспешила предупредить она. — В твоем положении нечего мотаться по аэропортам. Я прекрасно доберусь на такси, память у меня пока не отшибло, адрес знаю, дорогу помню!
— Хорошо, в аэропорт не потащусь, — засмеялась Люська. — Но если хочешь, я приготовлю к твоему приезду что-нибудь вкусненькое? Только ты заранее мне объясни, что «халяль», а что нет.
— Да не стоит беспокоиться, я сейчас все равно почти ничего не ем, — усмехнулась Алина.
— Чего вдруг? — удивилась Люська.
— Эх, не хотела по телефону, ну да ладно уж, — слышно было по голосу, что Алина улыбается. — Я тоже беременна. Уже на третьем месяце. Токсикоз просто дикий…
Люська восторженно завизжала. Переждав ее бурную реакцию и довольно посмеиваясь, Алина добавила:
— Не спеши радоваться. Я тебя закидаю вопросами, как опытного бойца, поскольку у тебя этот период уже в прошлом… Ты еще от меня устанешь!
Дима без возражений отпустил Люську на пару дней в старую квартиру. Посетовал, правда, на то, что уже отвык засыпать один и потому будет скучать.
— Да ладно, ты, небось, просто готовить сам себе не хочешь, привык к моим ужинам! — засмеялась она.
— Вот какого ты обо мне мнения! — он скривил обиженную гримасу. Люська примирительно чмокнула его в нос.
В квартиру она решила отправиться накануне Алининого приезда. Необходимо было предупредить Жанку, да и вообще — подготовиться морально. Встречи с «Мисс Мира», даже кратковременные, способны были надолго выбить ее из колеи. Нужно было заново «привыкнуть» к Жанке, чтобы встреча с Алиной не была отравлена привкусом витающей в воздухе враждебности.
Жанки, однако, не оказалось дома. На столе Люська обнаружила записку, в которой подруга извещала то ли ее, то ли квартирную хозяйку, что проводит отпуск у тетки в Эстонии. Люська невольно перевела дух — так было намного лучше, теперь никто не помешает им с Алиной вести долгие задушевные разговоры о своем, о девичьем.
Вечер она посвятила разбору одежды в шкафу, сортируя ее на две кучки — «что нужно выбросить немедленно» и «что еще можно носить». Несмотря на то, что Дима с удовольствием покупал ей модные и дорогие вещи, она не могла так просто расстаться со старым гардеробом.
Ближе к ночи Люська задумалась, как быть с традиционной прогулкой на свежем воздухе. Гулять по Лосиному острову одной в темноте она не рискнула и ограничилась тем, что распахнула настежь балконную дверь, позволив ветерку колыхать занавески. Это было ее любимое время суток. Люська заварила себе свежего травяного чая, уселась в кресле напротив балкона и, раскрыв ноутбук, увлеченно застучала пальцами по клавиатуре, набирая текст очередного рассказа.
Позвонил Дима, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
— Лежу в постели покинутый, заброшенный и одинокий, — сказал он с театральным вздохом. — Думаю о тебе…
— Недолго мучаться осталось, — усмехнулась она, — послезавтра уже вернусь.
— Ох, черт, — сокрушенно вскричал он, — пойду срочно уничтожать улики! Посторонние женские лифчики, отпечатки губной помады на чашках и чужие волосы на расческе!
— Так и знала, что после моего ухода ты сразу пустишься во все тяжкие, — поддела его Люська.
— Ты сама меня вынудила, — заявил Дима, — бросила на произвол судьбы! Мужчине нелегко живется без женской ласки…
Поболтав еще некоторое время таким образом и подкалывая друг друга, они распрощались, и Люська вернулась к своему рассказу. Писала она, охваченная вдохновением, до часу ночи. Можно было бы продолжать и дальше, Люська с ее «совиной» натурой могла не спать практически до утра, но у нее ужасно разболелась спина. Пришлось укладываться в постель, а затем еще около часа терпеть выкрутасы малышки в животе, которая, по всей видимости, тоже была совенком и сейчас отплясывала джигу.
Утром приехала Алина.
— Ты без платка? — усмехнулась Люська, когда приветственные объятия и поцелуи закончились и она смогла получше рассмотреть подругу. Алина скорчила жалобную гримаску:
— Жарко же… Меня и так постоянно тошнит, а тут еще платок на горло давит.
— А что Тамер, не против? — осведомилась Люська с интересом.
— Ну, что ты. Он понимает, что мне в нынешнем состоянии необходимы поблажки, — Алина рассмеялась. — Он вообще стал более терпимым после никяха… Видимо, успокоился, что я уже никуда от него не денусь. Но дай-ка и мне на тебя посмотреть… Маша-Аллах, какой очаровательный животик! Какой аккуратный и кругленький!
— Скажешь тоже, «аккуратный», — смутилась Люська. — Мне все время кажется, что я проглотила арбуз. Такой толстухой неповоротливой стала…
— Глупости говоришь, — покачала головой Алина. — Ты потрясающе выглядишь, такая красивая, от тебя прямо сияние какое-то исходит!
— Скажи еще, как от девы Марии! — захохотала Люська.
— Эх, мне уже самой не терпится увидеть, как начнет расти живот, — призналась Алина, краснея. — Каждый день перед зеркалом голышом себя рассматриваю… Но у меня пока почти ничего не заметно.
— Завтракать будешь? — Люська кивнула в сторону кухни. Алина изобразила тошноту, поднеся два пальца ко рту:
— Даже не проси! Вообще не могу есть раньше полудня, все обратно выходит.
— Ну хотя бы йогурт какой-нибудь… нельзя с пустым желудком, еще гастрит себе заработаешь. И вообще, это поначалу кажется, что есть не хочешь, а как сжуешь хоть кусок яблока — тошнота отпускает потихоньку.
— Мне бы чего-нибудь кисленького… Апельсин или, там, вишню…
— Вот как знала, специально вчера фруктов купила по дороге, — Люська улыбнулась. — Апельсины, грейпфруты и клубнику.
— О, это я люблю! Это я буду! — оживилась Алина.
Они переместились в кухню. Люська быстренько водрузила на плиту чайник, открыла холодильник, достала оттуда фрукты, сыр, масло и хлеб. Алина устроилась поближе к распахнутому окошку, чтобы вдыхать минимум кухонных запахов.
— Хороший здесь все-таки район, — проговорила она ностальгически, разглядывая буйную зеленую поросль за окном. — Если честно, меня в Москве всегда напрягало то, что мало деревьев и нечем дышать. Да и вообще, признаться… Я так и не смогла полюбить и принять Москву всем сердцем, — Алина смущенно опустила глаза.
— Серьезно? — удивилась Люська, которая уже не мыслила своей жизни без этого сумасшедшего мегаполиса. — А мне казалось, что тебе здесь нравится.
— Ну, если сравнивать с нашим родным городишком… — та усмехнулась. — Конечно, уровень жизни здесь другой, намного выше. Но домом Москва для меня так и не стала. Я по ней никогда не скучаю, не тоскую… К тому же, знаешь, в Москве принципиально иное отношение к хиджабу, много враждебности. Когда идешь по улице в платке и ненароком ловишь чей-то взгляд, в нем явственно читается: «Понаехали чурки, навязывают свою веру и оскорбляют наши взоры». Я реально вижу, как здесь всех напрягает хиджаб, и от этого мне очень неуютно…
— Но ведь сейчас ты и так не в хиджабе, — сказала Люська, но Алина с досадой покачала головой.
— Не об этом речь! Понимаешь, то, что я ношу платок на голове — это не вызов общественному мнению, не выпендреж и уж тем более не стремление угодить мужу. Это и в самом деле — желание, которое идет из сердца. Поверь мне, я действительно очень счастлива, что стала мусульманкой. И я благодарна Тамеру за то, что он открыл мне дверь в этот чудесный мир. Ислам не так страшен, как о нем принято думать… Это чистая, гордая и очень точная религия… Но в России я постоянно вынуждена едва ли не стыдиться того, что я мусульманка. А в Турции я этим горжусь. Кстати, о городах… Вот, к примеру, Стамбул… — ее глаза мечтательно вспыхнули. — Для меня отныне и навеки это лучший город на Земле.