Страница 2 из 3
И вот ему ведут из дальних стран
Тибетских жирных лам,
Шаманов тащат из тайги,
Где европейца не было ноги,
И колдунов, и мусульман набожных,
Невежд простых, пройдох ничтожных,
Воров, философов, ученых,
Монахов с Грузии пречерных.
Короче – разный сброд,
Порой незнающий народ.
Советы разные дают,
А их конями просто рвут.
Детей советуют кровь пить-
Но смерти как проблемы не решить.
Каган уж стар – его тошнит,
Желудок слаб, внутри горит.
Советчик в яму к псам летит,
А тех от голода лишь воротит.
И медиков ведут к нему-
Итог известен посему,
Что старость мы не излечили,
Эликсир жизни так не получили.
Но лекарей и рубят, жгут,
А те от милостей бегут.
Отряды рыскают кругом,
И слух доходит им о том,
Что проживает, мол, старик,
И юноши имеет лик,
И много, много лет живёт,
И видно что-то верно пьёт…
Искали. Долго не найдут.
Нашли. К кагану волокут.
"Эй ты, старик, ты много жил, -
Его тогда каган спросил,-
Эликсир жизни верно знаешь
И где-то тайно его варишь,
Коль бесконечно век велик.
Ты мудрость страшную постиг…
Проси, что хочешь у меня,
Всё сделаю тотчас же я".
Старик задумался. Достойно
Ответствовал ему спокойно:
"Я много жил и много видел,
По странам многим я бродил,
Науки многие изведал,
Но тот рецепт не находил,
Ни у Тибетских мудрецов,
У греков страшных гордецов,
В пыли Египта и Китая
Везде, давно уже шагая,
Крупицы знаний собирал,
И смысла жизни я искал.
Я не нашел бессмертья чаши,
Ни смысла жизни бренной нашей,
И ты его едва ль найдешь,
И грех излишний ты берешь,
Когда невинных проливаешь кровь -
К тебе вернётся она вновь.
Пусть ты велик, но смерть и твой удел".
"Ах, так, – каган вскипел, -
Ты сам вперед меня помрешь,
И смерть, как избавленье позовешь".
"Мне то не страшно, о великий хан,
Мне уж пора быть среди вечных стран,
Но ты одумайся жестокий предводитель-
Смерть для души лишь избавитель,
А для тебя лишь муки предвещает,
Всяк на земле пред богом отвечает".
"Ты не пугай меня старик,
Ты в тайну всё-таки проник,
И мне её ты всё равно расскажешь,
И многим ты меня обяжешь:
Ты будешь мне названный брат,
Роднее даже в сотню крат.
Что хочешь? Золота? Вина?
Лихого хочешь скакуна
Из табунов огромных ханских,
Красавиц из гаремов шахских?
Нет красивее их на свете.
И ласки их нежней чем пух,
И главный будешь ты пастух.
Они споют и песни эти
Ласкают самый изощрённый слух.
Чтоб ум от лени не потух
Я книг тебе предложу горы,
Ученых первых выбери ты споры-
Я помогу их всех собрать,
А я не буду тебе врать.
А хочешь самых верных слуг
Всегда готовых для услуг?
Служить готовы сотни человек,
И есть, что преданы на век.
Иль улус любой проси?
Что хочешь – глупость не неси".
"Помочь тебе я не могу-
Через законы жизни не шагну.
Эликсир жизни вряд ли существует,
Ведь смерть повсюду торжествует,
И нам с тобой туда пора.
Жизнь лишь забавная игра
На фоне смерти и рожденья,
Движенья и огня, и тленья.
Людей напрасно не губи,
Забвенья чаши пригуби.
Теперь, как хочешь, хоть убей,
Хоть кровь мою по капли пей,
Но мне тебе уж не помочь,
Нас ждёт с тобою смерти ночь".
Каган задумался глубоко,
Созвездье всякого порока,
И отвечая старику,
Вздохнул он тягостно, глубоко.
"Ты выбрал сам-
Тебе пора к богам.
Проси последнее желанье,
Но не затягивай прощанье.
Я всё ж тебя переживу,
И мёртвую твою главу
Увижу раньше, чем свою".
Старик на это усмехнулся,
От грозных слов не содрогнулся,
И молвил просьбу он свою:
"Уж ничего я не прошу:
В душе уж места нет желанью,
И я надежду не ношу,
А лишь одно тебе скажу:
Похорони у той пещеры,
Где я довольно долго жил
С зверями малыми дружил..
Но у меня к тебе нет веры…"
"Не обману тебя, старик,
Ты лишь один богов достиг,
Я камень над тобой поставлю,
И тем тебя в веках прославлю".
И скоро был убит старик-
Он умер без мучений, в миг.
А память ту легенду потеряла,
Осколками по свету разметала.
Каган уснул. В могилу за собой,
По вере древней и простой,
Забрал богатство: золото, коней,
Рабов, служанок, молодцев не дюжих,
Сказителей и болтунов досужих,
Жену, что всех была родней,
Взял и кинжал, и саблю, и броню,
Лук и уздечку взял свою,
Всё что послушно наяву,
Еду поставили в главу,
Коней пустили и теперь
Кругом одна земная твердь,
Хоть кетменем её проверь,
Но там царит одна лишь смерть.
Нам не найти могилы той,
Лиши много лет загадкой непростой
Она витает в головах людей-
Разгадка может быть и ей.
Да травы, корни распустив,
Ища в пустыне воду, не богатство,
То есть закон земного братства,
На злато натыкаясь не спросив
На то у хана разрешенья,
Ни в чём не ведая сомненья,
Плетутся дальше верные себе,
Своей неведомой тропе".
Старик сидел, костёр печальный
Потух уже и отзвук дальний
К нам наступающей грозы
Звучал и горизонт клубился,
И дождь, прекраснее слезы,
Уж где-то рядом с нами лился.
Конь воздух слушал, нюхал горизонт
Обеспокоен был и он.
Старик молчал, дымок стелился,
И голос старческий не лился,
Легенда растворилась в небесах,
Лишь горечь на моих устах
Ещё недолго сохранялась,
Но скоро и она умчалась,
И ливень землю напоил,
С души былую пену смыл.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1.Эта легенда не соответствует действительности, так как Чингисхан умер весьма достойно, при возвращении в Монголию после войны в Китае, кроме того, едва ли столь великий человек стал бы метаться в поисках некоего эликсира жизни, но это лишь мое частное мнение о нем.
Но здесь я, кажется, ошибался, когда я штудировал литературу по этому поводу, я встретил упоминание о том, что к Джиганхиру был приглашен даоский монах Чан Чунь, в надежде вызнать у него средство от смерти. Не все великие ещё и мудры!
СКАЗКА ВТОРАЯ
ЗУХРА
(Восточная сказка)
То было так давно,
Что память позабыла,
Уж в уксус превратилось и вино-
От времени перебродило,
Лишь камень той поры
Оставил на себе следы
Искусных изразцов.
Да те уж сильно обветшали,
Что удивляли ветхостью отцов.
А думы прошлые, печали
Тревожили их любопытный взор.
Легендой обрастали камни,
Хоть это, в общем, чистый вздор,
Они те не спасали камни-
Для нужд постройки разбирали
Иль для забавы всё ломали.
Но это было ли на свете,
Иль сочинил болтун какой,
Я просто робкою рукой-
Пусть это скверная примета-
Пересказал всё как умел,
О том пока не пожалел.
ЧАСТЬ 1
Велик и славен Хорезмшах-
Благослови его Аллах!
Обширные его владенья
Могучие дружины берегут,
И по стране бескрайней
Спокойно табуны бредут.
Кочевники покорны власти,
Рабы притихли под бичом -
Смирились все и страсти