Страница 18 из 18
– Внуча? – раздался из гостиной обеспокоенный голос Береславы. – У тебя все хорошо? – Голос старой ведьмы приближался.
Не особо разбираясь, почему она это делает, Руся вскочила, с грохотом столкнула слегка удивленного, но не оказывающего сопротивления шефа с кровати и затолкала его под кровать.
Дверь распахнулась и в комнату вошла Береслава.
– Внуча?
– Я упала, – Маруся вытянулась по стойке смирно перед бабушкой. – Во сне. С кровати.
– Да? – Беря подозрительно оглядела сначала внучку, потом комнату. – Какой-то слабенький бог. Я надеялась, он Шута покрепче держит.
Из-под кровати донесся глухой удар.
– Соседи! – едва ли не взвизгнула Руся. – Напугали во сне. Опять стучат.
– Нда? Ну, ладно. Умывайся и пойдем блинами накормлю.
Береслава вышла из комнаты, но прежде, чем закрыть за собой дверь, добавила:
– Сосед тоже пусть из-под кровати выбирается. И его блинами накормлю.
Руся пробормотала проклятие, закрыла лицо руками и бухнулась на кровать. Глухо бормоча на мертвом языке заговор против ведьминого слова, Ликург выбрался.
– На штраф нарываетесь, госпожа Козлова?
Руся всхлипнула и забралась с головой под одеяло, насмешив бога. Он сел на матрас рядом с ней.
– Рыжик, тебе все же придется со мной поговорить и в себе разобраться придется. – Он подвинул ее и вытянулся рядом. – Сначала ты не замечаешь меня, будто и не бог я вовсе, будто человек какой слабенький, неприметный, игнорируешь приказы, заботишься, будто сам я о себе позаботиться не в состоянии…
– Когда это? – пробормотала она из-под одеяла.
– Зелье от похмелья.
– Ых.
Лик снова рассмеялся.
– Смотришь то, как на врага, то, как на друга, то беспомощно и испуганно, словно я единственный, кто способен тебя спасти. Скажи, как мужчине выдержать такие перепады? Как можно быть такой сильной и такой слабой, умной и глупой одновременно?
– Я не глупая! – она откинула одеяло и сверкнула сердитым взглядом.
– Что и требовалось доказать, – Лик повернулся на бок. – Только что пряталась от меня и вот уже злишься. Потом ты спокойно принимаешь мое безумие в Пустошах и вдруг начинаешь доверять безоговорочно до такой степени, что подразумеваешь, будто я должен знать ход твоих мыслей. И опять заботишься. – Он чуть помолчал. – И целуешь, ласкаешь так, что у меня больше не остается ни одного шанса не любить тебя.
На последних словах Руся заметно смутилась, глаза спрятала и чуть покраснела.
– И всегда отталкиваешь. Каждый раз. Пожалуйста, не играй со мной.
Лик сдержал улыбку. Нельзя сказать, что произносил неискренние слова. Все, что он описал, он действительно чувствовал. Неискренним было то, как он это сказал и когда – все выверено и вовремя. На деле говорить он сейчас вообще не хотел, хотел прижаться к ней и зайти так далеко, как не позволил себе ночью, но, как заведено, Рыжик сменила лик. Из страстной, открытой женщины она перевоплотилась в застенчивую испуганную равнодушную девчонку. Одна бессознательно манит его и отдается, вторая боится и отталкивает. Лику вдруг снова захотелось покалечить ее родню и тех мужчин, с которыми она имела несчастье связаться в прошлом. Сколь глубокими и многочисленными должны быть раны, чтобы этот живой, любопытный рыжий нос так сопротивлялся любви?
Лик поднял руку и прикоснулся к ее волосам.
– Хочешь, уйду?
Она прикусила губу.
– Это да или нет?
На этот раз она едва уловимо отрицательно покачала головой. Удержаться от счастливой улыбки Лик не сумел. Да и как, когда сознание переполняли тысячи самых потрясающих эмоций? Задай он вопрос чуть раньше, из страха и упрямства она дала бы иной ответ, но не теперь. Расчет удался.
– В верности и чести клянусь моей любви, – тихо проговорил он на древнем языке рода Эйдолон.
Рыжик вскинула голову и с подозрением уставилась на Лика.
– Нет, я никакой другой женщине этого не говорил, – с насмешливой улыбкой ответил он на красноречивый взгляд. – А вот ты, похоже, уже структуру родовой клятвы слышала.
Она снова смутилась.
– Ну, конечно! – разочарованно зло прошипел Лик и поднялся. Вдруг расхотелось быть терпеливым и понимающим. Он почти вымаливает у нее внимание, произносит древний заговор, связывающий маниту, не ожидая того же взамен, а она? – Мог бы догадаться! И кто тебе клялся? Котик твой?
Удержаться от язвительного тона он тоже не сумел.
Маруся сначала растерялась от столь явной вспышки ярости, потом заулыбалась. Что бы там себе не думало начальство, она уже не была той невнимательной, рассеянной Марусей. Раньше она бы не обратила внимания на столь явный приступ ревности, но не теперь. На душе сделалось потрясающе легко, словно крылья за спиной выросли, захотелось смеяться и обнимать сердитого и, оказывается, такого беспомощного перед ней бога.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.