Страница 2 из 14
Он не стал доказывать Стасу теорему о наличии у него головы и мозга, только сказал, что фотографии Розы Розалии не попадут в редакцию желтой прессы. Что бы ему это ни стоило.
– я могу взглянуть? – потирая руки, спросил Жуков.
– да.
Тот открыл конверт, вытащил снимки, разложил их веером. Одного его профессионально взгляда хватило, чтобы сделать вывод:
– отлично. Это стоящие снимки.
Он собрал фотографии стопочкой и положил поверх конверта, на верхнем снимке была запечатлена девушка в больничной койке, в элитной палате, на лице синяки от операции, ее осматривал доктор, его лица не было видно. Девушка что-то ему говорила и не видела, что ее снимают.
– вы продадите их журналу?
– я сам напишу статью о Розалии.
– Сколько стоит ваша статья про Розу?
Жуков махнул рукой и недовольно продолжил:
– не дорого. Дешевле, чем про Андреевскую.
– почему.
– Розалия на каждом шагу светится, а Андреевская – затворница, ее в скандале заметить – проблема. Значит, писать о ней проблема. А очень хочется уличить ее в обмане.
– вы пишите о личностях?
– я срываю маски. Это моя любимая работа. А еще я не люблю, когда люди лицемерят. Они ведь все… все лицемерят. В жизни они одни, а на камеру они другие. В жизни они разговаривают матом, а по телефону поют слаще жаворонка. В жизни они грымзы и телезавры, а перед поклонниками улыбаются во все тридцать два вставных зуба. Ненавижу, когда лицемерят, поэтому пишу о них всю правду. А эта Розалия вообще рекламирует крем от морщин, а нормальные девки ей верят. А на самом деле ей морщины пластический хирург скальпелем «разглаживает». Она ведь, еще та мымра по внешности, ведь не накрашенная – кикимора. Вот вам и обман. И я благодаря вашим фотографиям выведу ее на чистую воду. Открою глаза публике на кумира, покажу им настоящую морду лица.
Жуков собрал снимки в конверт и собирался их спрятать в своем дипломате, но парень выхватил его и вернул в свой.
– мы же договаривались, что снимки взамен на информацию – пояснил парень свою выходку.
Жуков покусал губы (как бы не улетели снимочки), цыкнул языком и с сожалением сказал.
– там такое дело… написал я статью. – он раздраженно стукнул кулаком по столу, привлек к себе внимание окружающих, взял себя в руки и более спокойно продолжил – Супер статья. В хлам разнес все. Такая резонансная статья получилась, мнения общества разошлись, меня это радовало – он тяжело вздохнул и продолжил – а потом мне пришлось опровержение писать. На меня все стали давить.
– кто все?
– аллигаторы и пресмыкающиеся. – увидев удивленный взгляд оппонента, пояснил – Издательство, которое ее «крышует», «Союз авторов», в который Андреевская входит, моя редакция. Мой главный редактор сопротивлялся – сопротивлялся, потом потребовал от меня опровержение и увольнение.
– даже так? – удивился парень.
– да. А что вас удивляет?
– да так. Я думал, что за такими статьями очередь стоит.
– да. Дело в том, что я не проверил информацию. В полиции не разглашают. Все такие умные стали – небрежно кинул журналист – Сразу требуют официальный запрос от редакции. Редакция в свою очередь не дает такого разрешения.
– почему?
– я же вам уже сказал – Андреевскую кто-то крышует.
– понятно. А от куда вы ее взяли?
– мне ее продали, почти так же, как вы. Одна разница – вы продаете инфу за инфу, а ту я купил за монету.
– вы встречались в кафе?
– это вторая разница – мне инфу дали по телефону. Я пошел ва-банк. Я хотел быстро напечатать статью про Андреевскую, чтобы вызвать тот фурор. Торопился. Ведь это была сенсация. Тихоня Настасья участница аварии, с которой скрывается, как последняя преступница. Информация была непроверенна мной, но это не значит, что она ложная. Есть снимки, есть свидетели, есть факт преступления. Но все пошло не так.
– вас подставили?
– да. Голос был изменен. Сейчас на любом телефоне, даже младенец может программой по изменению голоса пользоваться. Я и тогда знал, что голос не настоящий, но очень все правдоподобно было и к месту. Авария – свидетели – снимки – информация. Я и клюнул. Но настолько все было правдоподобно. Я и сейчас верю в свою разоблачающую статью, не смотря на то, что суд я проиграл и влетел на кругленькую сумму. Все это было подстроено, чтобы выгородить Андреевскую. Это она была тогда за рулем и сбежала с места аварии. У меня и снимки есть.
– вы можете мне их продать?
– с удовольствием продал бы, но не стану этого делать.
– почему? – нетерпеливо спросил парень.
– потому что они все есть в открытом доступе. Я их в журнале напечатал, на свою страничку в интернете кинул, правда, после суда пришлось оттуда их удалить. Но из журнала никто не удалит. Как говорится, что написано перьевой ручкой, не выпилит бензопила «Дружба».
– да, – разочарованно протянул парень – не много.
Он встал из-за стола, собираясь уходить.
– постойте – занервничал Жуков – вы мне обещали… фотографии.
– я сегодня много дал обещаний – непонятно заявил парень.
Он открыл свой дипломат, достал конверт, со словами «Берите, пока я не передумал», небрежно кинул его перед Жуковым, развернулся и быстрым шагом ушел. В уме крутилась одна мысль: «я сделаю все, лишь бы фотографии Розы не попали в редакцию этого противного журналиста. Что бы мне это ни стоило».
Жуков меркантильно, предвкушая сладкий вкус мести всем знаменитостям, а сегодня в лице Розы Розалии, схватил конверт и спрятал его в нагрудном кармане.
Хитро улыбнулся и сказал:
– чуть не улетел мой сюжет.
Он расплатился за кофе, вышел на улицу, улыбка не сходила с его лица, до самой редакции. По дороге он набрал номер телефона главного редактора и заявил:
– мне нужна первая полоса. Вечером будет статья про пластику Розы Розалии. Все подробности при встрече. Я не подведу.
Он ехал в машине, в голове уже крутилось название ошеломляющей статьи, и набросок всех разгромных, разоблачающих, жаренных фактов его журналистского расследования.
Даже расследовать ничего не пришлось. Парень сам все принес на блюдечке с золотой каемочкой и золотым яблочком. Зато освещение скандальных событий должно получиться на отлично.
Он, в облаке эйфории, вошел в издательство, сел за свой стол, достал с нагрудного кармана конверт и достал содержимое.
Ох, как он был рад. Но радость не бывает вечна.
Содержимое конверта оказалось приятным, но неожиданным. Там были деньги, пятитысячные купюры и свернутый пополам листок бумаги.
Он дрожащими руками открыл записку: «Здесь денег больше, чем вы получили бы за статью про Розалию. Прошу прощения за некорректное поведение и за то, что не оправдал надежды».
Журналиста Жукова Женю нерадостно осенило, он зло выругался:
– Информатор подменил конверт. На первую полосу я буду печатать эти купюры?
Он помотал головой и задумчиво кислым голосом проговорил:
– На блюдечке с золотой каемочкой оказалось червивое яблочко.
Он аккуратно сложил купюры себе в портмоне и стал придумывать оправдательную речь для главного редактора.
***
Новый водитель старался не мешать ее работе. Он быстро понял правила. Ни каких лишних слов, никаких замечаний и разговоров в поездке, никаких вопросов. Анастасия Андреевна не была вредной работодательницей, скорее просто очень занятая и вся в раздумьях, женщина. Когда надо было, она сама говорила ему: куда и зачем едут.
Работает он у нее почти неделю, а точнее пять дней, как положено с понедельника. Она без лишних разговоров, без лишних расспросов, без лишних требований документов и всякой лишней ерунды, взяла его водителем. Он и сам не ожидал, все так гладко складывалось. А ведь шел устраиваться на работу как настоящий русский человек – на обум. А нет, русский делает все – на Авось. Авось возьмут водителем. Авось – и взяли. Прекрасно. Работой обеспечен. Чего так сильно добивался, то и получил.
Сегодня она выехала впервые. Каждый день он возил ее детей с няней Татьяной Сергеевной на кружки, секции, в кафе, бассейны, и развлекательные центры.