Уроборос

— Ну я всегда мечтала тебя хорошенько отделать, — пытаюсь придать голосу как можно больше беззаботности.

Кажется, когда мы говорим, боль становится меньше. Видимо Эрик тоже замечает это. Думать о нем не как о боге, а как о своем друге и муже помогает. Так не страшно. Просто еще одно приключение.

— Один раз у тебя получилось меня убить, — вздрагиваю от его слов.

— Давай зачитаем мне это, как самооборону? — пытаюсь говорить ровно, но захожусь в кашле от очередного охватившего тело спазма.

— Прости меня, — Эрик вздрагивает от своих слов, — Вел, если бы я делал то, что должен, ничего этого не произошло. Никакой связи и Мира на краю Бездны. Ты спокойно прожила свою жизнь и успела бы несколько раз очиститься и переродиться. Никаких существ, Бесконечной войны. Ничего, если бы я не сглупил.

— Не вешай на себя, — тихо говорю я, слыша приближающиеся шаги, — мы все виноваты. Все трое. За это и расплачиваемся. Оливер был прав с самого начала — я просто должна умереть.

— Для меня ты не виновна ни в чем, — Эрик протягивает руку, но я не решаюсь прикоснуться к пальцам.

Он почувствует. И не сможет.

Нельзя давать ему хоть какую-то нить.

Связь опасна. Особенно, когда он откроет силу. Сильнейший не должен сомневаться.

— Просто думай об этом, как о прогулке. Где-где, а за Вратами мы еще не были, — я поднимаюсь на ноги, а Эрик просто поворачивается ко мне лицом.

— Говори за себя, — он щурится, а рядом с ним на колени опускается Назар.

Оливер усаживается на землю почему-то разглядывая меня. Опомнившись, понимаю, что поток уже струится с пальцев и подбираю нити. Руки трясутся, как и я сама. Всевышний кивает, немного прикрыв глаза так, что меж ресниц остается щель.

— Вел, для тебя будет все выглядеть так, словно в одну секунду Назар просто исчез, — Сильнейший кивает на некроманта, что сидит молча, закрыв глаза, — я вернусь в тот же момент, из которого исчезну, петля будет минимальной. А дальше.

— Ты перехватишь мой поток и мы исчезнем в Пламени оба, — кивнула я, — все просто.

Очень. На словах. Смотреть в глаза человеку, которого собираешься убить — не просто. Чувствовать, как поток скользит к нему, внутри него. Заполняет собой каждую клеточку тела, заставляет выгибаться на траве, разбирая на части. Ищет уязвимое. Основное. Самую суть того, кого люди так и не узнали, как своего бога. Разрушителя. Но признали героем и спасителем. Ползет куда-то под ребра, где в самом сердце существа кроется вечность.

Я смотрю на все это словно со стороны. Потому что не могу представить, что это снова делаю я. Убиваю Эрика Крейна.

Внутри разливается боль, а я падаю на колени. В последний момент не выдерживаю и оттягиваю поток. Он вновь корчится на земле, выгибаясь в беззвучном крике. Потому что поток сжигает его изнутри, а я все равно не могу приблизиться.

— Валери! — крик Всевышнего, — Валери, заканчивай!

Не чувствуя ничего и никого, я просто подползаю ближе. Туда, где на месте ребер открыто то, что мне нужно. Дрожащими пальцами тяну за поток и хочу посмотреть на него хотя бы раз.

Но так и не могу открыть глаза.

Я прощаюсь с ним, потому что в следующую секунду он убьет меня.

— Прости, — шепот срывается вместе с пронзающем его телом потоком.

Назар, как подкошенный, сваливается рядом, но я не могу на него смотреть. Зажмурившись, я держу руку на больше не вздымающейся груди Крейна. Делаю вдох и понимаю, что.

Прошла секунда.

Время остановило свой бег? Ресницы слипаются от слез, но я решаюсь открыть глаза. Назар лежит на земле, а под моей рукой все так же не бьется сердце в груди Крейна.

Но ветер трогает макушки деревьев, а Стикс продолжает свое вечно течение. Прошла уже третья, но не происходит ничего.

— Оливер? — медленно оборачиваюсь к Всевышнему.

Его тело покрывает крупная дрожь. Вены набухли везде, где это можно увидеть под скромной одеждой. От скрипа его зубов внутри все переворачивается. Время идет. Пульс мешает услышать то, что пытается сказать Всевышний, а я не решаюсь отползти от Крейна.

— Не критично, — наконец слышу, — какая-то задержка.

Облизав губы, я вновь смотрю на лежащее тело. И меня накрывает паника. Все эти годы, все то, что я пыталась закрыть барьером, сталкивается со мной, а поток рвется наружу, призывая тварей. Зарычав, трачу все силы не отпустить тело Крейна. Тяну за связь внутри. Она на месте, но он не отзывается.

— Идиот, — шипит Всевышний, — какой же он идиот.

— Не смей отпускать! — кричим мы уже одновременно.

Я — про равновесие. Он — про Крейна.

Пот уже не собирается каплями. Он обильно омывает лицо и шею бога, спускаясь по посеревшей коже за ворот. Мне кажется, что его одежда уже насквозь пропиталась им.

Он не вернется.

Сильнейший оставил нас. Он не выдержал.

Он даст Миру кануть в Бездну.

— Ты обещал, — кричу я в лицо, на котором нет не единого движения, видя, как слезы омывают его, — ты слышишь меня?! Ты обещал, что с ним ничего не случится! Макс ждет тебя! Что ты творишь, Эрик?!

Рука, схватившая в эту секунду мое горло словно чужая. Железная хватка, не открывая глаз. Он даже не смотрит на меня. В последний раз не хочет видеть меня.

Но когда осколки, что причиняли боль, разлетаются в разные стороны, словно притянутые огромными магнитами, разрывая то, что было моим существом, я почему-то испытываю лишь облегчение.

Вода везде. Вокруг, внутри меня, бурный мутный поток, в котором невозможно что-то разглядеть. Я все еще держу дыхание, пытаясь понять, где верх. От его так болит голова? Ужасная, ноющая боль, а легкие разрываются от отсутствующего кислорода. что-то ударило меня? Но.

Я же была с Крейном? Страх. Что-то не так, что-то пошло не так. Я пытаюсь найти вокруг себя хоть что-то, за что можно зацепиться. Валери, давай, держись. А вода давит на уши, не дает и шанса вырваться. Эпис затоплен? Какой-то слабый свет пробивается, но не могу понять откуда. Пока нечто не хватает меня за ногу.

Крик вырывается вместе с последним воздухом, но одним рывком нечто вытаскивает меня на поверхность. Кашляю, пытаясь избавиться от пылающего ощущения в легких. В глазах все плывет, но я хватаюсь крепче за своего спасителя. На нем кровь?

Какой-то шум в ушах. Он что-то говорит?

— Валери! — трясет меня, а я ничего не понимаю, стараясь прийти в себя, — ты слышишь меня? Вел!

С трудом различаю очертания Крейна. Не понимаю. Кажется это я произношу вслух, продолжая цепляться за его шею.

— Нет, — от стаскивает руки, а я кричу, пытаясь удержать, — ты должна сама, понимаешь?

Берег. Он достаточно близко, но вода такая ледяная. Бурный поток Стикса вытаскивает со дна всю дрянь. Так много людей и болит голова, но я киваю и начинаю плыть. Рука вновь хватает меня.

— Нет, Вел, в другую сторону, — рычит он, — быстрее.

— Близко, — хриплю я, а голос не слушается, — тут близко.

— Валери, — он трясет меня за плечи, а его лицо расплывается перед глазами, — откуда пришла, туда должна и выйти. Сама. Как пришла. Ты понимаешь?

Отрицательно качаю головой, а он рычит, сжимая меня крепче. Это Врата? Всевышний говорил, что будет легко, а я тут пару секунд и уже схожу с ума.

— Плыви, просто плыви туда, — он толкает меня и отплывает в сторону, — давай!

Захлебываясь, я делаю то, что сказали. Нет сил на размышления. Все тело болит. А еще голова, жутко. Я пытаюсь призвать поток, но не чувствую его. Ничего не чувствую. Тело немеет в ледяной воде, но уставшие мышцы повторяют давно отточенные движения. Стикс вновь толкает меня в сторону, но я удерживаюсь на поверхности. Ничего, только выбраться. Дальше разберемся. Выбраться.

Ни одного следа вокруг. Точно за Вратами. Все стерто, поверхность чиста. Даже мелькающие около меня люди. Почему их там много? Какие-то подростки. Ничего не понимаю.

Слышу только “Плыви”.

Когда ноги нащупывают дно я сначала даже не верю. Пройдя вперед падаю на колени и выбираюсь, загрубая ил, уже ползком. В легкие врывается воздух, а ноги царапаются о ветви, пока я ползу все дальше. Дальше от Стикса. От своей тюрьмы. От всего.