Страница 32 из 35
Кто знает, что бы произошло дальше, если бы они оба не услышали звук открывающейся двери в гальюне. Кто-то выходил из второй кабинки, которая была закрыта, когда Виктор заходил по нужде. Возможно, Виктор не выдержал и в гневе сломал бы её руку, а может, она закричала бы прежде, и несомненно, кто-нибудь прибежал на крик.
Но волей случая из кабинки вышел тот самый электрик, который спрашивал Виктора на юте о его смехе. Увидев неоднозначную картину в проходе, он на мгновение помедлил, а потом открыл кран с водой, искоса поглядывая на странную пару.
Собрав волю в кулак и желая не привлекать внимания, Виктор чуть наклонился к лицу Лены и тихо проговорил:
– Аккуратнее.
После этого он отпустил её руку, и девушка пулей метнулась к женскому туалету. Еле сдерживая очередной приступ плача, она суетливо открыла дверь непослушными руками и с грохотом захлопнула её. «Ещё увидимся», – подумал Виктор и спустился к себе в каюту. Весь остаток дня настроение у него было паршивое. Голова разболелась, и про юбилей поварихи он в тот день больше не думал.
7
На внешней палубе продолжалось противостояние. Когда Ворон подумал о многочисленных пьянках, в которых не упустит возможности рассказать о событиях того дня, он был более чем прав. Потому что события продолжали охватывать своих участников если не очень интересным, то по крайней мере увлекательным сюжетом.
Капитан после доклада Умарова посмотрел на свой секундомер. Цифры на табло показывали одну минуту двадцать девять секунд. Позже он скажет об этом Умарову и похвалит за слаженные действия, но сейчас события на «театре» военных действий продолжали разгораться.
Количество быстроходных лодок вокруг российского буксира и соседнего танкера неизвестного происхождения продолжало увеличиваться. Те две лодки, что двигались в их направлении изначально, изменили курс и пошли в обход по большому кругу. С левого борта показались еще три катера. Два из них двигались параллельно буксиру, а один направлялся под углом девяносто градусов к борту судна. По громкой связи вахтенный помощник вновь дал команду:
– Внимание по судну, внимание по судну. Экипажу покинуть верхнюю палубу и загерметизировать иллюминаторы и двери во внутренние помещения. Экипажу покинуть верхнюю палубу и загерметизировать иллюминаторы и двери во внутренние помещения. Выход на палубу строго запрещён.
Умаров, когда увидел приближающиеся лодки, без промедления отдал команду Ворону:
– Воронов!
– Я!
– Девяносто градусов левого борта. Шестьсот метров, лодку видишь?
Ворон беглым взглядом окинул водную гладь и заметил небольшой катерок.
– Да.
– Пусти очередь рядом, только не по ней.
К этому времени танкер слева ушёл немного вперёд и не закрывал обзор и пространство для стрельбы. Капитан, увидев суету Умарова и его действия, успокоился и просто молча наблюдал, периодически переходя через весь ГКП то на левый, то на правый борт.
***
Ко всему прочему на свои позиции выбежали также и водолазы. Их предназначение было не в отражении таких нападений на корабль, но по тревогам они тоже привлекались. Оружие и боеприпасы их группы хранились отдельно, в небольшой нише, расположенной на ГКП. Она находилась прямо под палубой и закрывалась металлической крышкой. Парни во главе с мичманом тоже выбежали после команды, но несколько позже морпехов. Их позиции согласно боевому расчёту не пересекались, и они занимали места возле выхлопной трубы судна. Исключение составлял лишь один молодой водолаз, который находился рядом с Даней на юте. Кравцов, да и все остальные морпехи к этому времени успели немного познакомиться с коллегами и в целом нашли общий язык. Того, что стоял рядом с Даней, звали Артёмом, и он был самым молодым из их группы.
Кравцов наблюдал за обстановкой. Все цели, которые он видел, двигались либо не к кораблю, либо не в направлении кормы. В связи с этим Данила не открывал огонь, в котором не было необходимости. Ему хотелось, адреналин внутри него творил странные вещи, но разум не давал воли чувствам. Палить просто ради того, чтобы пострелять – плохая идея.
Оглядевшись вокруг, Кравцов заметил, что на юте собралась толпа гражданских, наблюдавших за происходящим. Он крикнул, чтобы они уходили, но никто из зевак не обратил на него внимания. После того как из громкоговорителей прозвучала команда покинуть верхнюю палубу, экипаж без промедления начал забегать внутрь. И что самое интересное – большинство мужчин отправилось туда первыми, не пропустив вперёд двух женщин, которые тоже вышли поглазеть на пиратов.
***
Ворон, получив команду от Умарова, метнулся к левому фальшборту, положил на него ствол пулемёта и, сняв оружие с предохранителя, пустил длинную очередь. В ленте на сто патронов осталась примерно половина, судя по его расчётам. Всплески воды прошли в непосредственной близости от катера, направлявшегося к ним. И Умаров, и Ворон поняли, что, может быть, выстрелы задели и лодку. Они переглянулись, но никто ничего не сказал. Остановившись, вражеский катер развернулся и убыл в направлении двух других лодок.
Умаров прошёлся по обоим бортам, но катеров поблизости больше не увидел. Водолазы тоже куда-то стреляли, но это было их личное дело. После коротких очередей наступило минутное затишье.
Неожиданно снизу послышался голос Поршнева. Умаров подошёл ближе к борту и посмотрел на бак.
– Сергеич, лодка! – Он показал рукой в сторону уходящего вперёд танкера. Сначала Умаров ничего не мог разглядеть из-за яркого блеска солнца, отражавшегося от воды. Но приглядевшись повнимательнее, он увидел, как небольшой катерок вышел прямо из-за корабля и двигался в их направлении. Скорость лодки была невысокой, и он принял интересное решение:
– Иванов, – обратился он к Васе, сидящему на мачте, – держи на мушке лодку, если рванёт на нас, стреляй по ней.
– Уже. – Иванов спокойно сидел сверху и наблюдал за неприятелем через прицел СВД. Ворон не сдержал смешок.
Даже не посмотрев на Васю, Умаров вновь устремил свой взгляд вниз и крикнул Денису:
– Поршнев, гранатомёт заряжай.
Денис вопросительно посмотрел на него, но всего секунду. Автоматически он хотел уточнить что-то у командира группы, но тут же ответив себе на свой мысленный вопрос, присел и достал из сумки одну гранату и стартовый пороховой заряд к ней. Быстрыми движениями мокрыми от пота руками он прикрутил заднюю часть к передней и принял вертикальное положение. Положив гранатомёт на правое плечо, он аккуратно вставил гранату внутрь ствола, предварительно поставив оружие на предохранитель. Как стрелять из гранатомёта, ему в начале похода показал Данила. До этого практики стрельбы из него у Дениса не было.
Внимательно следя за действиями подчинённого, Умаров вновь прокричал ему:
– Стреляй метрах в пятидесяти от него! Либо слева, либо справа. Готов?
– Да!
– Огонь!
Ещё пару секунд Поршнев помедлил, сняв оружие с предохранителя и взведя курок. После он во всю глотку прокричал:
– ВЫСТРЕЛ!
Все вокруг приготовились к грохоту. Капитан со своим помощником заткнули уши.
– Ш-чк! – послышалось снизу. Это была осечка, звонко отозвавшаяся щелчком металла о металл.
– Вот блин, что такое? – спросил Поршнев то ли себя, то ли Умарова.
– Давай взводи заново. Быстрее только, лодка приближается, если ты не заметил. – Умаров нервничал.
Поршнев, ощутимо разволновавшись, осмотрел гранатомёт и гранату. Только ему известно, зачем он это сделал. Закончив, он снова взвёл курок.
– ВЫСТРЕЛ!
– Ш-чк! – вновь раздалось снизу. Тут капитан начал заметно беспокоиться. Он посмотрел в сторону Умарова и спросил:
– Ну что там такое, Сергей?
Взглянув на капитана, но ничего не ответив, Умаров отдал указание Ворону, чтобы тот пустил небольшую очередь. Поршнев, услышав эту команду, разнервничался ещё больше и попросил не стрелять. Его слова утонули в стрекоте пулемётной очереди, из-за чего на лице Дениса отразилась обида.