Проданы в понедельник

«Умей быть терпеливой! Не зацикливайся на температуре Сэмюэла», – напомнила себе Лили и в этот миг заметила Эллиса. Он сидел за своим столом, к ней в профиль. Но от Лили не укрылось мрачное выражение на его лице и невидящий взгляд, вперенный в блокнот.

Лили вдруг вспомнила их встречу утром. Двое сотрудников как раз интересовались, почему она так плохо выглядела. Когда Эллис приблизился к ее столу, Лили, не дожидаясь проявления им ненужного участия, громогласно объявила, что чувствует себя прекрасно. Оказалось, что парень подходил совсем с другой целью. Он надеялся склонить ее к еще одной прогулке после работы – в подпольный бар «Пещера», где ребята из «Экземайнера» частенько выпускали пар в середине недели. Лили отвергла его приглашение. Причем в ужасно грубой форме. Только поняла это задним умом.

После разговора с Эллисом в парке Франклин-Сквер Лили постаралась установить между ними комфортную дистанцию. Но так, чтобы не лишать его шансов. И теперь она посчитала своим долгом рискнуть и подойти к парню.

– Простите, мистер Рид?

Эллис повернулся к ней, вышел из транса.

– Боюсь, сегодня утром я была с вами очень груба. Надеюсь, вы примите мое извинение.

Напряжение на лице Эллиса ослабло, но улыбка далась ему нелегко.

– Конечно. Нет проблем.

Лили успела улыбнуться в ответ Эллису, прежде чем он снова уткнулся в блокнот. Похоже, парень был поглощен своими мыслями. И причиной угрюмости, витавшей вокруг него, было не только ее поведение.

– Что-то… еще?

Эллис снова обернулся к ней.

– То есть вас еще что-то тревожит?

Похоже, Эллис озадачился – отвечать или нет.

На заднем плане пара пишущих машинок отбивала клавишами кареток рваный, прерывистый ритм. А один репортер пожелал другому спокойной ночи. Но Лили не отвела глаз от Эллиса, и тот жестом пригласил ее присесть на стул за соседним столом:

– Если у вас есть минутка…

Это еще больше подстегнуло любопытство Лили. У нее не было времени на долгую беседу, но пару минут выкроить она, конечно, могла. Сев на стул, Лили положила сумку себе на колени и постаралась сосредоточить – насколько могла – свое рассеянное внимание.

Эллис понизил голос:

– Я получил предложение… вести колонку городских новостей, – сказал он.

Реальное повышение! Лили искренне, без единого укола своей былой, постыдной зависти, порадовалась за Эллиса.

– Это же здорово! Вы должны собой гордиться, – начала она и, тут же вспомнив его настроение, заметила: – Только вы что-то не больно радуетесь.

– Колонка в «Нью-Йорк Геральд Трибьюн».

– Как-как?

– Мне вчера позвонил их редактор отдела «Городские новости». Сказал, что «Трибьюн» нужен такой репортер… с сердцем… У его жены подруга в пригороде Филадельфии. Она-то и порекомендовала меня. До сих пор не верится…

Лили должна была догадаться, что рано или поздно это произойдет. Статьи Эллиса, как и его фотографии, излучали искренность и сопереживание, так привлекавшие читателей. В тесном мире новостной прессы заинтересованный редактор обязательно должен был выйти на Эллиса.

– По правде говоря, мисс Палмер, я потому и решил пригласить вас в «Пещеру». Боюсь, что я опять нуждаюсь в хорошем совете. – Эллис тихо рассмеялся, пряча за смехом смущение от просьбы.

– Значит, вы еще раздумываете?

– Наверное, я спятил, да? О такой работе мечтает любой здешний журналист.

Только в этот момент Лили поняла, как сильно надеялась, что главной причиной его сомнений была именно она! Что за глупая идея! Лили тут же отмахнулась от нее.

– А в чем проблема?

Эллис облизал губы, как будто захотел облегчить путь своим словам.

– Проблема вот в чем. Когда шеф поручил мне написать тот первый очерк, о детях, я посчитал это большим прорывом. Шансом доказать своим родителям, что я действительно способен чего-то добиться.

– А теперь?

– Теперь происходят все эти чудеса. Но когда я думаю о той фотографии…

«Ах, вот в чем дело!» – сообразила Лили.

– Вы терзаетесь чувством вины за то, что извлекли выгоду из чужого несчастья. – Лили, без сомнения, испытывала бы то же самое, будь она на его месте.

– Нет… То есть и это тоже, конечно. Но… ладно…

Эллис посмотрел ей прямо в глаза, и Лили снова осенила догадка. Эллис скрывал какую-то правду, жгучую тайну, которую она могла услышать от него первой. Возможно, это касалось его брата, которого он потерял. Или чего-то другого, о чем ему напомнила та фотография. Ведь она и Лили напомнила об ее темном прошлом!

В любом случае Эллису явно хотелось облегчить свое бремя, поделившись с кем-то гложущей его тайной.

– Вы мне можете рассказать все, – заверила его Лили. – Обещаю держать рот на замке, – и она снова убедилась, что парень ей доверяет. Хотя причин для этого у него было мало.

Эллис с тоской наклонился к ней; его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Лили. Она уловила слабый запах мыла на его коже, тепло его дыхания. И у нее не возникло желания отстраняться; ей стало гораздо уютнее, чем следовало бы. Но едва Эллис собрался заговорить, как его внимание привлекло что-то позади нее.

Парень резко отпрянул назад, и Лили почти тотчас же поняла причину.

– Не хотел вам помешать, – заявил ей Клейтон; в одной вытянутой руке он держал блестящий кожаный портфель, а другой прижимал к своей груди мягкую фетровую шляпу. – Я только хотел сказать, что готов ехать, если вы, мисс Палмер, тоже готовы.

Лили быстро взяла себя в руки и поднялась. Нервы были на таком взводе, что со стороны могло показаться, будто ее застукали за амурными шашнями. Чего, конечно, и в помине не было.

– Я могу подождать вас на улице, – добавил Клейтон, – хотя нам уже стоит тронуться в путь.

Тревога за Сэмюэла с новой, отрезвляющей силой захлестнула Лили. Как она могла позабыть о сыне даже на одну минуту?

– Да-да. Вы абсолютно правы. – Лили покосилась на Эллиса, не ища с ним встречи взглядом. – Извините, мистер Рид, но мне нужно идти.

– Ну, что вы! Это вы меня извините за то, что я вас задержал. – Эллис вымолвил эти слова с легкой прохладцей в тоне и выпрямился в кресле. – Вы же уже говорили мне, что заняты вечером. Мне следовало об этом помнить.

«Пещера»! Когда Эллис предложил ей пойти в этот бар, Лили шаблонно отговорилась. А теперь ей отчаянно захотелось развенчать его домыслы о ней и Клейтоне как паре. Но сделать это было нелегко.

– Тогда ладно, – только и сказала она. – Увидимся завтра. – Лили повернулась к Клейтону, а тот нарочито демонстративно протянул ей руку. Лили не сделала и нескольких шагов, когда Эллис ответил.

– На самом деле это под вопросом. – Его тон окрасился решительностью и прямотой, заставившей Лили обернуться. – Мне ведь предстоит собираться. Готовиться к переезду.

Лили только молча уставилась на него, а Клейтон заглотнул наживку:

– К переезду? И куда же?

– Я получил предложение из Нью-Йорка. Из «Геральд Трибьюн». – Эллис сделал паузу, словно ожидая реакции – любой репортер в «Экземайнере» позавидовал бы такому. Но губы Клейтона лишь выгнулись в удивленную ухмылку.

– Да? Вот это я понимаю! – воскликнул он и поздравил Эллиса сердечным рукопожатием.

Лили стоило сознательного усилия отобразить на лице такую же радость. Ее уязвил выбор Эллиса. Окрещенный «Большим городом», Нью-Йорк хоть и находился в нескольких часах езды, но означал начало другой жизни. И оставление всего прочего позади.

«Ну, да что об этом думать!» Едва руки мужчин расцепились, Лили проговорила:

– В таком случае, мистер Рид, желаю вам удачи, – и добавила, уже Клейтону: – Нам пора в путь, так вы сказали?

– После вас, – ответил Клейтон, и Лили повела его к выходу, не позволяя себе обернуться.

Глава 11

Глупо было Эллису сомневаться. Разве нет? Ни один репортер даже с толикой здравого смысла не отказался бы от работы в известной газете.

Да! Решение далось бы ему легче, если бы не угрызения совести.