Страница 7 из 11
Засверкали вдогонку молнии. Загрохотал над головой гром, «Эх! Нет со мной палочки-выручалочки, — пожалел Сережа. — Вымочит теперь меня дождик».
Но не успел он оглянуться, догоняет его машина.
— Эй, мальчик! — крикнул шофер. — Полезай ко мне. Довезу.
— Спасибо! — сказал Сережа. — Выручили вы меня.
Вечером рассказывал Сережа маме: где был, кого встречал, да кто кого выручал. А под конец пожаловался, что потерял он палочку-выручалочку.
— Не горюй, сынок. Это была не палочка-выручалочка, а ручка от старого зонтика. Пошутила я.
— А почему же она выручала? — удивился Сережа.
— Выручала не палочка. А кто — сам догадайся.
БРЫЗГУН-МОКРЫЕ ЛАПТИ
ТО было очень давно, когда люди на Руси еще в лаптях ходили.
Однажды шел полем человек в лаптях. И вот замечает: жаворонок пел, пел да и перестал. Крикнул человек жавороноку:
— Эй, жаворонок, чего петь перестал? Куда спрятался?
А жаворонок и отвечает ему из травы:
— Брызгун-Мокрые Лапти иде-ет!
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Дальше путь ему вдоль реки был. Идет человек, слышит: лягушки на берегу расквакались. Крикнул им:
— Эй, лягушки-квакушки! Чего расквакались? Иль перессорились?
Отвечают лягушки хором:
— К на-ам, к ва-ам Брызгун-Мокрые Лапти идет! Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать.
Идет дальше. Видит: рыбы из воды выскакивают. Крикнул им человек:
— Эй, рыбы! Чего вы распрыгались?
Отвечают ему рыбы неслышными рыбьими голосами:
— Брызгун-Мокрые Лапти идет!
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Пошел дальше. А путь ему через лес был. Увидал он муравейник и дивится: «Почему муравьев нет?»
— Эй, муравьишки! — крикнул человек. — Ясный день на дворе, а вы спрятались. Иль работать лень?
Отвечают ему муравьи сердито:
— Брызгун-Мокрые Лапти идет.
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Только тучка дождевая от края неба бежит. Набежала, дождем пролилась.
Намокла кругом земля, вымокли у человека лапти.
Тут-то и смекнул он: кто таков Брызгун-Мокрые Лапти. С тех пор люди ко всему приглядываются и наперед знают — когда дождю быть.
ГОСТИ ДЕРЕВЕНСКИЕ
ИЛИ-БЫЛИ старик со старушкой. Весь свой век прожили они в деревне. А деревня Лужками звалась.
Однажды и говорит старушка:
— Ни разу я, старик, в городе не бывала. Хочется мне в городе погостить.
— Эка, чего выдумала — в городе погостить. Нет там у нас с тобой ни родни, ни знакомцев.
Промолчала старушка. А только на другой день опять за свое: «В город хочу!» Да так каждый день.
Уговорила своего старика. Приехали они в город. Идут по главной улице, высокими домами любуются. Народу вокруг видимо-невидимо. Гудки, перезвон. Не то пожар, не то праздник. Не поймешь.
Устали старик со старушкой гуляючи. Сели на лавочку отдохнуть. А лавочка и скажи человеческим голосом:
— Здравствуйте, гости дорогие! Я ведь тоже лужковская.
Удивились старик со старушкой. Думают, не ослышались ли. А лавочка опять заговорила:
— Сделана я из того бревнышка, что из лужковского леса ты, дед, зимой вывез. Помнишь?
Много дед бревен вывез из леса. Всякое не упомнишь. Однако встрече обрадовался и лавочку ладонью погладил.
— Неподалеку, — сказала лавочка, — еще наши лужковские есть. Мимо будете идти, они вас сами окликнут.
И, правда, только отправились старик со старушкой по улице, слышат: кто-то зовет их. Вошли. Палаты светлые, высокие — потолка не видать. Вдоль стен прилавки дубовые, узорчатые. А на прилавках чего только ни стоит, ни лежит, ни навешано! На одних — зеркала, телевизоры, гармошки. На других — чашки, тарелки и ложки. А на третьих — сапоги и валенки, большие и маленькие. А дальше все сукна, ситцы…
— Здравствуйте, гости дорогие! А я ведь тоже лужковское. Или не узнаете? — окликнуло их с прилавка белое полотно.
Ахнула старушка. И впрямь знакомец! Всем колхозом лен сеяли, жали, мочили, сушили. Как тут не узнать?
А полотно и говорит:
— Неподалеку в большом доме за высокими дверями, за широкими окнами еще наши лужковские есть. Вас увидят — сами окликнут.
Пришли старики в дом. Вдоль стен — мраморные прилавки и полки стеклянные. На них чаши стоят хрустальные. Все блестит. Смотреть глазам больно.
Дивятся старики, да как и не дивиться: на одних прилавках за стеклом — зима. На снежку, на льдинках: свиные окорока, бараньи бока, колбасы, сосиски, сыры.
На других прилавках за стеклянными стенками — лето. Огурцы спинки греют. Картошка, морковь и капуста красуются. Лук зеленеет.
В хрустальных чашах: яблоки, груши, вишни. Рядом на полках белые хлебцы, булки, румяные бублики. Чего только нет!
И в это время с прилавков и с полок на разные голоса закричали им огурцы, картошка, помидоры, лук, сыры, окорока, бублики:
— Здравствуйте, гости дорогие! Мы — лужковские! Мы — лужковские!
Повеселели старик со старушкой. Вон сколько знакомцев у них в городе оказалось!
И слышат они — хлебец им молвит:
— Тут недалече еще наши лужковские есть. Они вас сами окликнут.
Идут старик со старушкой по улице. Глядят: за высокими дверями, за широкими окнами — людей полно. Вошли. А тут книг видимо-невидимо. «Нет, наверно, здесь наших, лужковских», — подумали старики. Огляделись. Палаты не палаты, хоромы не хоромы. Дворец да и только! Пол каменными плитками выложен. С потолка белые шары ласковый свет льют. А вдоль стен прилавки длинные, лаком крытые. Смотрись в них как в зеркало! И все из красного дерева. На прилавках да на полках — везде книги. Стоят они чинно, глядят строго.
Вдруг одна книга корки свои золотые раскинула и страницами прошелестела:
— Здравствуйте, гости дорогие! Я — лужковская!
Посмотрели старики в книгу, а там пословицы да поговорки. Одна другой умнее, одна другой разумнее. И все лужковские.
— Тут неподалеку в большом доме еще лужковские есть. Только забыли вы их, наверно, — прошелестела книга.
— Как же это земляков забыть, — обиделся старик.
Направились старик со старушкой в дом неподалеку. Дом и впрямь большой. Комнат в нем ни сосчитать, ни обойти. Под ногами ковры, по стенам картины. И везде столы да тумбы. Одни под стеклом, другие под алой скатертью. На них диковинные раковины из дальних морей, костяки да клыки чудовищ невиданных. Цветы и травы неведомые. Чучела зверей и птиц незнаемых.
А еще кольчуги тут были старинные и кремневый топор, каким в стародавние времена люди работали. И вдруг слышат старики со стороны будто голоса знакомые:
— Здравствуйте, гости дорогие! Или лужковских не припоминаете?
Видят: соха деревянная, а рядом стан ткацкий, тоже деревянный, стоят. Всплеснули руками старики от удивления:
— Вот где увидеться довелось. Не обессудьте, и впрямь забыли про вас.
А они и говорят:
— Слышали мы, в Лужках-то теперь все плуги железные и кони тоже железные? Правда ль?
— И будто полотно теперь железные станы ткут?
— Не обманули вас люди. Правда это, — ответили старики.
Решили старик со старушкой домой ехать. По Лужкам своим соскучились. А надо было через площадь переходить. Видят: посредине площади на каменной глыбе стоит во весь рост из бронзы отлитый солдат. И вот показалось старикам, будто он чуть улыбнулся им. А солдат и говорит гулко: