Страница 14 из 75
— Я хочу поговорить с этим придурком, который убежал с моей невестой, — крикнул Мейсон на заднем плане.
— Прямо сейчас! Он вернет мне Фелицию или да поможет мне Бог… Дай мне это!
После громкого бормотания Мейсон прошипел в телефон:
— Саймон?
— Или ты сделаешь что? — ответил Герцог. — Ударишь меня за то, что Фелиция оказалась вне опасности?
— Она ведь моя невеста. Это я должен ее охранять, задница! Но ты похитил ее у меня. Теперь таблоиды растрезвонили, что ты похитил Фелицию со свадьбы. Она — объект худших намеков. Они сделали несколько очень четких снимков вас двоих. Я видел, как ты на нее смотришь.
Мейсон сделал паузу, явно надеясь, что Герцог будет кланяться, расшаркиваться или иным образом извиняться.
Он не произнес ни слова.
— Верни Фелицию, — потребовал Мейсон.
— Я буду защищать ее. Я не могу тебе доверять. Ты уже трахнул всех привлекательных женщин от Лондона до Эдинбурга. Ты даже соблазнил мою репетиторшу по французскому, несмотря на мою влюбленность в нее. Ничто из того, что я чувствую, не имеет значения для тебя, и я знаю, ты бы не подумал использовать эту опасность, чтобы заманить Фелицию в свою постель.
Репетитор по французскому? Да, на его тридцатилетие. Его переход от человека к волшебнику.
Герцог едва помнил, как прикасался к женщине. Но в те выходные он мог переспать с целой общиной и не знать об этом.
— Прости.
— Слишком мало, слишком поздно. Ты трахался с Николеттой и остальными женщинами часами и вернул их истощенными и обезвоженными. Я не позволю тебе сделать то же самое с Фелицией. Или хуже.
Герцог поморщился. Он никогда не хотел навредить Мейсону, но после тех роковых выходных их когда-то близкие отношения уступили место вражде. До сих пор он никак не мог понять почему.
Мейсон продолжал:
— Учитывая то, как эти люди разрушили часовню, я не могу отрицать, что есть опасность. Если она направлена на Фелицию, я знаю очень важных людей в правительстве, которые могут защитить ее. Ты не подготовлен…
— Мужчина, который напал на тебя, теперь ищет ее. Твои друзья из правительства не могут помочь Фелиции. Я могу. Я не отпущу ее, пока она не будет в безопасности.
— Это абсурд. У меня есть связи с высококвалифицированными специалистами МИ-6 (Служба внутренней разведки Великобритании) и…
— Даже МИ-6 не может с этим бороться. С опасностью могут бороться только люди, которых я знаю, — возразил Герцог. — Они понимают этого сумасшедшего. Обещаю, со мной она будет в безопасности.
— Как? Если МИ-6 не может защитить ее, как такой нецелеустремленный плейбой, как ты, сделает это? Ты сделаешь все, чтобы залезть к женщине в трусики, и доказываешь это.
— У меня нет чудовищных целей, — настаивал Герцог.
— Я совершенно однозначно обозначил, что она твоя и я не планирую соблазнять ее. Это последнее, что ты услышишь от меня на эту тему.
Он не мог пообещать, что никогда не тронет Фелицию. Конечно, он изо всех сил старался держаться подальше, но Герцог знал, что недостаточно силен, чтобы пообещать это. Половина его мыслей вращалась вокруг ее безопасности. Другая половина зациклилась на том, чтобы раздеть ее догола и любить каждый дюйм.
— Ты долбанный…
— Хочешь с ней поговорить? — Герцог прорвался через вспышку Мейсона.
Реагирование на это только продлит спор.
Его брат выругался.
— Ты же знаешь, что хотел бы.
Герцог нажал кнопку, чтобы выключить звук телефона, затем повернулся к прекрасной Фелиции, беспокойно спящей на месте. Ее медовые волосы выбились из французского узла, пряди золотых волос закручивались на шее и висках. Она выглядела такой мягкой, такой женственной. И такой измученной. Его сердце дрогнуло, и он перевел глаза назад на дорогу, тяжело сглатывая.
— Фелиция?
Она не шелохнулась. Ни слова, когда он повторил ее имя громче.
Черт возьми. Он должен прикоснуться к ней.
Герцогу не понравилось, как рука дрожала, когда он протянул её и взял девушку за плечо. Контакт был словно удар молнии. Он отстранил руку, но когда она не пошевелилась, он вздрогнул и снова сжал ее плечо.
Угомонив поток горячего желания, он потряс ее.
— Фелиция?
Она застонала и повернулась лицом к нему, ресницы медленно раскрылись над ее голубыми глазами, чувственными от сна. Как будто ему нужен еще один взрыв возбуждения.
— Что?
Ее сонный голос звучал хрипло, и Герцог не мог не задаться вопросом, так ли она будет звучать после ночи в его постели.
Он откашлялся.
— Мейсон на телефоне. Хочешь с ним поговорить?
Эта новость открыла глаза Фелиции. Она села прямо, выглядя пораженной.
— Я просто заснула? Черт возьми!
— Мейсон?
Он протянул телефон.
— Да. Пожалуйста.
Герцог сдержал ругательства, когда включил звук телефона и передал его ей.
Фелиция крепко схватила тот.
— С тобой все в порядке?
— Дорогая, как ты?
В тот момент Герцог пожалел, что у него был очень хороший слух.
— Нормально. Немного напугана. Беспокоюсь о тебе. Я видела людей в мантиях. Что они сделали?
— Я точно не знаю, — с горечью сказал он.
— Странные друзья Саймона освободились от них. После того, как нападавшие снесли часовню голыми руками, чего я до сих пор не могу понять, я был занят, сохраняя спокойствие гостей и помогая приходить в себя матери после того, как она упала в обморок.
Фелиция ахнула.
— Но с ней все в порядке? Ты и все остальные в порядке?
— Вполне. Это из-за тебя я беспокоюсь. Сегодня мы должны быть вместе, как муж и жена, заниматься любовью.
— Мейсон…
Фелиция покраснела и украдкой бросила взгляд на Герцога, прежде чем отвести глаза.
Без сомнения, Мейсон испытал бы все радости ее тела, но мысль о его брате в постели Фелиции сделала Герцога одержимым. Он схватился за руль, чтобы не вырвать телефон у нее из рук и не зацеловать ее до беспамятства.
— Будь осторожна с Саймоном, дорогая. Он очень похож на Алексея.
Ее взгляд метнулся в его сторону, прежде чем перейти обратно на темную дорогу.
— Спасибо за заботу.
— Всегда. Шесть лет с тех пор, как я увидел, как автобус облил тебя дождем.
И превратил меня в мокрую крысу. Она задумчиво улыбнулась.
— Тем не менее, ты пришел мне на помощь, как и много раз.
— Я всегда буду. Пожалуйста, вернись ко мне целой и готовой стать моей женой.
Она сжала губы, выражение ее лица стало задумчивым.
— Мы скоро поговорим об этом.
— Если хочешь, мы сбежим в следующий раз, — поспешил сказать Мейсон.
— В теплое тропическое место. Я знаю, как ты любишь тепло.
Мечта о Фелиции в белом на песчаном пляже с пальмами и любовь в глазах схватила Герцога за горло. Мечта разрушилась, когда она протянула руку Мейсону, а не ему.
Ярость кипела. Мейсон с Фелицией — это было неправильно. Герцог подозревал, знал, что если поцелует ее, попробует на вкус, его инстинкт опознает ее как свою пару, и у него появится чертов соблазн воззвать к ней.
Но сначала она принадлежала Мейсону. Если Фелиция согласилась выйти замуж за его брата, она должна любить его. Для семейной гармонии и ее счастья он каким-то образом найдет в себе силы вернуть невесту брату нетронутой.
Отчаяние кипело внутри него. Сколько десятилетий, черт возьми, столетий, он проведет в одиночестве, если позволил своей единственной паре ускользнуть сквозь пальцы? Но как он сможет жить сам с собой, если украдет невесту брата?
Расправив плечи и сосредоточившись на извилистой дороге, Герцог оттолкнул эту мысль.
Мейсон пробормотал:
— Мы поженимся где-нибудь в тропиках, дорогая. Просто возвращайся ко мне.
Фелиция расплакалась и закусила губу. Эти слезы, наряду с мыслью, что он украл у нее что-то, что она очень хотела, были колом в сердце Герцога.
— Непременно, — она вздохнула.
Мейсон вздохнул.
— Я позвоню тебе завтра. Позволь мне еще раз поговорить с Саймоном.
— Хорошо. Пока, Мейсон.