Уроборос

— Твою мать, иди сюда! — кричала я на пенящуюся воду.

Ничего. Он не слышит меня. Я упокоила его, а значит отрезала от существования. Вдохнув поглубже позволила дну пропасть из под ног, накрывая новым безудержным потоком.

— Всевышний! — вновь закричала я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в мутной воде, — Оливер!

Ничего. Лишь рев воды и стоны душ, что пытались идти на зов. Но их не звали. Сердце сжалось в груди, но я не позволила сейчас отвлекаться. Это ради них всех. Только так. Сейчас их нельзя трогать. Моя кровь, кровь Оливера, густо окрашивала реку.

— Знаешь что?! Я ненавижу тебя, — несмотря на то, что я была под водой, голос послушно разносился вокруг, — всем нутром. И ни за что не явилась бы за тобой. Никогда. Но я здесь, Всевышний! И знаешь почему?

Вода молчала, а муть никуда не растворялась, застилая глаза. Стикс полез в уши, пытаясь вновь привязать меня, но я лишь отмахнулась, прищуриваясь. Мне показалось, или там было движение? Но новый поток взбаламутил ил. Как хорошо, что душе не нужно дышать.

— Потому что у тебя получилось, — одними губами прошептала я, — ты слышишь меня? У тебя все получилось!

Найти дыру в дне, когда даже не можешь понять, где оно, не самое перспективное занятие. Я шарила руками вокруг, но Стикс благополучно скрывал пробоину. А ведь она была. Где-то была дыра. Зов крови скоро подойдет к концу и придется начинать заново. Эта мысль ужаснула меня.

Главное, чтобы не снова.

Не сначала.

То, что уже конец, я поняла, как только открыла глаза. Он же всегда был таким. Или Пламя, или Чудовища. Что-то из двух в конце уничтожило все живое. Цикл завершался, а я снова маленькой Исидой оказывалась у мамы на руках. Встречала Алана и Оливера. И вспоминала о циклах лишь тогда, когда ничего нельзя было изменить.

Когда от Исиды уже ничего не оставалось.

Как и от прежнего Мира.

А после снова забывала, рождаясь Валери.

Двенадцатая попытка.

Бездна жадно распахнула пасть, а я чувствовала ее дыхание.

— Я не смогу снова! — закричала я, позволяя рыданиям вырваться наружу, — Я умоляю тебя. Не заново. Пожалуйста, — облизав губы, которые почему-то были абсолютно сухими в воде, я кричала, — пожалуйста!

Жесткая твердая рука обхватила мою лодыжку. Не поняв сначала, что происходит, я завизжала. Но тут же сильнее потянула на себя. Знакомый перстень. Он. Всевышний услышал меня.

Рванув вперед, я сделала глубокий вдох.

Жадно хватая ртом воздух, я отползала от стонущего тела Оливера. Не долго. Не думаю, что это было долго. Рана не успела затянуться даже на половину.

— С возвращением, — проскрипела я, понимая, что голос безнадежно сорван, а кровь застыла в жилах, — Всевышний.

Он тяжело сел, тряся головой. После трех лет возле Врат так быстро в себя не придешь. Чертыхнувшись, я приложила ладони к его голове, запуская потоки. Мощный удар в живот заставил охнуть и отлететь в противоположную стену пещеры. Какие мы все нервные. Не церемонясь, рванула поток на себя, с трудом поднимаясь на ноги.

— Значит так, — тяжело дыша, я вновь прикоснулась к его вискам, крепко сжимая голову и останавливая тело потоками, — ждать, когда с тебя сползет туман Бездны и выйдут воды Стикса некогда. Поэтому расслабься и получай удовольствие.

От его крика заложило уши и что-то внутри болезненно сжалось. Но некогда было успокаивать. Пещеру тряхнуло, осыпая камни на наши головы. Надо стабилизировать хоть немного эту раскачивающуюся палку, иначе мы так не дотянет до жертвы. Но пока угрозы выхода Пламени или Чудовищ не было. Сорвав последние следы пребывания “за”, я села, тяжело дыша. Там было их не так уж и много. Отсутствие чувств, немного поправленная память и три года смерти. То, что предстояло сделать с Эриком пугало несколько больше.

С Сильнейшим.

Так легче. Алан, Сильнейший. Но не Эрик.

Всевышний тяжело дышал, от чего на кончиках его серебряных волос капли подрагивали при каждом движении тела. Я никогда не привыкну.

А тебе и не надо привыкать.

— План, — глядя в серые глаза, я нахмурилась, — главную деталь я знаю. Теперь он нужен мне до конца.

Всевышний тяжело сглотнул слюну. Его лицо перекосилось от новой партии боли. Не хватало еще, чтобы у нас тут оказался двинутый бог. Сейчас точно не до этого. Но кажется это было от физической боли.

— Не бойся, — проскрежетал он, — я с этой дрянью все время жил без блоков практически. Привык.

Он закашлялся, а я наблюдала, как рана на его груди затягивается. Никаких кинжалов. Ничего не понадобилось Безмолвной в сознании.

— Почему ты не сделал этого раньше. Не рассказал все нам? Мы бы, — я сглотнула слюну, отворачиваясь, — тогда все было бы проще.

— Нет, — Всевышний отрицательно помотал головой, поднимаясь на ноги, — тогда вы были бы смертными. И ни один из вас не пошел бы на такое количество жертв. У тебя не было бы потока и ты не смогла бы снести блоки. А люди, — он усмехнулся, — скажи, разве ты поверила бы в этот ужас? В то, что сделали мы?

Нет. В это нельзя поверить услышав от кого-то. В это в принципе нельзя поверить. Я застонала, поднимаясь с камней.

— Ты мог рассказать свой план полностью мне, как Безмолвной, — прорычала я.

— Конечно. И та, что правит хаосом и периодически срывается в Бездну тут же рванула бы мне помогать, — усмехнулся Всевышний, оборачиваясь ко мне, — пойми. Это не совсем ты. Вернее, — он поморщился, — Валери, та Безмолвная — это совсем не ты. Постоянные эксперименты с набором чувств и потоками сделали тебя абсолютно неадекватной. Безумной. В очень редкие просветы ты действительно помогала мне. Но так рисковать я не мог, — он устало закрыл глаза, — я вообще не мог рисковать больше, поэтому и попросил тебя выкинуть из меня все чувства. Иначе бы я не смог снова.

— Калечить меня? — договорила я за него, — Смотреть, как я хожу по грани? Сводить с ума? Убивать моих друзей? Этого не смог бы?

Оливер закрыл глаза, продолжая сжимать руками мои плечи.

— Да, — он сглотнул слюну, — я бы не смог снова причинять тебе боль. Но по другому пробудить это в тебе, еще разумном ребенке, а не сошедшей с ума Исиде, было нельзя.

Сделав шаг назад, я смотрела, как его руки безвольно упали вниз. Пропасть. Я никогда не пойму его.

Их обоих.

Не могу понять.

Но мы должны спасти Мир.

— Валери, миллионs жизней, — он тяжело сглотнул слюну, — ты же знаешь свою роль?

Вот это я как раз очень хорошо понимала.

— Да, Оливер. Есть только один способ разорвать связь, — он дернулся, как от удара, — Нам предстоит убить парочку бессмертных. Так какой у нас план?

Спустя тридцать минут

Эрик не сказал ни слова. С того момента, как смог оторвать голову от травы, он просто сидел и внимательно слушал. Смотреть в его сторону было страшно. Даже сидеть рядом. Ужасало. Но в моей голове сейчас всплывали вещи и страшнее. Поэтому я просто невольно кидала на него мельком взгляд. Он смотрел на Назара.

Уничтожающе.

Словно всю ненависть к нашей четверке решил подарить ему одному. Желваки играли на лице под тонкой бледной кожей. Плотно сжатые челюсти ходили взад-вперед. Ощущение того, что он мысленно пережевывает Назара холодной волной ужаса окатило с ног до головы.

Я же кажется успела выблевать все страхи на сегодня?

Оливер проверял все. Закрыв глаза, как и в прошлый раз, он проверял, насколько шаткое равновесие. Ведь нам предстоит развернуть двенадцать циклов.

Ему предстоит.

Наша роль совсем другая.

Сглотнув слюну, я тихо коснулась локтя Эрика. Его голова дрогнула едва заметно, а я тут же отняла пальцы. Очень плохая идея. Но мне было нужно.

Хотя бы один раз.

Крейн повернулся ко мне, а я вздрогнула от стального блеска, играющего с языками Пламени в его глазах. Сейчас я готова была поспорить, что приглядевшись чуть лучше можно было увидеть всю бесконечность его жизни. Резко выдохнув, я все же подняла глаза снова.

— Макс, — тихо прошептала я, — у меня нет с ним связи.