Стритрейсеры: ночь – это наш день

Взяв пожарскую котлету и пюре на молоке, Григорьева посмотрела время: Аксакова уже должна быть на подходе.

Мимо проехал цыплячьего цвета «Ниссан Микра», за рулём которого сидела довольная Марина. Она помахала Кате рукой и свернула в ближайший переулок, чтобы оставить там машину.

Аксакова, как всегда, была неотразима. Её волосы естественной блондинки, прихваченные поднятыми на темя солнцезащитными очками, гармонировали с лёгким светло-бежевым плащом. Белые сапожки и светло-серые брюки в белую клетку делали её порхающей феей.

По непонятной причине Аксакову к концу школьного обучения вдруг стало привлекать юридическое крючкотворство, и теперь Марина училась на юридическом факультете МГУ.

У Григорьевой же не было ярко выраженного призвания к чему-либо. Катя задумывалась о карьере в журналистике или о телевидении. Некоторые её знакомые поступили на журфак МГУ или в институт телевидения и радиовещания «Останкино». Кто-то подался во ВГИК на продюсерский факультет.

Подумав, Катя поступила в экономический университет имени Плеханова на факультет экономики торговли и товароведения и училась в платной группе. В последние годы некогда самую престижную Плешку затмила Высшая школа экономики, но лучше иметь диплом Плешки, чем не иметь никакого.

В кафе вбежала Марина.

– Привет, зайка! – она чмокнула Катю в щёку и положила сумку на стол.

– Я тебе всё заказала, – приветствовала её Григорьева, указав на тарелку с пюре, вегетарианскими котлетами и на кружку с квасом.

– Я сегодня голодная как волк, – призналась Аксакова. – Утром суета-беготня, потом на фитнес, потом сюда. Ну, как у вас?

– Опять гонял, – сообщила Катя. – Когда он за рулём, то на дороге будто магнит, который его притягивает. Совсем не может оторваться от своего «Форда Мустанга».

– В конце концов, каждый сходит с ума по-своему! – заявила Марина, разламывая вилкой котлету.

Григорьева вздрогнула и уставилась на Аксакову.

– Что с тобой? – спросила Марина.

– Ты что-то знаешь?

– О ком?

– О Кузнецове.

– Я тебя умоляю! – облегчённо выдохнула Аксакова. – Не говори загадками. Что случилось-то?

– По-моему, он медленно сходит с ума. Когда Иван за рулём, я боюсь смотреть на дорогу и на него, – призналась Григорьева. – Он орёт и визжит как школьник, играющий на компьютере в войнушку.

– С тех пор, как он создал рейсинг-клуб, это стало заметнее, – согласилась Марина. – Такое ощущение, что он хочет прославить свой «Чирфул хайвэй» на всю Россию.

– Воркута за ним ухлёстывает, – сообщила Катя. – Последний раз мы с ней серьёзно поговорили, и теперь она меня обходит стороной.

– Откуда взялась эта Воркута? – поморщилась Аксакова.

– Из Воркуты, конечно! – удивилась Катя. – Приехала в Москву два года назад. Как водится, поступала в театральный и не поступила, возвращаться домой не собирается. Работает где-то на суточных дежурствах, но ухитряется договариваться на работе, чтобы её подменяли, пока она на ночных гонках.

– Имя-то у Воркуты есть? Как её зовут?

– Аля. Аля Воркута.

– Алиса или Алёна?

– Кажется, Ангелина, – вспомнила Григорьева. – Ангелина Павлова.

– Ангел, значит, – подытожила Аксакова. – Вообще, она должна быть Гелей или Линой.

– Она просит называть себя Алей, на «Воркуту» обижается.

– Давить надо таких ангелочков! – снова поморщилась Марина.

– Кстати, когда мы с Иваном поехали вечером на Воробьёвы горы, она там уже была, – продолжила Катя. – Лезла ко всем, выпендривалась, строила из себя крутую. Нора ей чуть морду не набила, но у Воркуты нашлись заступники.

– Нора Бэха везде успевает! – засмеялась Аксакова. – Но на смотровой площадке на Воробьёвых народ собирается показать свои тачки, а Нора предпочитает дрифт и гонки по городу.

– Гонки и дрифт когда-нибудь кончатся, и надо будет грести дальше, – фыркнула Григорьева. – Лучше бы Нора оставалась в своей Махачкале, а не припералась в столицу.

– Ей ничего не нужно, кроме понтов и тачки, – констатировала Марина. – На номере её машины написаны её инициалы – «НВ», Нора Багумян или «Нора Бэха», чем она очень гордится. По-моему, Нора под стать твоему Кузнецову. Вот была бы парочка что надо!

– Нет, Кузнецов мелок для неё, – не согласилась Катя. – Что он из себя представляет? Сын зама руководителя Департамента Правительства Москвы. А у Багумяна-старшего большой продовольственный бизнес – сеть мясных магазинов, плюс элитные морепродукты. Это раньше героями были космонавты и геологи-романтики. А теперь политики, депутаты и бизнесмены. У кого деньги, тот и герой дня.

– Ты сегодня пешком? – перевела разговор на другую тему Аксакова.

– Тачка в ремонте.

– Разбила?

– Ты что! – ужаснулась Катя. – Я же не Нора: по городу не гоняю, в гонках не участвую. А машину отогнала в сервис: подошло техобслуживание.

Марина взглянула на часы:

– Мне пора. Тебя подбросить?

Григорьева кивнула, подруги вышли на Тверскую. Фиолетово-розовое вечернее небо озаряло дома мягким нежным светом. Оконные стёкла особняков отбрасывали солнечные блики на новенькую тротуарную плитку улицы, преобразившуюся после благоустройства города, затеянного новым мэром.

Проезжавшие мимо машины шуршали по асфальту резиной, ко входу в метро тянулся поток людей. Марина прошла в переулок, завела «Ниссан Микра» и осторожно выехала на Тверскую. В Москве начиналась ночная жизнь.

Макар стоял напротив проходной университета имени Менделеева.

– Вера! – крикнул он, увидев Миронову.

На ней были тёмно-зелёное платье с тонким красным ремешком и чёрные туфли-лодочки.

Константинов отметил безвкусицу в облике Веры, но сейчас он был настроен не на оценку её внешнего вида.

– Ой, Макар, привет! – обернулась к нему Миронова.

– Здравствуй! – широко улыбнулся Макар.

– Давно стоишь?

– Нет, только подошёл. Хочу пригласить тебя в кафе на торжественный ужин! – пафосно повёл рукой Константинов.

– По какому случаю торжество? – удивилась Вера.

– По случаю нашего знакомства. По-моему, отличный повод! – рассудил он. – Наша первая встреча была короткой и спонтанной. А сегодня я на колёсах.

Макар показал на стоявшую возле тротуара серебристую «БМВ М2».

Позади машины Константинова остановилась «Тойота Камри» – настолько яркого красного цвета, что Макар обратил на неё внимание. С водительской стороны из неё вышла Анжела и помахала Вере.

– Миронова! – окликнула Воропаева подругу. – Не узнаёшь старых друзей?

– Ой, Анжелка! – обрадовалась Вера.

Она бросилась к Воропаевой, подруги расцеловались.

– У меня на Новослободской была деловая встреча, – объяснила Анжела. – Проезжаю мимо твоего университета, смотрю – ты выходишь.

– А это Макар, мой новый знакомый, – опомнилась Миронова. – Вот решил меня встретить.

– Здрасьте! – холодно приветствовала его Воропаева. – Твой парень, что ли?

– Нет, мы только вчера познакомились. А это Анжела, моя одноклассница, – представила Вера подругу.

Макар ошарашенно смотрел на великолепие Анжелы, не в силах произнести ни слова.

– Очень приятно, – наконец, выдавил он.

– Значит так, Миронова! – деловым тоном произнесла Воропаева. – У нас намечается корпоративчик по поводу моей роли. Ты же в курсе, чем я занимаюсь.

– Анжела у нас фотомодель, – пояснила Вера застывшему от изумления Константинову.

– И модельный бизнес тоже, – добавила Воропаева. – Я снялась у знакомого режиссёра в рекламе, меня заметили. Потом ещё несколько роликов, но это неважно. Сейчас завершились съёмки полнометражного фильма.

– И ты в главной роли? – восхитился Макар.

– Сразу на главную меня бы не взяли, – смутилась Анжела, – там своих целая очередь выстроилась. Одна из главных ролей. Но всё равно хочу отметить это событие среди своих подруг и знакомых. Плюс победа в конкурсе.

Она повернулась к Мироновой:

– Придёшь?

– В каком конкурсе? – спросил Макар, не мигая глядевший на Анжелу.