Пойманные в city

— Тут я точно никто, — подтвердила она, напирая на слово «тут», — с этой минуты я у вас больше не работаю. Всего доброго… Артурчик, — не удержавшись, добавила она с удовольствием, отыгрываясь за все эти годы, которые ей приходилось терпеть обращение «Люсенька».

Она вышла из кабинета, мимоходом отметив отвисшую Артуровскую челюсть, и отправилась обратно в редакцию. Там она оделась, забрала свою сумку (хорошо, что успела получить зарплату), на автомате вежливо сказала всем «до свидания» и вышла из этих стен… навсегда. Никто в редакции, похоже, так и не понял, что произошло. Миша, правда, успел крикнуть ей в спину:

— Люсь, ты куда? — но она словно не слышала его.

«Это даже к лучшему, что я работала не по трудовой книжке, а по договору, — думала Люська, спускаясь по лестнице. — У меня не осталось никаких обязательств перед «Вертикалью», я не должна отрабатывать положенных по закону двух недель… И не надо писать дурацких заявлений об уходе по собственному желанию… Все, все — сама себе хозяйка!»

Люська шла по улицам — свободная, наконец-то чувствуя, что она — человек, личность, а не крошечный винтик в сложной системе огромного равнодушного механизма. Она принадлежала самой себе. Она могла делать все, что захочет…

Конечно, Люська понимала, что по версии большинства ее родных из маленького провинциального городка, работающих несколько десятков лет на одном предприятии и гордившихся этим, ее поступок будет считаться непростительной глупостью. «Уйти в никуда с такой замечательной, стабильной работы — как можно!» — вот что примерно будут кричать Люське по очереди в телефонную трубку мама, папа и бабушка. Но Люська уже приняла решение, казавшееся ей на тот момент единственно верным, и идти на попятную не собиралась. Она испытывала облегчение, словно скинула с плеч тяжкую ношу.

Неожиданно она вспомнила о предложении Юрия Азимова поработать у него в пресс-службе. Нет, все-таки ничто в этой жизни не случайно! Как все вовремя, как ладно сошлось — лучше и быть не может!

«Поеду прямо в студию, — решила Люська, — чего зря время терять…» Даже если бы она не застала на месте ни Азимова, ни Ангела, у нее имелся запасной ключ от Диминой квартиры — она может подняться к нему домой и там спокойно подождать его возвращения.

Ей повезло, Азимов оказался на рабочем месте. Он сидел у себя в кабинете и разговаривал по мобильному. При появлении Люськи он кивнул и сделал приглашающий жест рукой, чтобы она присаживалась. Ей показалось, что он все еще выглядит неважно либо просто чем-то расстроен.

Закончив разговор, Азимов еще некоторое время молча сидел, глядя перед собой пустыми глазами. Наконец его взор прояснился, он встряхнул головой и перевел взгляд на Люську.

— Ну, что нового? — спросил он ее, улыбнувшись. — Тебя что-то важное привело в студию или просто по Диме соскучилась?

— Да я, собственно, не к Диме, а непосредственно к вам, — призналась Люська. Азимов не удивился.

— Подумала над моим предложением?

— Да, я согласна, — выпалила она. Азимов удовлетворенно кивнул.

— Вот и ладушки. С прежней работой проблем не будет?

— Никаких проблем, — пожала плечами она. Собственно, ее все еще точил червячок сомнения, стоит ли предупредить Юрия Васильевича о своей беременности. «Ладно, потом разберемся, — решила она в итоге. — В конце концов, после родов я тоже смогу работать, жизнь не заканчивается с появлением ребенка. Писать статьи и пресс-релизы необязательно в офисе, я могу работать удаленно… Собственно, о каком «удаленно» идет речь, если Димина квартира находится в этом же доме!» Успокаивая себя таким образом, она не стала даже заикаться о беременности.

Продюсер снова кивнул и погрузился в свои мысли. Люське стало неловко, и она негромко кашлянула:

— Ну, тогда я, пожалуй, пойду? Не буду вам мешать. А детали мы обсудим позже, когда вы будете посвободнее.

— Нет-нет, что ты! — встрепенулся он. — Я не занят, просто задумался. Небольшие проблемы…

— У вас? — деликатно спросила она. Он отрицательно покачал головой.

— Да нет, слава Богу, пока не у меня. У давнего близкого друга… У Валеры Меладского, — пояснил он. Люська понимающе кивнула:

— Это связано с тем скандалом… с избиением журналистки?

— Да не было никакого избиения! — с досадой произнес Азимов и потер виски. — Это была чистейшей воды провокация, наглая и бесцеремонная…

— Но как же свидетели, видеосъемка? — осторожно поинтересовалась Люська.

— Они все из одной связки, — махнул рукой тот. — Все было разыграно как по нотам… Валера ужинал в ресторане со своей дамой. Он только недавно развелся с женой, и поэтому не особо хотел афишировать свои новые отношения. Так эта… — он замялся, подбирая нужное слово, — журналистка буквально лезла за их стол со своей камерой. Откровенно снимала, как и что они едят, их лица крупным планом… В общем, нарывалась и вообще — мешала им насладиться вечером. Валера вежливо попросил ее не делать этого. Она никак не отреагировала. Когда Валера поцеловал свою спутницу, журналистка тоже бесцеремонно это сфотографировала. Он не выдержал, встал из-за стола и подошел к той девице, чтобы попросить ее удалить последние снимки. Она принялась убегать от него. Валера разнервничался, побежал следом, хотел схватить ее за руку — так журналистка неожиданно упала на пол и стала голосить на весь ресторан. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, а она начала визжать так, словно ее режут. Вообще всячески инсценировала, будто Валера на нее напал. Там и видео так хитро снято, что видно только его спину, наклоненную к лежащей на полу девице, и слышны ее душераздирающие вопли. В общем, даже идиоту ясно, что Валерку подставили! — заключил он сердито.

— Но зачем это ей? — поразилась Люська. — Поднимала рейтинг своей газеты или хотела отсудить у Меладского нехилую компенсацию?

— Тут дело хуже, — вздохнул Азимов. — Газетенка, в которой работает эта журналистка, принадлежит не кому иному, как небезызвестному Кириллу Фикорову. У меня нет сомнений, что скандал этот был заказан им лично.

— Фикоровым? — ахнула Люська. — Но… ему-то это для чего?

— Он злопамятный, — просто объяснил Азимов. — Никак не может простить, что Валера осудил его однажды в подобной ситуации. Тогда-то Киря по-настоящему женщину избил, без всяких провокаций… Ладно еще, Анька ему быстренько справку о психическом нездоровье сделала, замяли дело. Но на Валерке он все-таки отыгрался, нашел способ. Он же как скорпион, затаится и жалит… — продюсер замолчал, расстроенно глядя перед собой.

— Вы… вы за Диму переживаете, Юрий Васильевич? — рискнула спросить Люська. Азимов окинул ее взглядом, как бы прикидывая степень возможной откровенности, и отозвался, безнадежно махнув рукой:

— Переживаю… Димка же его на отборе обошел. Какой удар по самолюбию! Ну никак он не ожидал, что зрители какого-то пацана выберут, а не его, «короля российской эстрады», — он брезгливо фыркнул.

— А что он может сделать?

— Не знаю… Не знаю, — повторил Азимов. — Он может сделать все, что угодно. Он очень опасен. И самое главное — он может навредить Диме прямо перед «Евросонг». У меня нехорошее предчувствие. Только… Люсь, давай это останется между нами? — опомнившись, спохватился он. — Не хочу Диму волновать подобными думками, ему сейчас спокойствие нужно, силы перед конкурсом…

— Ну что вы, Юрий Васильевич, — грустно отозвалась Люська. — Конечно, я буду молчать. И вы постарайтесь не брать в голову. Может, все и образуется…

Спустя несколько дней Люське на мобильный позвонила мама. Голос у нее был встревоженный, хотя она всячески старалась убедить дочь, что позвонила просто так — поболтать о том о сем.

«Неужели прознала про мое увольнение из «Вертикали»?» — забеспокоилась Люська, но быстро отогнала от себя эту мысль. Не может этого быть, маме просто неоткуда получить подобную информацию. Люська еще не сказала ей, что ушла с работы, потому что не хотела волновать понапрасну. «Вот устроюсь я окончательно в «Айдолз Мэйкер», оформлю трудовую книжку, тогда и признаюсь», — думала она. Пока что она привыкала к новой работе, вливалась в суматошную околомузыкальную жизнь, знакомилась с коллективом студии — в общем, старалась поскорее адаптироваться. Азимов был очень доволен ее репортажем из Венеции, и уже с понедельника Люська должна была начать работать официально. Сейчас же в офисе царили неразбериха и суматоха в связи со скорыми Димиными гастролями.