Страница 12 из 43
Выполнение этой задачи возлагалось на три армии (I, IV, V), тогда как остальные две (II и III) должны были наносить вспомогательные удары на Уфу и Екатеринбург.
Смелый по замыслу план Вацетиса требовал широкой маневренности от подчиненных ему войск, к чему они еще не были способны; кроме того, одна из числа его армий, а именно V, предназначенных для нанесения главного удара, только еще начинала сосредоточиваться. Тем не менее наступление было начато в начале августа. Оно не развилось в достаточной мере из-за неготовности армий к широким и согласованным маневренным действием и малого количества сил, которые удалось выделить для этой операции. На него отозвались только II и III армии. II армия отрядом в 1000 штыков пыталась наступать на Бугульму, но это наступление уже 5 августа было ликвидировано против никои. III армия действовала более решительно и успешно она почти вновь достигла Екатеринбурга, но неустойчивость одной из ее дивизий вынудила и ее начать отход назад. Во всяком случае, ее наступление имело известные стратегические результаты, так как принудило противника стянуть на это направление значительные резервы. В свою очередь, противник имел неожиданный и непредвиденный его высшим командованием успех. Благодаря частному почину и вне связи с общим планом действий, некоторые отряды противника устремились на Казань, где только что начинали сосредоточиваться части V советской армии и 6 августа овладели ею. Захват противником Казани имел не столько стратегические, сколько экономические последствия. В Казани был захвачен золотой запас РСФСР в количестве 651 ? миллиона рублей золотом, и, кроме того, 110 миллионов кредитными билетами. Этот запас переходил затем преемственно к уфимской директории, колчаковскому правительству и лишь при завершении гражданской войны часть его вернулась обратно в руки советского правительства.
Нам остается теперь обратиться к действиям сил внешней контрреволюции на севере, на которые возлагала столь большие надежды внутренняя контрреволюция.
Их результаты, как увидим ниже, не оправдали возлагавшихся на них ожиданий.
Причину этому следует искать, прежде всего, в отсутствии определенно проводимого плана действий у руководителей операций.
23 июня 1918 г. антантовские миссии, спешно уезжая из Вологды в Архангельск, в своем воззвании объясняли цели мурманского десанта, как стремление спасти Мурманский край от захвата его германцами и финнами, защитить Россию от дальнейших оккупационных намерений Германии и искоренить «власть насильников».
Местное английское командование исходило в своей оценке целей экспедиции из разных точек зрения. Первый из английских командующих, генерал Пуль, объявил, что «союзники явились для защиты своих интересов, нарушенных появлением в Финляндии германцев»; появившийся вместо него осенью генерал Айронсайд ставил себе целью «наступление на Котлас и Вятку для соединения с Колчаком и передачи ему привезенного для его армии имущества».
Очевидно, в силу этих колебаний, заняв г. Мурманск в конце июня 1918 г., английский флот затратил целый месяц на медленную разведку Беломорского побережья, высадив десанты в Сороках и на Соловецких островах, после чего англичане начали готовиться к занятию Архангельска и медленно распространяться по Мурманской железной дороге.
Силы, которыми в это время располагало советское командование на севере, не превышали 4 тысяч человек, раскинутых на огромном пространстве; наиболее значительный гарнизон в Архангельске состоял из 600 человек. Медленность действий противника позволила красному командованию заблаговременно принять меры к вывозу ценного военного имущества по р. Сев. Двине на Котлас.
Только 2 августа 1918 г. английский десант при содействии белогвардейского взрыва изнутри занял Архангельск. Лишь после этого Антанта в несколько приемов, высадила в Мурманске 10 334 человека и в Архангельске 13 182 человека, при чем сил русских белогвардейцев хватило едва на образование двух небольших отрядов.
Для развития дальнейших действий английское командование располагало двумя операционными направлениями: на Вологду — Москву, совпадавшим с линией железной дороги, и на Котлас — Вятку, совпадавшим с р. Сев. Двиной (до Котласа). Последнее направление являлось весьма трудным в силу местных условий. Тем не менее, со времени вступления в командование генерала Айронсайда оно, в силу причин, отмеченных выше, привлекло его преимущественное внимание.
Действия противника на этом направлении развивались медленно и с большими усилиями, будучи, кроме того, преисполнены большой осторожности. В результате противник к осени сумел достигнуть лишь линии фронта, указанной на схеме № 3, начиная откуда он встретил уже упорное сопротивление частей Красной армии, силы которой возросли до 10 549 штыков, 210 пулеметов и 70 орудий и образовали VI армию. В дальнейшем операции на этом театре приобретают почти до самого конца войны исключительно местное значение, сводясь к борьбе за отдельные направления и местные пункты. Линия фронта обеих сторон испытывает частичные колебания, но события имеют чисто местный характер и не влияют на обстановку на других фронтах.
В этот период кампании захват Архангельска и Казани является пределом достижений совокупных усилий внешней и внутренней контрреволюции. Их первоначальные успехи далеко не соответствовали поставленным им себе целям. Относительная незначительность результатов объясняется отсутствием согласованности действий во времени, и пространстве, присущим всякой коалиции. Операции английского десанта запоздали на месяц и развивались крайне медленно. В силу этого восстание на Средней Волге явилось обособленным и было легко подавлено; оно также не могло быть поддержано и Восточным противосоветским фронтом, потому что чехо-словаки вместо быстрого захвата рубежей рр. Волги и Камы 2 месяца занимались укреплением своего положения на Урале.
Положительным результатом интервенции явился внутренний перелом в настроениях советской страны и армии, когда впервые все поняли, что страна стоит перед смертельной опасностью. Этот перелом настроений вызвал массовое движение на фронт сознательных пролетарских элементов в виде членов профсоюзов и членов компартии, которые и образовали из себя крепкий позвоночник Красной армии.
Попутно с оформлением Восточного и Северного фронтов происходило установление и Южного фронта гражданской войны.
Здесь источником его образования также являлся казачий район — область войска Донского.
Надвигавшаяся на нее волна германской оккупации раздула тлевшие на Дону искры повстанчества, в большой пожар. Мы уже видели, как отходившим из Донбасса красным отрядам пришлось пробиваться сквозь районы, охваченные повстаньем казачества северной части Донской области.
Почти одновременно сильные повстанческие группы возникли в районе г. Александрова-Грушевского и г. Новочеркасска, а на левом берегу Дона начала действовать против ст. Тихорецкой задонская группа повстанцев.
С приближением германских войск к границам Донской области деятельность этих групп весьма оживилась; 6 мая восставшие казаки заняли Новочеркасск, 8 мая они совместно с германцами вступили в Ростов, 11 мая овладели гор. Александровом-Грушевском.
Таким образом, в их распоряжении оказалось свободное пространство, на котором они деятельно приступили к развертыванию своих сил, использовав свою старую военную организацию и территориальное военное устройство.
В середине мая силы Донской армии достигали цифры 17 тысяч организованных бойцов при 21 орудии и нескольких десятков пулеметов.
Опирая свой левый фланг и тыл на благожелательно расположенные к ним германские войска и будучи обеспечены с правого фланга, со стороны Сев. Кавказа, активными действиями Добровольческой армии, которых мы коснемся ниже, донцы, имея возможность не разбрасывать свои силы, в течение лета 1918 г. распространились, почти по всей Донской области, соединившись с повстанцами северной ее части. В распоряжении советских войск оставалось лишь несколько станиц восточной части Сальского округа.