Страница 3 из 4
– Смотри, пушистый, как море беснуется! Видать, Морскому Богу вожжа под мантию попала. – с весёлым восторгом сказала она коту. – Как бы до Шторма дело не дошло. Сметёт нас в свою вотчину Нептун, на водоросли к кораллам прикуёт и заставит былины дочкам-русалкам рассказывать: как раньше, до них, хвостатых, жилось. Ну, тебе-то раздолье: рыбка да моллюски на завтрак, обед и ужин! А мне каково будет, представь? Язык о нёбо сотру, повествуя о прошлом, которое, кстати, интересным я бы точно не назвала!
Кот довольно замурчал и начал тереться о ноги хозяйки, говоря, что морепродукты в рационе – отличная компенсация за стёртый язык. А уж если язык этот ещё и не его вовсе, так совсем замечательно заживём!
– Эгоист усатый! – вынесла она вердикт, потрепала пушистую холку и пошла собираться.
Вопреки предупреждениям синоптиков, она предпочла велосипед автомобилю. Ехать предстояло не так далеко, по хорошей дороге среди склонов, поросших можжевельником и лианами. Так что, даже если дождь ливнем обернётся, будет удобно спрятаться среди ароматных веток. Да и с парковкой проблем не будет: пристегнул к забору цепочкой, и – гуляй себе! А на обратном пути из корзинки на руле будет благоухать тёплая булочка из любимой пекарни на Площади. Ещё и физическая нагрузка!
– Одни от тебя плюсы, никаких минусов, кроме веса! – кряхтя заметила она, вытаскивая велосипед из ниши в гараже.
– Зия, ты куда в такую рань в воскресенье-то?! На базар, поди? – послышалось от ворот.
– А как иначе, баб Грунь? Там же овощи-фрукты свежайшие меня ждут, я не могу их разочаровать! Вам что-нибудь нужно? Могу захватить, если оно не очень громоздкое. – ответила она, указывая на велосипед.
Милая старушка занималась любимыми розами, как всегда. Шустрая, не по годам, бабушка была доброй, открытой и тихой. Никогда она не пыталась давать дельных советов или лезть с расспросами о жизни до переезда. Идеальная соседка, лучше и не придумать.
– Ничего мне вроде бы не надо. Хотя… – призадумалась дама, озадаченно потирая морщинистую щеку. – Возьми мне пару пучков кинзы, пожалуйста. Никак не растёт у меня эта гадкая трава! Всё растёт, даже конопля! А эта дрянь – ни в какую. Чего смеёшься? Коноплю я не высаживала, семена ветром принесло, честное слово. А губить жалко было, больно уж красивый кустик вышел. Петро ошалел, увидев сие чудо, когда я его попросила огород полить. Кричал весь вечер, а потом две луны причитал, что благоверная его с ума сдурела и в торговцы смехом подалась! И спилил. А кустик очень красивый был, малинового цвета, в крапинку зелёную. Эх… Да ты езжай, езжай, милая. Я могу часами молодость вспоминать, сама знаешь. Весь базар скупить успеют дважды, а ты с носом останешься!
– А чаем своим напоите за услугу? – хитро улыбнулась она, открывая ворота. – А я свежей выпечки прихвачу и мёда в сотах.
– А когда я тебе отказывала? – так же ответила милая женщина. – И варенье облепиховое поставлю, как ты любишь. Пожалуй, даже Киту оладьев испеку в печке. Милый он у тебя. Езжай, вот обернёшься – наболтаемся.
Она не стала спорить. Вспрыгнула в седло, махнула ладошкой и покатилась с горки по мокрому асфальту в сторону города. Из-за деревьев, густо поросших на холмах, ветра почти не было, только сопротивление воздуха от скорости. Пахло влагой и солью, как всегда бывает на побережьях. Птицы во всю скандалили между собой на разные голоса, наполняя серый мир яркими красками жизни. Машин на дороге не встречалось, да и кому в голову может взбрести вставать с постели в такую рань в воскресенье? Только таким же сумасшедшим, жаждущим посетить самое беспокойное во вселенной место – центральный рынок. Ей там очень нравилось! Лотки и лавки, заполненные пахучими специями. Обозы с овощами, прямо с грядки. Палатки со всякой всячиной, привезенной со всех уголков планеты. И мастеровые, торгующие своими произведениями. Что может быть лучше? Только свежесваренный турецкий кофе в закусочной, в самом сердце базара.
В предвкушении чудес, она едва не проворонила поворот, чуть не забыв сбросить скорость. На повороте стоял цыганский мальчишка, держащий в руках мокрого взъерошенного котёнка. Она видела его раньше в городе. Запомнила по громоздкому золотому кольцу в крохотном ухе. Вился малец в стайке ребят-попрошаек, его ровесников, лет семи-девяти. Цыганята её не шугаются, не научены ещё такое видеть. И она всегда с огромным удовольствием ссыпает им мелочь из карманов, специально выменянную для этой цели у водителей маршрутных такси.
– Бабка Туни сказала, что ты сегодня захочешь на площадь пойти. Не ошиблась, старая. – угрюмо выдал малец. – Велела тебе передать – не нужно тебе там быть! Нельзя!
– Это же как мне старая цыганка чего-то передать осмелилась, да ещё с таким крохой? – спросила она, остановившись. – Что ж там такого должно стрястись, милый?
– Туни сказала, что Смерть тебя там поджидает. Такая же древняя, как ты сама. Нашла тебя, теперь притаилась в тени ларьков. Сут вот тоже нервничает, не ест второй день, а ты ему всегда нравилась, когда я ему о тебе рассказывал. – выдал мальчонка, показывая кота. – Я ему только верю, да старухе Туни. Она сказала, что кошки врать не умеют. У нас все знают, что она по молодости в кошачьей шкуре ходить любила, с мышами в прятки играть и голубей по табору гонять.
– Вот так новости. Вот это поворот. – озадаченно произнесла она, поглаживая мохнатую животину.
Старую цыганку она очень хорошо знала. Много раз сталкивалась с ней на рынке, когда та гаданием промышляла. Туни единственная не бросалась бежать со всех ног, завидев её издалека. Гадать, конечно, не предлагала и в глаза не смотрела, но и не сторонилась, как товарки помоложе. Один раз даже поприветствовала, едва склонив голову к груди. Но чтобы послания с детьми отправлять, у неё должна была появиться очень веская причина. Да и чутью Туни вполне можно было доверять, ведь она входила в ковен цыганских Старейшин, да и место, надо сказать, занимала там далеко не последнее. Но, как так могло выйти, что цыганка почуяла беду, а у неё даже тени беспокойства не появилось? «Либо чутьё Туни подвело, и опасность пустяковая вовсе, – подумала она. – либо всё очень плохо на самом деле.»
– Как зовут тебя, отважный гонец? – спросила, доставая из кошелька несколько купюр.
– Гусом меня мамка при рождении назвала. – гордо выпятил вперёд тощие рёбра малец. – А твоё имя Туни велела никогда не спрашивать, запретила.
– Молодец она, твоя Туни. Слушай, что говорит, вырастешь сильным колдуном, Гус. Держи, Суту на молоко, да про себя не забудь! Беги в табор. – погладила она растрёпанную голову отважного малыша.
– Да тут нам на месяц, даже останется! – восторженно рассматривал зажатую ладошку Гус. – Не ходи на базар, а? Ты – хорошая, пусть даже тебя все наши боятся. Помрёшь, кто нам с друзьями монеток ссыпать будет? И – красивая какая! Я бы сам женился, если бы у тебя того угрюмого медведя не было! Он нашего брата не любит, сразу видно!
Она звонко рассмеялась, подталкивая горе-жениха в сторону таборного стойбища. Гус только тяжело вздохнул, зыркнул на неё чёрными глазищами и поплёлся, шаркая, домой. Сут у него на руках пригрелся и заурчал, да так звонко, что слышно было на всю округу. А она стояла, смотря им в след, раздумывая: стоит ли слушать предостережение старой цыганки, или плюнуть и выполнить задуманную развлекательную программу на это утро? Вроде бы, близкой опасности не ощущалось, но мало ли – как оно может быть? Она достала монетку, загадала на орёл-решку пойти или нет, подбросила над дорогой. Золотой кругляшок покрутился в воздухе, пару раз отпрыгнул от асфальта и встал на ребро, окончательно замерев.
– Вот так диво! Пятнадцать лет так не везло. – её удивлению не было предела.
В прошлый раз, когда монетка вставала посередине, ей несказанно повезло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.