Страница 11 из 14
Двое из охраны Рутры, на этот раз – бойцов ФСО, которые охраняли его, как начальника отдела по особо важным делам при администрации президента, посмотрели вопросительно, ожидая команды. Рутра приказал пробиваться вперед, это сделать становилось все сложнее, даже со спецсигналом, из-за заторов, «безбашенных» ездоков и несущегося в разных направлениях спецтранспорта, с мигалками и сиренами.
Кое-как по тротуарам, дворам и «встречке» Рутра добрался до центра. Бойцы остались охранять вход в первый корпус Института статистики, дальнейшую легенду им знать было не положено. Рутра спустился в центр, ему доложили, что нужно выполнить срочное задание, а именно – рассмотреть возможные последствия реального подрыва всего боезапаса обоих подлодок на максимальной глубине. Рутру это насторожило. Во-первых, из-за срочности, во-вторых, из-за того, что этот вопрос не рассматривался раньше, но больше всего от того, что это вообще надо было рассматривать.
– Часть анализа уже проведена, – доложила Кристина. – Сейчас изучаем возможное влияние на Европу.
– Данные вложены в систему, машина работает, – сказал начальник отдела компьютерного анализа, у которого была ученая степень по моделированию прогнозов вероятностей.
Весь прошлый опыт, в совокупности с происходящим на улице и в мире, говорил Рутре, что происходит не совсем то, что декларировалось. Он вспомнил слова Исы – слушать свой собственный внутренний голос. И этот «внутренний голос» говорил, что нужно семью удалить от Москвы.
Рутра занялся разбором отчетов и анализа, бегло их просматривал, мысли были заняты другим. Основные последствия оказались связаны с гигантскими цунами и не менее гигантскими землетрясениями с «просыпанием» вулканов. Основная информация ничего нового не давала. Хента и кого-то еще интересовало конкретно – как, на какой район проявится степень воздействия последствий взрыва.
– Итак, что мы имеем? – спросил он громко, чтобы слышал весь отдел.
Первым отозвался начальник отдела компьютерного анализа. Он, в своей ученой манере с воинским уклоном, стал то ли рассказывать, то ли докладывать. Рутра к этому привык, поэтому не останавливал, когда тот переходил от стиля доклада к простонародному объяснению.
– Возможно образование волн большой высоты в узких каналах, например, в местах базирования подводных лодок. Резонансные колебания в заливах могут вызвать большие повреждения базирующихся там надводных кораблей, особенно авианосцев, а также причинить ощутимый ущерб инфраструктуре военно-морских баз, в том числе системам их жизнеобеспечения.
– Извините, пожалуйста, – перебил его Рутра. – Это что сейчас происходит? Я чего-то не знаю?
– Не то, что прямо сейчас происходит, скажем так, а может произойти. Ведь эта наша «экспедиция» к берегам Америки имеет характер прикрытия. Если и будет вызвано искусственное цунами, то только преднамеренно, организованно и в нужном направлении.
– Я сам разрабатывал этот вариант, об этом я знаю. Вы мне скажите – были какие-то распоряжения, помимо моего?
– Нет.
– Тогда продолжайте.
– В принципе, при современном уровне развития техники подобное вполне возможно. Схожие принципы могут быть использованы и для управления в военных целях таким не менее грозным природным явлением, как ураган, что относится уже к области управления гидроклиматическим режимом.
– Извините, пожалуйста, вынужден опять Вас перебить. Вы мне скажите, что конкретно произойдет?
– При этом плане, при такой постановке вопроса я думаю, что никто не возьмет на себя ответственность сказать точно, что произойдет. Я лишь хочу сказать, что есть вполне нормальные, если это так можно назвать, методы по воздействию на природу. И еще я хочу сказать, что это все равно очень непредсказуемо, в первую очередь – последствия в перспективе. Я это рассказываю, чтобы была информация, из которой можно выбрать.
Коридор устойчивости – это такое состояние биосферы и общества, которое позволяет сохранить нашу цивилизацию. Сегодня мы не вполне представляем, насколько велик этот «коридор» и насколько существенны уже имеющиеся отклонения.
Взрыв нескольких водородных бомб, заложенных в океанические хребты, вполне может изменить конфигурацию океанских течений. В результате этого окажутся подмороженными огромные регионы. Другой вариант связан, например, с подводным ядерным взрывом в Черном море и выбросом больших масс сероводорода в атмосферу, что также приведет к большим жертвам.
Профессор замолчал, Рутра стал хлопать в ладоши.
– Замечательно. А теперь поясните, какое это отношение имеет к нашему вопросу?
– Непосредственное, – ответил профессор. – Дело в том, что никто не воспринимает заявление нашего президента всерьез.
– Это не наша проблема, нам поступил четкий приказ – разыграть спектакль и выявить возможные последствия, если спектакль придется перевести в документальный формат. К тому же, если не воспринимали всерьез… Вы видели, что творится вокруг? Итак, чисто гипотетически, если взорвать весь боезапас обоих лодок – что произойдет?
– Конец света.
– Конкретней?
– Вы смотрели фильм «2012»? Что-то типа этого. Более точней я даже не берусь предположить. Волна накроет и Европу, и Африку и обе Америки, причем проснутся все вулканы. Я считаю, что в здравом уме даже нельзя обсуждать этот вариант.
– Китай и Индия уцелеют?
– Да, но это тоже чисто гипотетически. Вулканы Тибета и Гималаев превратят жизнь в той области в ад.
– Почему исследования прежних лет не рисовали столь катастрофичной картины?
– Потому что никто всерьез это не воспринимал, а теперь вопрос встал ребром, все реально стали вести расчеты. Это тоже, понимаете ли, время и напряжение. Можно сказать и так, и этак, а чтобы реально рассчитать – нужно обработать огромный массив информации. Последние расчеты говорят то, что я Вам сказал.
– Я так вижу – не совсем и последние. Мне нужны более точные данные. Через час я должен обсудить это перед Хентом и командой с уточненными цифрами. Вы насчет Черного моря сказали между прочим или был запрос?
– Был запрос.
– Тогда и про него не забудьте. Что там накумекала машина, не готовы данные?
– Кое-что есть, – отозвалась Кристина.
Она была назначена Рутрой старшей в группе, поэтому все данные у нее были детализированы из всех отчетов.
– Что именно?
– Возможных вариантов много, в зависимости от глубины взрыва. Последствия ужасны в каждом варианте.
– И какой же самый ужасный?
– При предельной глубине погружения лодки.
– Рассматривать эти варианты – просто безумие, – не унимался профессор.
– На какой машине проводился анализ? – спросил Рутра.
Ему неожиданно пришла в голову странная мысль.
– На основном суперкомпьютере.
– Кодовый номер? – спросил он, который прекрасно знал, ситуация неожиданно для него стала чрезвычайно серьезна.
«Пелена» шутки упала, и Рутра представил реальное воплощение анализируемого.
– ОСК-1.
– Она интегрирована в какие-либо системы, кроме нашей?
– Нет, в нее только от нас могут вводить данные.
– Как она получает данные анализа из общемировой базы? Только через наш фильтр?
– Да.
– И никто, кроме нас, из нее данные не получает?
– Нет.
– А блок Хента?
– Только через наш сервер.
– Напрямую?
– Напрямую.
– Кто, кроме нас, ведет контроль над этими данными?
– Протоколы анализирует система контроля, вне станции. Ею заведует непосредственно Хент.
– Вне станции – это как? Это ревизионный отдел, который в непосредственном подчинении Хента?
– Не совсем отдел. Данные, входящие и исходящие, проходят регистрационно-разрешительный блок.
– Где он располагается?
– Я думаю, что это только в Вашей компетенции или точно в компетенции Хента. Только после ревизионной обработки данные поступают в работу, допускаются к редактированию и анализу. Так же и обратно.
– Как называется этот регистрационно-разрешительный блок?