Страница 17 из 22
Никакой мистики, на веки вечные ставящей наше будущее в зависимость от зловещих предсказаний древних пророков, не существует. Но в нашем прошлом найдём мы вполне определённое предупреждение о необходимости выверенной взвешенности всех наших поступков и прямой ответственности за них, которая – неизбежно – либо наступает в очевидной форме прямых потерь и горьких разочарований, либо тревожит нас ощущением приближения большой беды.
Нет мистики и в наших взаимоотношениях с Детьми Бога и Всевышним, но есть между ними и нами огромная разница в интеллекте и возможностях науки и техники, пока недоступная нашему пониманию. Может быть, через две тысячи лет, а может, только через миллион годков мы сможем выйти на уровень правильного понимания смысла сотворения Богом нашей планеты и всего на ней сущего, но это – если преодолеем нынешний всех тревожащий этап. А правильнее будет сказать – полный тупик нашей цивилизации.
Читателя наверняка разочаровывает то, что я не описываю подробно схватку между атлантами и гиперборейцами. Но разве ради описания батальных сцен затеяли мы этот разговор? И хотя о некоторых деталях, описанных ярко и вполне достоверно в Библии, в эпосе Индии и других народов, мне придётся вспомнить, но лишь как о давно и всем известных фактах, правда, несколько искажённых временем. А фантазировать на эти темы при наличии обширной голливудской фильмотеки, поверьте, не имеет смысла. Потому что в этих фильмах настолько полно и реалистично отображены все способы убийств – не только применявшиеся когда-либо в действительности, но и изобретённые злобным воображением авторов, – что превзойти их никто и никогда не сможет.
К моменту гибели Атлантиды некоторые колонии островитян были уже довольно многочисленными, но высокотехнологичных производств и своих научных баз не имели, так как их главной задачей было увеличение числа населения и его обучение, что было достаточно сложным и кропотливым делом. Гибель родного острова – а вместе с ним и всей промышленности – поставила колонистов в очень трудное положение: у них были самолёты и вертолёты, были корабли, но лететь и плыть на них можно было либо в один конец, либо на прощальную прогулку, так как топливо и запчасти во время войны перестали поступать. Нужно было с нуля создавать заводы и фабрики, занявшись их строительством уже в самих колониях, а человеческий материал там для этого совершенно не годился: все инженеры, конструкторы, все квалифицированные специалисты, вся научная элита и все опытные рабочие, значительная часть которых была подготовлена в новых колониях, погибли при катастрофе на Атлантиде, не оставившей ни одному обитателю острова ни малейшего шанса на спасение. Кроме того, волю и ум колонистов полностью парализовал страх, так как почти все они считали гибель Атлантиды целиком справедливой, заслуженно обрушившейся на них карой богов. И очень трудно будет угадать нам, сколько потребовалось столетий, чтобы преодолеть поразившую всех островитян жуткую депрессию, вызванную страхом постоянного ожидания полного уничтожения, и начать процесс возрождения – из растворённого в океанских водах пепла и воспоминаний о былых временах.
После пережитого шока постепенно возникли и организовались касты жрецов из атлантов и гиперборейцев, призванных хранить и умножать оставшиеся знания и сохранять полную власть островитян в колониях, что постепенно становилось всё более непростым делом. Потому что только очень небольшая часть из воспитанников колонистов оказывалась способной не то что к высшей деятельности, но и к простому труду; и колонии островитян всё больше и больше «обрастали» «человеческим браком», вначале доставлявшим им много забот, а затем ставшим и угрозой жестоких набегов и даже полного уничтожения колонистов.
А надо было начинать ещё и многотрудный процесс становления и развития возникавших на месте колоний государств, весьма осложняющийся враждой островитян между собой и враждебностью большей части дикарей к островитянам. Хотя благоразумия у выживших атлантов и гиперборейцев, получивших только что горький урок гибели родного острова, хватало для того, чтобы не начинать новые войны между собой, но не было и речи о прощении друг друга и о сотрудничестве. Так как не был сделан ими главный вывод – о недопустимости злобы и ненависти в человеческих отношениях, – то и крайний антагонизм между вчерашними братьями и сёстрами остался и с фатальной неизбежностью привёл их к почти полному самоистреблению в не таком далёком будущем.
«Осколками» Атлантиды и Гипербореи, если так можно назвать их многочисленные колонии, были на то время усеяны все континенты Земли, за исключением Австралии, возможно, имевшей в те времена уж очень неблагоприятный климат. А может быть, австралийские дикари, не обращая никакого внимания на чудесные появления незнакомцев с небес, просто любили закусить колонистами, предпочитая их местной фауне. Но мне кажется, что дело здесь совсем-совсем в другом.
Прежде всего, атланты и гиперборейцы, соревнуясь друг с другом в создании новых колоний, были, по-прежнему, очень ограничены в людских ресурсах, создавая свои поселения иногда из двух-трёх десятков островитян, и даже только по одной этой причине не могли они, так сказать, объять необъятное. А во-вторых, они могли (и так, скорее всего, и было) договориться между собой не трогать этот континент, обладающий уникальной флорой и фауной, сохранив его как загадку природы или – правильнее будет сказать – как явную демонстрацию способности Всевышнего к созданию абсолютно любых форм живой материи и использования для этого естественного отбора и эволюции как нужных Ему инструментов. Но не более того…
Надо также заметить, что гиперборейцы и атланты могли в те времена воспринимать Австралию только как чудо Всевышнего, потому что атеистов среди них быть не могло. Посудите сами: ведь они буквально только что были поставлены перед фактом своего создания посланцами Всевышнего, и никакие наши сомнения, обусловленные временным и информационным разрывом и явным противоречием между научными фактами и религиозной мистикой, им были неведомы. И, стало быть, вполне могла в те времена быть подписана ими конвенция о категорическом запрете какого-либо внешнего вмешательства в природу этого континента, представлявшего собой загадку Бога для людей.
Коснувшись темы сплошной религиозности колонистов, мы не можем не увидеть огромной разницы между нашей робкой верой в Бога и их полной уверенностью в Его существовании. И тут сам собою возникает каверзный вопрос: как же это они – казалось бы, обязанные иметь тот уровень морали, который должен был бы у них быть обеспечен полученным совсем недавно ими духовным багажом от лучших из учителей, каких только можем мы себе вообразить, – как они смогли настолько погрязнуть во взаимной злобе и ненависти, что почти полностью уничтожили друг друга? Вопрос не праздный; и не только прискорбный случай с Авелем, не только Каинова печать на челе человека, который ведёт уже на многие миллионы счёт своим жертвам, даёт на него ответ, а и коренное зловещее противоречие между духовным багажом человека разумного и его разумом и инстинктами дикаря, трагически берущими зачастую мгновенный перевес.
В те стародавние времена, в самом начале развития людей это можно было бы посчитать чем-то неизбежным – чем-то вроде дани первобытному началу с характерной склонностью к вспышкам неконтролируемой ярости. Но можно ли и сейчас, в наше время, всё тут списать только на эту причину, хорошо зная, что кровавые войны в наши дни возникают явно из холодного расчёта – и лишь потом начинают нарастать, доминируя над моралью и разумом, мощные чувства? И не надо ли нам здесь потому копнуть несколько глубже, что во все времена и во всех случаях находилась (и находится!) всему своя конкретная причина?
Особая причина, которую никак нельзя списать на некий неустранимый в земных условиях дефект нашего сокровенного устройства, а объяснить можно только нашей духовной ленью, которой предаёмся мы обычно без угрызений совести и без видимых для себя последствий. И самая пора нам задуматься о тончайшей разнице, которую упорно не хотим мы замечать: разнице, лежащей между самой горячей нашей верой в Бога как в воплощение Добра и Гаранта спасения всех праведников, и непреклонным нравственным законом в душе, которым нам всем давно пора бы обзавестись. Мы увидим тогда, что Всевышний явно предусмотрел получение нами нужного Ему результата – через установление нами для себя внутреннего полностью осознанного запрета на убийства и аморальные поступки, а не через бесконечное ожидание того, что, явившись с небес, преобразит нас волшебным образом Бог-Отец. И пока мы это не осознаем – мы не сможем выйти из ставшего для нас привычным порочного круга.