Страница 15 из 17
Столько хищных взглядов, направленных на нее, Мария Спиридоновна не ощущала никогда в жизни. Такое впечатление, что приз находился у нее внутри и дамы приглядывались, как половчее начать потрошить. Жуткие ощущения, она всем своим организмом впервые ощутила нечеловеческую природу этой расы.
— А она сможет провести игру? Ведь она такая маленькая? — Мурлыкающий голос стройной брюнетки в золотистом намекал, судя по взгляду, не на рост и возраст, а на умственные способности.
Впрочем, Марию Спиридоновну это даже не задело: она не собиралась мотать себе нервы в этой битве с «серпентарием», а хотела спокойно и весело провести время в замке.
— А игру будут проводить мои подруги. — Она мило улыбнулась. — Манефа Ауховна и Азалия.
Девочек она заранее не предупредила, но надеялась, что они ее поймут и даже смогут повеселиться. Кикимора приветливо замахала дамам полуобглоданой косточкой и улыбнулась, обнажая желтоватые клыки, демонессы впечатлились. На такую судью в игре ни надавить, ни повлиять. Про Азалию в этом плане речи вообще не шло, и так чуть не лишились нарядов на праздники. Общество принялось обсуждать предстоящее событие, но тут в зале появился бледный главный повар и, бочком прокравшись к советнику, что-то сказал ему на ухо.
По мере рассказа за выражением лица лорда следили все присутствующие. Сначала он сверкнул взглядом и нахмурился, потом недоуменно поднял одну бровь и скептически сощурился, затем его глаза то округлялись, то вновь щурились, уже обе брови шевелились, словно выполняли танцевальные па. В итоге он гневно покраснел и указал повару глазами на дверь. Сообщив присутствующим, что ненадолго оставит их, дела требуют, он вышел из зала.
Может быть, ужин так и закончился бы спокойной беседой и никто ничего бы не узнал, если бы не вездесущий злорадствующий пролетающий сквозь зал Петр Егорович. У привидения пятки от головы отклеились. Алхимика со снаряжением он еще не встретил, а вот на кухню заглянул, навещая любимый винный погреб, и ему было что сказать разряженной жующей публике.
— А десертики-то у вас сперли! Остались вы без сладкого, дамы и господа! Или у вас поработала банда Винни-Пухов, или ловите на крыше нелегального эмигранта Карлсона! — он радостно заржал над собственной шуткой, которую никто не понял, кроме Марьи, и с воплем: «Сахар — белая смерть!» — взлетел вверх, просочившись сквозь потолок.
Пантелеймон несся по парку с несвойственной ему прытью. Обычно он ходил степенно, важно опираясь на трость или помахивая ей в периоды прекрасного настроения. Сейчас домовой был без трости, взлохмаченный и нервный. В общежитии природников, куда он сначала прибежал, никого не было. Виолетта Дифинбахиевна ушла по своим делам в город, а Манефа уехала с Марьей. Бедный домовик не знал, у кого просить помощи, и со всех ног бежал к главному зданию в надежде найти хоть кого-то. У общежития бытовиков, сурово хмуря брови, комендант Пыжик разговаривал с незнакомым драконом. Расу выдавала шевелюра: только у драконов в гуманоидной ипостаси была такая структура волос. В отчаянии Пантелеймон кинулся к Петру Семеновичу, все-таки бывший военный мог хоть совет дать.
— Помогите! Выусни! Нюша… — Он остановился и пытался отдышаться, переводя дух. — Что-то случилось. Она в гостиной за диваном, и ей больно. Она так пищит и стонет, Василий скулит и нервничает. Я ее вытащить не смог. Нет, она не застряла. Ее всю трясет. Помогите. Виолетты Дифинбахиевны нет, и Манефы Ауховны тоже. — Бяо тоже уехал, но должны быть и другие целители. Хотя бы декан, идемте. Извините, господин Д'азфир, ситуация требует моего вмешательства. Разговаривать с вами о делах академии я буду в случае прямого распоряжения ректора или после назначения вас на должность, как с коллегой. С посторонними, извините, я о происходящем в нашем учебном заведении беседовать не намерен. — Пыжику не понравились расспросы дракона, представившегося отцом ректора.
Знакомы они не были, ректор их не представляла, и вопросы были крайне подозрительные. Просивший о помощи домовой был отличным поводом достаточно вежливо закончить неудобный разговор. Дракон был весьма раздосадован, но кивнул. Свою помощь тоже не стал предлагать, решив, что это чересчур. Да и животных он особо не любил, не видел в их присутствии рядом никакого смысла. До целителей комендант и домовой дойти не успели. Почти у главного корпуса гоблин-завхоз спорил с Рорхом об оплате рассады для клумбы на кладбище.
— Имейте совесть, Марк Радимирович, мы вам сажали рассаду, платили деньги. Ну тролль ее оборвал, и стало некрасиво, но зачем требовать с академии новую рассаду? А если ее еще кто-то оборвет? Так и будет круговорот денег и рассады? Это замкнутый круг, который ведет к банкротству!
— Пафнутий Саврасович, Виолетта Дифинбахиевна уже заказала цветы, и их даже высадили. Заявку ректор подписала, надо оплатить счета. Клумба является украшением кладбища при академии, академической собственностью, и расход по уходу несет академия.
Прижимистому завхозу явно не нравились расходы на клумбы среди зимы, но резон в словах лича имелся, как и подписанная ректором заявка у него в руке. Едва Пыжик и домовик приблизились, Рорх резко повернулся к Пантелеймону. Глаза стали заполняться зеленым свечением, а руки — окутываться туманной дымкой.
— Пантелеймон, что происходит?
Рассказ домового занял пару минут. Лич вспомнил, когда видел парочку выусней в последний раз, и сообщил всем причину:
— У Нюши просто начались роды, но надо всё же присмотреть на всякий случай. Я, конечно, давно уже не целитель, но знания по целительству всегда со мной.
— Да как же роды? — Растерянный домовой не мог никак уложить в голове такую новость. — Она разве была беременна? Я же должен был заметить!
— А то, что она стала как меховой шар, в два раза толще Василия, ты не заметил?
— Так питалась хорошо.
— Вот-вот, и питалась хорошо, и за диваном в гостиной себе место обустроила.
— Я думал, что им с Васей в разных комнатах неудобно, то у Марьи, то у Си'лэ, вот они и решили в общей гостиной поселиться.
Так, за разговорами, они подошли к общежитию некромантов. Нюша за диваном напоминала гигантский помпон. Она дышала тяжело и пищала сиплым плачущим голосом. Рядом поскуливал растерянный Василий. Лич вспомнил всё, чему его учили на целительском, когда он был еще молодым и вполне живым человеком. И решил для начала просто провести осмотр и с помощью способностей лича поглотить у животного страх как эмоцию, чтобы Нюше стало легче. Но едва он положил ладони на пушистый шар живота, как с рук исчез туман и высушенные кисти лича засветились ярким белым светом. Так выглядела только целительская магия! Единственная не доступная личам после смерти!
Марк Радимирович, несмотря на шок, быстро пришел в себя. Все-таки опыт и возраст — это две составляющие, помогающие быстро принимать решения в большинстве случаев, если вы не в маразме. А у личей маразмов не бывало никогда. Руки работали, память послушно подсказывала нужные действия, магия заполняла пространство, помогая, успокаивая, обезболивая и направляя схватки.
В итоге рядом с изрядно схуднувшей молодой мамашей копошились четыре крупных пушистых светло-серых комка с черной полоской вдоль спины и редкими густо-фиолетовыми крапинами. Пол у новорожденных выусней, как важно сказал Пантелеймон, проявляется на второй неделе. Мех на хвостах начинает распушаться по-разному. У самцов — равномерно по всему хвосту, а у самок только на конце в виде помпона.
Книга про выусней была у домового настольной и зачитана чуть ли не до дыр, но вот ввиду отсутствия каких-то характерных особенностей в период беременности саму беременность он прошляпил. Профессор Рорх сидел на полу, оперевшись спиной на диван, и задумчиво разглядывал свои руки. Ему было что завтра записать в целительский журнал для Бяо. А еще надо было пересканировать магический спектр на разных частотах и провести углубленный анализ. Лич-целитель? Возможно ли такое?
Глава 11. Игра и преступление
Уже после обеда был объявлен старт игры. Дамам раздали списки и объявили срок — до завтрашнего вечера. Завтра вечером состоится бал, открывающий череду праздничных мероприятий, и на нем огласят имя победительницы. Соответственно и приз вручат. Сжатые сроки были обусловлены тем, что все опасались за целостность замка. Вошедшие в азарт дамы во время поисков вполне могли разобрать его по кирпичикам, да и разрешение грабить соперниц при длительных сроках могло перерасти в масштабные битвы.