Страница 72 из 75
Сердце ушло в пятки, когда она направилась к Матиасу, пока не встала перед ним. Фелиция сглотнула. Как человек может быть настолько притягательным, сочиться таким сексуальным магнетизмом, но при этом быть таким чистым злом? Она подавила дрожь, подняв маленькую фиолетово-серебряную филигранную пробку.
— Хорошо.
Матиас повернулся к Мейсону.
— Встань.
С настороженным взглядом тот поднядся по стене. Взглянув на нее, затем на Саймона, он оглянулся на Матиаса.
— Иди сюда, — наставил волшебник.
Мейсон медленно повиновался, но в конце концов остановился рядом с ней. Фелиция немного успокоилась от его близости, но болезненно осознавала, что время тикает, количество крови, которое теряет Саймон, увеличивается. Что, если ей удастся спасти их, но для него будет слишком поздно?
Паника грозила поглотить ее, и Фелиция ее оттолкнула. Есть выход из этой передряги. Она просто должна найти его.
Матиас сжал бутылку рукой, стараясь, чтобы изнутри ничего не сочилось, и вытащил из переднего кармана джинсов маленький предмет.
Торжествуя, он поднял его. Карманный нож. Это не выглядело очень угрожающе, но это было еще большее оружие, которым она располагала… и будет чертовски больно, если оно вонзится глубоко в ее плоть. Она сглотнула.
— Повернись, — рявкнул Матиас Мейсону.
О Боже, Матиас ударит его ножом в спину? Использует ужасный клинок, чтобы вывести из строя Мейсона, и останется с ней наедине?
Она бросила взгляд на Мейсона, который умолял его не подчиняться. Он отрицательно покачал головой. У него не было выбора, и они оба это знали. Мейсон попытался послать ей утешительную улыбку, а затем встал между ней и волшебником, повернувшись спиной к Матиасу.
Фелиция поморщилась, готовясь к удару, крику боли, крови. Вместо этого Матиас хмыкнул, распилил веревки… освободив руки Мейсона.
— Лицом ко мне, — потребовал Матиас, а затем сунул бутылку в руки Мейсона. — Иди к брату и собери немного его крови. Несколько капель хватит. Пусть она сочится из раны прямо в бутылку, а потом вернешься ко мне. Если ты отступишь от моих указаний, я застрелю твою невесту.
Она задержала дыхание. Не было сомнений, что Мейсон согласится. Он всегда был защитником. Но что бы он сделал с Саймоном? Последний раз, когда братья были лицом к лицу, Мейсон обвинил его в похищении и изнасиловании.
Безмолвно он приблизился к Саймону, который выглядел бледным, с трудом дыша. Кровь растеклась по его темной рубашке, и беспокойство Фелиции усилилось. Конечно, не могло быть никакого способа, чтобы он нашел энергию и использовал свою магию сейчас.
Мейсон расстегнул рубашку Саймона, осторожно отодвинул ее в сторону и прислонил горлышко бутылки к его ране. Братья вообще общались глазами?
Затылок Мейсона блокировал все, и она надеялась, что они попытаются объединиться и найти способ сбежать, но, учитывая их историю, каковы шансы?
Казалось, бесконечные минуты спустя он встал и вернулся к Матиасу без какого-либо выражения на лице.
— Отлично.
Матиас улыбнулся Мейсону и посмотрел в ее сторону.
— Теперь пробка, моя дорогая.
Фелиция задрожала, чувствуя ловушку. Она была здесь единственной женщиной, и ему нужна ее кровь.
Когда она потянулась, чтобы закрыть пробкой бутылку, которую держал Мейсон, Матиас ударил, как молния, разрезая ножом заднюю часть ее руки. Струйка крови появилась сразу, разрез был глубокий.
— Боже Милостивый! — выкрикнул Мейсон, потом посмотрел на Матиаса с гневом в глазах.
— Ни слова, — предупредил он. — Это было бы очень плохо для ее здоровья.
Мейсон приглушил рычание, но кипел от ярости.
Боль была запоздалой. К тому времени, как ее кровь начала капать, покалывание в разрезе стало глубоким ожогом. Фелиция зашипела.
— Все ради благого дела, — напевал Матиас и повернулся к Мейсону. — Опусти бутылку ей под руку и собери кровь. Сейчас же!
Тот повиновался, глядя на бывшую невесту с сожалением в глазах. И яростью. Он хотел, чтобы Матиас заплатил.
Несколько минут спустя Матиас положил нож в карман, затем взял бутылку из руки Мейсона и снова заглянул в нее.
— Теперь поставьте пробку на место.
Фелиция не могла контролировать свою дрожащую руку, когда закрывала бутылку. Теперь у Матиаса было все необходимое, чтобы воскресить Морганну, кроме книги. Она точно знала, что он скажет дальше… и она никак не могла помешать ему убить их всех, если она подчинится.
Он поднял золотую бровь.
— Дневник. Отдай его мне.
Она колебалась, ее мысли метались в поиске какого-нибудь решения для выхода из этого положения. Но она была совершенно пуста. Нет! Она должна идти вперед и надеяться, что представится возможность.
Внезапно Матиас снова нацелил пистолет на Саймона, целясь на этот раз в сердце.
— Отдай его мне сейчас же или он умрет.
Вздох Фелиции застыл в теле. Ее сердце почти остановилось. Каким-то образом ей надо тянуть время, чтобы посмотреть, сможет ли она купить их свободу своей жизнью.
— Ты позволишь Саймону и Мейсону уйти живыми, если я отдам его тебе?
— Конечно, — подхватил он. — Ты увидишь, что я могу быть очень милым.
Зловоние его лжи почти одолело ее. Она отшатнулась и сжала живот. Мало того, что он никогда не согласится, но убьет обоих мужчин на месте, как только у него окажется книга.
О Боже!
Неоткуда ждать помощи. Ей нужно поймать взгляд Саймона и надеяться, что у него хватит сил использовать магию. Надеяться, что она сможет найти способ дать ему силы.
Фелиция неуверенно кивнула ему.
— Хорошо. Я… тогда принесу тебе книгу.
Она была ужасной лгуньей и искренне надеялась, что он не сможет увидеть ее насквозь, или она обречена. Освободившись от тяжелого рюкзака, она бросила тот на землю и повернулась к Саймону, чтобы расстегнуть.
Она рискнула тайно взглянуть на него. Он умолял глазами, чтобы она не отдавала Матиасу книгу. Она сделала все возможное, чтобы послать ему успокаивающую улыбку, а затем произнесла: "Я люблю тебя". Он застыл, потом его глаза наполнились любовью… и сожалением.
Они не собирались вот так умирать. Вместе они будут сражаться, черт побери.
На мгновение она положила руку на сердце. Затем закрыла глаза и сознательно сняла все барьеры. Секунду спустя он ахнул, вздрогнул. Надежда ворвалась в нее. Чувствовал ли он, что ее обнаженная душа полностью открыта для него?
— Какого черта ты делаешь? Слишком долго, — твердил Матиас, затем снова направил пистолет на Саймона. — Дай мне книгу.
С дрожащими руками она рылась в рюкзаке в поисках дневника Апокалипсиса под одеждой, упакованной едой и туалетными принадлежностями. Похороненная внизу, зажатая между двумя другими книгами Мерлина, книга была на самом дне.
Фелиция без надобности вытащила остальные предметы, надеясь, что Саймон попробует свою магию. Но она должна отдать книгу.
Это не значит, что она должна передать ту красиво.
Взглянув через плечо, она увидела, что Матиас бросил на Саймона грозный взгляд. Он с нетерпением ждал момента, чтобы нажать на курок.
Сейчас или никогда.
Внезапно она повернулась и набросилась на Матиаса, бросив дневник ему в руку — ту, что держала пистолет. Матиас выругался от удивления, когда книга ударилась об него, оружие грохнулось на землю.
Фелиция чувствовала присутствие вокруг себя, внутри себя, чего-то большого и защищающего, полного надежды и чистоты. И любви… Боже, столько всего, что Фелиция была почти побеждена. У нее на глазах выступили слезы.
Саймон!
Когда она опустила барьеры, чтобы поприветствовать его, земля начала сильно трястись, стены вздымались. Потолок над головой грохотал, а плиты трескались. Камни падали.
Матиас выпрямился, положив руку на стену, и направил на Саймона острый, растерянный взгляд.
— Магия? Как ты используешь ее? Невозможно. Шок никогда не упоминал об этом.
Фелиция не торопилась радоваться. Она подползла к Саймону вдоль стены.