Страница 3 из 15
– Паша сказал, сумки надо сторожить.
– Боже, да кому они нужны?! – воскликнула подруга со смехом.
– Паша взял с собой документы и Айфон. Ему могут позвонить. Знаешь ли, не стоит бросать ценные вещи просто так.
Даха присела рядом со мной и подмигнула:
– Вечный секретарь, ха? Даже тут? Не смущайся, я сама была био-робот-подай-принеси-отчёт-командировочные. Наслаждаюсь теперь без этого!
Я смутилась.
– Да нет, что ты! Просто я должна Паше помогать, он строит карьеру ради семьи.
– А-а-а, – глубокомысленно кивнула Даха. – Уверена, что не ради себя любимого?
– Конечно, он хороший.
– Тогда пусть сам сторожит свои документы, пойдём поплаваем! – воскликнула боевая Даха. Подскочила с подстилки и потянула меня за руку. Крикнула через весь пляж: – Маню! Павел! Идите сюда, мы хотим купаться!
Паша наморщил нос и отвернулся к морю, махнул: мол, он ещё не насладился до конца. А Маню, как послушный ослик, хоть и трижды великан, ужасающий своей лохматостью и носом Сирано де Бержерака, пошёл к нам – охранять подстилку.
– Да я потом… – пробормотала я, отряхивая с себя песок.
– Не будет никаких потом! – заявила Даха. – Побежали в море! А то все каникулы просидишь! Маню будет отпугивать любопытных от сумок и мобильника великого и ужасного. Даже голосисьных немок. Видишь, уже как косятся? Боятся!
Я рассмеялась. Глянула на бабушек без комплексов и вдруг наткнулась взглядом на него! Сердце ухнуло: бронзовокожий атлет в синих шортиках со смоляными кудрями, рельефными руками и кубиками на животе стоял в паре метров. И смотрел на меня! Он сверкнул чёрными глазами, одарил улыбкой, которая была белоснежнее яхт за миллионы евро.
Я смутилась и опустила ресницы.
Робость не помешала мне рассмотреть сильные бёдра и стройные ноги. У меня даже дыхание сбилось: он вообще настоящий? И тут же я почувствовала дикое чувство вины перед Пашей! Я всегда его чувствую, когда мне нравится кто-то из случайно встретившихся мужчин. Или киноактёров. Ужасно просто – он нас с мамой спас, а я… А ещё считаю себя воспитанной девушкой!
«Какой позор!» – заявил внутренний голос маминым тоном, и я развернулась к красавцу спиной.
– Да-да, пойдём скорей купаться! – выкрикнула я сдавленно, словно на резиновую грушу ногой наступила.
И первая побежала к морю. Оно окатило распаренное солнцем тело холодом. Я взвизгнула, но вместо того, чтобы по привычке заходить полчаса и купаться десять минут, я рванула в леденяще-солёную воду, рассекая её, как торпеда. Окунулась с головой, чтобы привыкнуть поскорее. Мышцы на мгновение свело и отпустило. Фух! И мозг охладился заодно. Я вынырнула, ни за что на свете стараясь не оборачиваться на кромку берега.
Даха быстро меня догнала, и мы поплыли вместе вдоль жёлтых буйков, скреплённых тросом. Вдали плескались на волнах яхты, важно шёл к Сан-Рафаэлю большой белый корабль. Увы, без алых парусов. И мне вдруг стало жаль, что Паша не романтичен. Он даже кольцо подарил мне просто так. Надел на палец и всё. Сказал: «Мы женимся». Разве такому можно отказать? Неловко, как минимум.
Вскрикнул над головой альбатрос. Я задрала голову, рассматривая белые крылья совсем близко.
– А ну-ка, Софи, признавайся, что это было на пляже? – вдруг спросила Даха.
Я моргнула, чувствуя, что заливаюсь предательской краской.
– Ничего. Ты же сама сказала: скорее купаться… – пробормотала я, усиленно расталкивая перед собой ладонями страшно солёное Средиземное море, словно хотела всё его отгрести назад.
– А выглядело, как попытка спастись бегством от синих шортиков, – хихикнула Даха.
– Что за ерунда! Зачем мне какие-то синие шорты, жгучие красавцы и голливудские улыбки? – поспешно возразила я. – У меня есть Паша, и мы женимся.
– Ну да, это неизбежно – факт. Павел пришёл, увидел, победил. Практически Юпитер с напором быка.
– Да нет, он хороший…
Даха перевернулась на спину и поплыла практически без усилий. Я тоже решила перестать брать мировые рекорды по пересечению водных пространств. Тем более, что мы уже почти доплыли до большого красного буйка, указывающего, что за ним начинается акватория для мелкого судоходства. Я последовала примеру подруги и позволила теперь уже тёплой, приятной воде, прозрачной до самого дна, ласкать моё тело. Даха спросила, глядя на проплывающие сверху почти мультяшные облачка:
– А ты его любишь?
– Пашу? Конечно…
– Прозвучало не очень убедительно.
– Ну и зря ты так думаешь, – ответила я будто не ей, а кудрявому пенному слонёнку в бездонной синеве над нами. – Паша умный. Цельный. Я ему очень благодарна. И мама…
– Ну да, я слышала историю про великого спасателя. Чип и Дейл спешат на помощь…
– Это тебе тут кажется, что всё так просто, а когда угрожают коллекторы, то шутить не хочется, – надулась я.
– А замуж?
– Что, замуж? – не поняла я, поддерживаемая морем на поверхности совершенно безусильно.
– Замуж за него хочешь?
Я задумалась. Не люблю неудобные вопросы. Зачем спрашивать, если уже всё решено? На самом деле, понятия не имею, как я справлюсь с этой жизнью сама, и нужна ли я кому-то, кроме Паши. Ему нужна, это я точно знаю. А любовь иногда бывает меньше благодарности. Я где-то читала, что энергия благодарности – самая качественная. По-моему, это хорошая основа для совместной жизни. И мама так говорит.
– За ним я, как за каменной стеной, – ответила я уверенно.
– Главное, чтобы не в башне и без решёток на окнах, – рассмеялась Даха. – А то явится рыцарь в синих шортиках или принц на белой яхте, а ты уже окольцована.
Я смутилась.
– И ничуть не рыцарь! Подумаешь, шортики… Ну и что, что красивый… Мало ли их, Аполлонов!
– Таких? – хмыкнула Даха. – Если честно, таких не встречала.
«Я тоже», – подумала я, но ничего не сказала.
На чужих невест вообще так смотреть неприлично! А преследовать их аж из Сан-Ремо, тем более! – сказал маминым тоном внутренний голос.
Я вспыхнула, словно свеча от бикфордова шнура, и нырнула под воду, чтобы охладиться.
Это случайность! Это случайность! Это случайность и ничего более…
Глава 3
Мимо нас с Дахой проплыл на катере полуголый мускулистый спасатель с завязанными в хвост светлыми волосами. Мужчина посмотрел так откровенно на наши груди, выставленные из моря под солнце, что я тут же перевернулась на живот и смущённо спрятала округлости.
– Бонжур, демуазель! – весело крикнул он нам. – Не заплывайте далеко!
Даха ответила, я покраснела, поняв, что он пялится именно на меня. Когда спасатель уплыл подальше, я спросила:
– Слушай, они все в Европе так смотрят или что-то не то с моим купальником? – и снова покраснела.
– О-ля-ля, ты так мило стесняешься! Просто ни одна француженка не станет опускать глазки и краснеть. Отчего ж не попялиться на диковинку из прошлого века с красивой грудью? И, кстати, купальник у тебя весьма эротик, – на французский манер со смехом ответила подруга.
За то время, что Даха живёт в Париже, она заметно изменилась. Словно её сбрызнули французским флёром, отшлифовали европейской раскованностью и нашпиговали целой кучей типичных гримасочек, восклицаний и забавных надуваний щёк. Не в смысле наносной гордости, а в смысле обычного «пуффф» в том случае, когда русский задумается или скажет глубокомысленное «э-э-э». «Пуффф» у французов существует на все случаи жизни и выглядит очень симпатичным.
– Это просто купальник с прошлого года. Я поправилась, а на новый у Паши денег просить постеснялась, – пробормотала я.
– Погоди, – удивилась Даха, – ты же продолжаешь работать вместе с ним! Разве он тебя ограничивает в зарплате? Я думала, в Москве ты больше должна получать.
– Нет, что ты, я получаю. Просто экономлю – выплачиваю потихоньку папины долги.
Даха развернулась ко мне, ещё более удивлённая.
– А разве Павел не покрыл ваши задолженности? Ты же сказала, что он вас спас.