Страница 39 из 75
Облегчение на лице Анки было ощутимым. Фелиция хотела сказать женщине, что Лукан все еще любит ее. Но явно что-то большее стояло между ними, чем их чувства.
Анка вглядывалась в пространство вокруг нее.
— У тебя нет подписи.
— Потому что я…
— Тебя что-то беспокоит, Анка? — вмешалась Сабэль, а затем поспешно взглянула на Фелицию.
Ну ладно. Сабэль хотела сохранить информацию о Неприкасаемых.
— Нет.
Анка покачала головой. Она выглядела заплаканной, сбитой с толку.
— Где Брэм?
Сабэль замялась.
— Со всеми остальными. За Исключением Герцога. Он и Фелиция стали парой сегодня.
Удивление скользнул по лицу Анки.
— Он уже выпустил тебя из постели? Когда мы с Луканом спарились, я не видела дневного света почти неделю.
Боже мой. Удивление прошло сквозь Фелицию вместе с дрожью жара. Это была фигура речи или волшебство… другие способности? Это никогда не приходило ей в голову. Думая об этом, она покраснела двадцатью оттенками красного.
— Это была беспокойная ночь, — Сабэль снова отошла от темы. — Ты знаешь, что Шок отвел Тайнана к Матиасу? Мы отчаянно пытаемся спасти его.
— Я ничего не знала.
Анка говорила правду.
— Мы с Шоком много не разговариваем.
Женщины переглянулись. Фелиция почувствовала их удивление. После побега Матиаса Анка покинула Лукана из-за Шока. Теперь она об этом пожалела?
— Я могу тебе помочь? — спросила Сабэль.
— Не закрывайся от меня и не обращайся со мной, как с врагом! Я не враг. Я знаю, что ты не любишь Шока и не доверяешь ему. Он… не такой, как ты думаешь. Живя с ним, я увидела другую сторону. Что-то в нем сломалось. Я не могу там больше оставаться.
На лице Сабэль не скрылось удивление. Как и на лице любой другой женщины поблизости.
— Ты хочешь остаться здесь?
— Да. И я хочу, чтобы Маррок тренировал меня. Я хочу сражаться.
Оливия разинула рот.
— С Матиасом? Ты хочешь быть воином?
Анка кивнула, прежде чем вопрос закончился.
— Я хочу отомстить и не хочу прятаться за Шоком. Мне необходимо это сделать.
Сабэль замялась.
— Я доведу это до Брэма, но…
— Убеди его. Пожалуйста. Шок в запое. Он совершенно пьян. Это не первый раз.
Свежие слезы собрались в янтарных глазах Анки, и она издала дрожащий вдох.
— Или десятый. Я не могу там оставаться.
У Сабэль чуть глаза не выпали из орбит. Шок? Даже Фелиция была ошеломлена.
Это так не было похоже на саркастичного волшебника, которого она встретила ранее. Но эта женщина не лгала.
— Война разрывает его на части. Он постоянно борется со своим братом. Это жестоко, и они угрожали убить друг друга. Он на побегушках у Матиаса. Иногда Шок возвращается обеспокоенным, и он не хочет говорить, просто пьет.
Она прикусила губу и прошептала:
— Мы еле-еле…
При ближайшем рассмотрении Анка выглядела измученной, и Фелиция поняла. Шок не проводил много времени в постели с этой ведьмой.
— Но это не причина, чтобы уйти, — объяснила Анка. — Я… Мне необходимо бороться.
Мертвая тишина. Фелиция точно не знала, что сказать. Она, как правило, держала свои чувства при себе, и все же Анка вылила все за считанные минуты. Смятение и тоска в ее голосе… не могли не затронуть Фелицию.
Оливия пересекла комнату и обняла Анку.
— Почему?
— Я не должна была прятаться после изнасилования. Я была ошеломлена. В то время я хотела кого-то, кто бы приютил меня и не требовал многого. Или так я думала. Но теперь я вижу, что мне нужно постоять за себя. Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не смогу защититься. И я не успокоюсь, пока Матиас не умрет.
Фелиция понимала и восхищалась Анкой за то, что она пережила ужас и стала сильнее, но она волновалась, что женщина идет по пути, который в конечном счете убьет ее.
— Я не знаю, разрешит ли Брэм взять в ряды женщину-воина, — призналась Сабэль. — И Лукан устроит ему двадцать видов ада, если он подпустит тебя к Матиасу.
Глаза Анки закрылись. Сожаление отразилось на ее лице.
— Почему его должно волновать то, что я делаю? Спрятавшись за Шоком, как испуганная девчонка, я сплю с врагом…
Оливия подошла ближе.
— Анка, ты прошла через ад. Никто не обвиняет тебя в том, что ты закрылась в своей раковине. Мы просто все предполагали… Ну, вы с Луканом всегда были так влюблены, что…
— Вы предполагали, что я вернусь.
Она шмыгнула.
— Я… не могу. Я не та же женщина. Он бы не захотел меня, если бы знал всю правду.
— Не думаю, что он ожидал, что ты будешь такой же. Все знают, что такой опыт изменил тебя, — заверила Сабэль.
Анка закрыла тему с натянутой улыбкой.
— Могу я подождать Брэма здесь?
Сабэль и другие женщины снова переглянулись. Лично Фелиция не могла себе представить, как можно вышвырнуть эту несчастную женщину.
— Если я получу право голоса, то да, — предложила она. — Матиас преследует меня, как сумасшедший, и я понимаю, что тебе нужно бороться.
Анка подошла к ней и улыбнулась. Это было грустно, вяло, не идеально. Но по-настоящему.
— Спасибо, — прошептала ведьма. — Герцог хороший человек, я желаю вам счастья.
— Это…
Временно. Так ли это? После этого сможет ли она покинуть Харстгрова? Выйти замуж за Мейсона?
"Я не успокоюсь, пока твое сердце не будет моим"
Ее сердце екнуло. Если она останется, как сможет оградить чувства от такого человека, как Харстгров? Два поцелуя и несколько слов, и она попала под его чары. Что случится, если она позволит ему затащить себя в постель?
Фелиция сглотнула.
— Это… сложно.
Анка засмеялась.
— Он сложный, так что это не удивительно.
Внезапный треск двери о стену в сочетании с диким рычанием испугали Фелицию. Ее кровь застыла, а сердце перевернулось. Испугавшись нападения, она обернулась.
Это были не Матиас и Анарки. Вместо этого она обнаружила опасность другого рода.
Харстгров. Его волосы были необычно растрепаны, как будто он зарывался в них пальцами снова и снова. Его зрачки были расширены. Румянец темнел на его бронзовом лице. Широкая грудь, видимая под расстегнутой наполовину рубашкой, поднималась и опускалась с каждым возбужденным вздохом. Жажда дернулась в животе, потом запульсировала ниже.
— Фелиция.
Его обычный голос интеллигентного человека гремел по комнате, эхом отдаваясь от стен. Сильный. Агрессивный. Сексуальный.
О, боже. Его намерение было очевидным. Он пришел, чтобы потребовать ее.
Глава 11
Фелиция прикусила губу, когда ее взгляд скользнул вниз, по твердым мышцам живота и узким бедрам Харстгрова, чтобы увидеть… черт побери. Он был возбужден. Очень.
В ответ ее тело запульсировало, боль была глубокая, сильная, требовательная. Она издала рваный вздох, так сильно желая прикоснуться к нему, что сжала кулак, чтобы сдержаться.
Краем глаза она увидела, как другие женщины обменялись многозначительными взглядами.
Фелиция нахмурилась.
— Харстгров, я…
— Черт возьми! Черт возьми, меня зовут Саймон. — Он рванулся через всю комнату и лихорадочно крепко сжал ее. — Я твоя пара. Назови меня по имени.
Фелиция колебалась. Если она сделает это, то добавит близости, даст ему зеленый свет, чтобы околдовать ее и завлечь еще глубже под его заклинание? Они должны скрепить этот союз. Но так отчаянно, как она хотела его, она старалась понять, как секс с ним мог не повлиять на ее сердце?
Без сомнения, он был из тех любовников, которые делали невозможными одновременные совокупление и размышления об Англии. Она задрожала. Дело не только в сексе, в котором, Фелиция не сомневалась, он будет весьма опытен, но и в близости. Его поцелуи. Его прикосновения. Его чувственное тепло. Его тихие слова. Его обладание. Все углубит ее чувства, подвергнет ее сердце опасности. Та часть ее, которая никогда не переставала плакать после смерти Дейдры, была в ужасе от того, что снова станет уязвимой.