Страница 9 из 13
КГО – это стандартная процедура работы с пациентами самых старших возрастных групп. Здесь ничего необычного или загадочного нет. Но нужны клинические знания. В моей работе есть одна небольшая особенность – аналогов такой работы не было в истории мировой геронтологии. Никто из гериатров ранее не давал профессиональную клиническую оценку несоответствия паспортного возраста по гериатрической симптоматике давно умершего человека. И только по фото и видеоматериалам.
Отсутствие самого объекта исследования, конечно, затруднило мне оценку старческой дряхлости (или синдрома старческой хрупкости, R54 по МКБ-10), как и наличие прочих гериатрических синдромов. Следует отдельно подчеркнуть, что ни один из имеющихся в мировой практике инструментов диагностики старческой дряхлости, сегодня не только не валидизирован в РФ, но и не является общепризнанным во всём мире.
Итак, авторы рекорда исходят из уникальности случая. Я же исхожу из того, что картина старения человека рано или поздно подразумевает формирование симптоматики старости, болезней и синдромов. Слишком уж это жестко закрепленная миллионами лет эволюции концепция конструкции, метаболического гомеостаза и механизмов адаптации.
И тут вопрос не о том, что человек может просто не дожить до своих болезней старости, а в том, что если дожил не только до старости, а до очень глубокой старости, 110 лет, то клиническая картина этого периода старости как синдром старческой хрупкости, тут должна цвести очень яркими красками.
Мне известно, и это пока никто не опротестовал, что Жанна каталась на велосипеде и фехтовала до 100 лет. Вспоминаю длительный эксперимент академика Николая Амосова (1913–2002), который вел физически активный образ жизни в течении всей своей жизни и написал, что «большие нагрузки для стариков не подходят». Таким образом, объяснить долголетие Жанны неким активным образом жизни именно в старости, невозможно.
В 2015 году 92-летняя Глэдис Беррилл (Gladys Burrill) установила мировой рекорд, став самой старой, нет, скажу так, самой взрослой женщиной в мире, которая покорила марафон. Её результат – 9 часов и 53 минуты. Но эта американка всю жизнь вела очень активный образ жизни: она была пилотом и альпинистом, занималась катанием верхом и легкой атлетикой. И всё это можно проверить не только по документам, но и по фотографиям. И даже в этом случае, нет никакого и близко 122-летия.
Далее, как следует из видеоматериалов, Кальман – это единственный в мире известный человек в ограниченной группе доживших до 115 лет, который ходил самостоятельно (без трости, ходунков и помощи медперсонала). Она же может сидеть без поддержки на стуле с прямой спиной, не касаясь спинки стула. Она же может, как видно по фотоматериалам, подниматься по лестнице без посторонней помощи. Она же, как видно из видео, активно и в полном объеме движений разводит руками. При этом мышечная масса у нее явно отличается в лучшую от группы сравнения, которые фактически обездвижены, руки их неподвижны.
Из анамнеза Жанны, который всегда цитировался в книгах, также известен факт, что она могла себя полностью обслуживать до 110 лет. Поэтому и в силу этого проживала одна. И это тоже вопрос!
Переехала Кальман в пансионат только в 110 лет. Эта цифра хорошо зафиксирована и не может оспариваться. Здесь мы, уважаемый читатель, можем рассматривать способность к отдельному проживанию и самостоятельному обслуживанию себя в быту, как чёткий признак отсутствия старческой дряхлости или невыраженности синдрома старческой астении, которая еще позволяет проживать человеку одному. Для примера скажу, что уже у 25 % граждан Германии старше 75 лет такой синдром уже есть. Синдром имеет тендецию к росту с возрастом: цифры разные, так как подходы к оценке разные, но можно принять среднее как 50 % роста за 5 лет жизни. И к 100 годам 100 % популяции имеет этот синдром.
В научной литературе даже указано, что европейские женщины более подвержены синдрому старческой хрупкости, чем мужчины. Также отмечено, что женщины Южной Европы, а город Арль именно тут, склонны к более раннему возникновению дряхлости.
Вот подобный казусу Кальман случай. Фотима Мирзокулова родилась 13 марта 1893 года. Она жила в трех государствах, которые сменялись на карте планеты: в Бухарском эмирате, в СССР и в Таджикистане. Женщина родила пятерых дочерей и трех сыновей, и что очень интересно, занималась домашним хозяйством до 125 лет. Умерла она в 2020 году в возрасте 127 лет. И именно запаздывающий на несколько десятков лет синдром старческой дряхлости, отсутствие которого и позволяет вести домашнее хозяйство, указывает – тут явно не ладно с паспортным возрастом.
Кроме того, есть видимое глазом несоответствие тяжести состояния клинической старости у Жанны и людей одного с ней возраста. Все сравниваемые с Кальман были лежачими или могли находиться в глубоком и мягком кресле только с поддержкой. Сара Кнаусс (№ 2 в гонке за продолжительность жизни) в возрасте 117 лет, находится в положении сидя, но только с поддержкой стороннего лица. А иначе бы она упала набок, как видно по фотографии. Все прочие известные мне фотографии людей 117 лет показывают, что те более хрупки, чем Кальман. Причем значимо! В сравнение я включил лишь пять мне известных женщин, поэтому оцифровать эту разницу и представить статистику невозможно, так как это единичные случаи в мире.
В январе 1990 года, то есть когда согласно документам, ей было 114 лет, нашу героиню осмотрел студент медицинского университета Георг Гароян. Он отметил у пациентки хорошее состояние, вес 45 кг, давление 140 на 70, пульс 84, температура 37 градусов и самое важное для нас это рост 150 см. Делаем расчет индекса массы тела – 20. Это нормальный показатель для людей старше 90 лет.
В паспорте Жанны от 1930-х годов (последняя цифра года плохо видна) указан её рост 152 см, а в возрасте 114-лет ее рост составил 150 см, то есть почти за 60 лет она потеряла лишь 2 сантиметра в росте, что не согласуется с наблюдаемой динамикой изменения роста в старости у людей и поэтому крайне сомнительно. При этом на её фотографии, сделанной в 110 лет, мы видим старого человека с выраженными характерными для старости изменениями позвоночника (в области поясницы и шеи), которые не могли не сочетаться с заметным уменьшением роста. Таким образом, видно, что заметное снижение роста должно быть! И не менее 10 сантиметров от цифры в паспорте. Но его, согласно измерению доктора Гарояна, нет. А ведь потеря роста – один из критериев тяжелого остеопороза и следующих за ним низкоэнергетических (без падения с высоты) переломов, которые и должны были быть у лица, которая себя называла Жанна.
Шкала FRAX, которая сегодня используется не только во всем мире, но и во Франции, говорит, что курение – тот самый фактор, который приводит к более раннему развитию остеопороза у женщин европейской расы. Скорый перелом бедра у Жанны подтверждает, что остеопороз, конечно, есть.
Позднее, когда авторам рекорда напомнили про диссертацию французского доктора Гарояна, где указан рост именно в 150 сантиметров, а также указали на все книги, которые выходили более 20 лет подряд, и где указан рост только 150 сантиметров, то авторы рекорда стали настаивать, что эта цифра просто не верна и рост на самом деле много меньше.
Великий патологоанатом и геронтолог СССР Ипполит Давыдовский пишет, что рост людей старше ста лет ниже их возраста в молодости более чем на 10 сантиметров, и это отличительная особенность этого возраста. Именно это заставило обратить меня внимание, что рост не мог упасть так мало у Кальман, если только это не другой человек (не тот, который указан в удостоверении личности). Теперь авторы рекорда заявили, что рост Жанны Кальман 143 сантиметра. Что это? Ошибка или сознательное нежелание видеть явной проблемы? Так как мы знаем, что у всех постояльцев пансионата, где жила Кальман после 110 лет, при заселении в него, производят замеры роста, то вряд ли её рост забыли измерить. Поэтому цифра, что наиболее вероятно, все-таки 150 см, так как с ней ранее 20 лет соглашались даже сами авторы этого рекорда и это лишь мелкая уловка. И несогласие тут больше напоминает попытку сделать из плохой игры подобие хорошей. Так можно объявлять любые данные в своей работе ошибкой, но говорить о том, что всё в целом верно.