Страница 24 из 75
— Что один человек может сделать против стольких?
Она обвела взглядом комнату с низкими потолками, полную мускулистых Братьев Судного Дня.
Герцог прищурил темные глаза.
— Когда речь идет о Шоке, это всегда хороший вопрос. Он будет вести себя как друг и предложит помощь.
Брэм скрестил руки на груди.
— Прямо перед тем, как ударит тебя в спину.
— Чертов воришка пар, — прорычал Лукан.
Ему не надо было говорить, если бы он добрался до Шока, то убил бы его. Это было написано у него на лице.
— Он дал достаточно информации, чтобы понять, что Фелиция Неприкасаемая, чтобы вы смогли держать ее в безопасности, — заявил Тайнан.
— Конечно, — огрызнулся Герцог. — Вероятно, прямо перед тем, как сказал Матиасу, что я нашел ее.
Фелиция побледнела.
— Он знает Матиаса?
— Шок утверждает, что он двойной агент, — пробормотал Брэм.
— Предатель.
— Что… Матиас точно сделает со мной?
Герцог переглянулся с остальными, предупреждая их заткнуться. Одно дело было сказать ей, кем и чем они были. Совсем другое, рассказать ужасные подробности о насилии Матиаса, особенно в отношении женщин.
Брэм, как обычно, сделал по-своему.
— После того, как он использует тебя, чтобы попасть в гробницу Морганны, он, вероятно…
— Заткнись! — настаивал Герцог. — Ты только напугаешь ее до смерти.
Фелиция накинулась на него.
— Перестань принимать решения за меня. Я спросила, потому что хочу получить ответ, каким бы ужасным он ни был. Ты не мой отец, муж, брат или любовник.
Он знал, что должен остановиться. Знал… но не смог.
— Последнее я могу исправить. Прямо сейчас.
Она выдернула руку из его рук, но Герцог не мог не заметить, ни
как ее щеки покраснели, ни ее быстрое дыхание.
Черт, они в самой гуще опасности, а он мог лишь думать, что ему нужно воззвать к ней и потребовать ее всеми известными человеку способами. Потребность росла с каждым мгновением, проведенным рядом с ней.
Вздохнув от разочарования, он отступил, чтобы увеличить пространство между ними. Около двух дюймов. Больше он не мог вытерпеть.
— Он забрал у меня пару.
Голос Лукана звучал пусто, каким был и он сам.
— Он разорвал нашу связь, и Анка больше не помнит меня. Затем он неоднократно насиловал ее и отдал Шоку.
Герцог смотрел, как ужас появляется на лице Фелиции, и сдержал проклятие. У нее были веские причины бояться.
— И Анке повезло, — сказал Тайнан, только глаза выдавали назревающую бурю внутри.
— Орофа была моей парой, но Матиас и Анарки сделали то же самое с ней. И когда они закончили, они бросили ее тело перед домом ее родителей как мусор.
Тайнан казался живым, снаружи. Но внутри? Если глаза — зеркало души, то там он был мертв. Этот серый взгляд выглядел так, будто он отдал все своему горю и у него ничего не осталось. Фелиция сочувствовала ему. Он страдал… и все равно сражался.
Брэм хлопнул воина по плечу.
— Мы положим конец Матиасу.
— Прошли недели с тех пор, как я присоединился, и ничего не произошло, — набросился Тайнан.
— Даже две минуты ожидания — слишком долго для того, чтобы убить этого ублюдка.
На это никто не сказал ни слова. С такой ужасной болью не поспоришь.
Фелиция медленно кивнула.
— Если Шок как-то связан с Матиасом, я буду осторожна.
Герцог не мог вздохнуть с облегчением. Пока Шок не ушел, пока Матиас не мертв, пока Фелиция не в безопасности, и он задался вопросом, а сможет ли когда-нибудь дышать свободно.
Несколько острых моментов спустя трио вернулось с Шоком Дензеллом на буксире.
Герцог мог только представить, что подумала Фелиция, впервые взглянув на волшебника с плохими манерами. В кожаных шмотках, плотно обтягивающих его широкоплечую фигуру, и в зеркальных солнцезащитных очках, постоянно скрывающих глаза, он выглядел готовым сделать грязную работу Матиаса. Волшебник никогда не сойдет за милашку.
— Он говорит, что один, — сказал Кейден. — Я не нашел никаких доказательств кого-либо еще поблизости.
Не сильно утешило, но Герцог кивнул.
— Я Шок, — представился тот Фелиции.
Герцог не ждал, чтобы узнать, ожидал ли волшебник сердечного рукопожатия или хотел подойти достаточно близко, чтобы схватить Фелицию. Он задвинул ее за себя.
— Убирайся от нее подальше.
Хотя связываться с Шоком было похоже на подначивание бешеного бульдога, Герцог без проблем оторвал бы голову волшебнику, если он уронит хоть один волос с ее головы.
Шок осмотрел Герцога сверху вниз, затем отвернулся с улыбкой.
— Серьезно, выдохни.
— Да пошел ты! Тебя сюда никто не приглашал и не просил комментариев.
— Я стараюсь изо всех сил быть полезным…
— По причинам, которые приносят пользу тебе гораздо больше, чем нам, я уверен, — прорычал Герцог. — Скажи, что пришел сказать, и убирайся.
Шок покачал головой и посмотрел мимо Герцога. Он послал Фелиции задумчивый взгляд.
— Удивительно.
Все ее тело застыло, и защитные инстинкты Герцога пробудились. Он потянулся за спину и притянул ее ближе.
— Убери от нее свой грязный взгляд.
Фыркнув, Шок сказал:
— Ее трудно не заметить. Ее отпечаток на твоей подписи оставляет след на многие мили… если только знаешь, что ищешь.
Казалось, сердце Герцога остановилось. Поскольку Шок знал, как выглядит этот след, если Матиас еще не был уверен, где именно Братья Судного дня спрятали Фелицию, то скоро узнает. И если каким-то чудом Шок еще не сказал ему, то Зейн, который так же видел ее влияние на подпись Герцога, сказал.
Фелиция ахнула. Она быстро начала погружаться в уродливое нутро магического мира. Герцог хотел бы облегчить ей это, или, еще лучше, оставить вообще, но бомба Шока дала понять, что защита Фелиции от этого дерьма может быть фатальной.
— Вижу, что ты сложила все вместе.
Шок скрестил руки на груди.
— Зейн и Матиас, возможно, на день позади меня и то только потому, что я ввел Зейна в быстрый сон и заверил Матиаса, что смогу справиться с этой миссией.
Этой миссией. Это значит забрать у них Фелицию. У него. Мгновенно Герцог схватил Фелицию за руку и свирепо посмотрел на Шока. Остальные Братья Судного дня встали перед ними.
— Ты не заберешь ее.
Сердце Герцога вышло из-под контроля, страх царапал его вены.
Шок засмеялся.
— Трогательно. Было бы забавно проверить это утверждение, но так получилось, что я не хочу забирать ее.
— Ослушаться приказов Матиаса так же, как и Брэма? Думаю, ты абсолютнейший придурок, — язвительно заметил Айс.
— Заткнись, Рикард.
Шок сверкнул взглядом на Айса, затем кивнул Герцогу.
— Полагаю, принц-получеловек рассказал вам о плане Матиаса.
— Он Герцог, — поправила Фелиция.
Шок закатил глаза.
— Неважно…
— Мы знаем план Матиаса, — заверил его Брэм.
— Это не объясняет, почему ты последовал за нами, почему ворвался, или почему ты якобы не подчиняешься приказам Матиаса.
— Придурок, — вздохнул Шок.
— Воскресшая Морганна будет служить чьим-либо интересам?
— Матиаса, — пробурчал Айс.
— Мне так не кажется, — нахмурился Шок.
— Она была неконтролируемой в первый раз, когда жила в магическом мире. Нет причин думать, что Матиасу удастся поставить ее на колени, когда все остальные, даже Мерлин, потерпели неудачу. Никому не нужна эта сука среди нас, ни по какой причине.
Как бы Герцог ни не любил Шока, он не мог спорить с этой логикой.
— Ты полагаешь, что Матиас зашел слишком далеко?
— Я в этом абсолютно уверен. Он фантазирует, что каким-то образом объединит ее силу со своей и использует ту, чтобы контролировать всех. Я думаю, он бредит.
— Отлично. Ты предупредил нас, что за мной и Фелицией легко проследить. Мы примем меры предосторожности. Уходи.
Темный волшебник послал ему испепеляющий взгляд.
— Например? Что, черт возьми, ты знаешь о Неприкасаемых?
Сжимая зубы, Герцог не собирался признавать правду, которую Шок неприятно заметил.