Страница 21 из 32
Прежде всего поражают красные и желтые круги, которые могли играть роль сигналов. Сразу скажем, что наскальные росписи в двух цветах встречаются редко. Несомненно, этот рисунок не имеет аналогов.
Примечательна также (насколько мне известно, нигде не фигурирующая) техническая схема предмета, напоминающего пробирку. В нижней части два сигнальных флажка. По всему кроваво-красному древку, высотой 32 см расположены пять овалов. Ничего общего с обычными рисунками доисторических людей! Изображение никак не связано с растительным или животным миром.
Вот линия, на ней висят четыре шара, словно ноты. Доисторические люди не знали нотной грамоты. По всей видимости, речь здесь идет о другом. Но о чем? Тут было бы уместно вспомнить подобный графический рисунок индейцев, где на барельефе изображены не четыре, а девять «нотных голов» под линией и две на линии. Специалисты по доисторическим индейцам, опираясь на санскрит, определили, что этот барельеф является изображением Вимаана, то есть летательного аппарата (см. «Возвращение к звездам»).
Совершенно замечательна летающая машина, которая кажется нарисованной детской рукой. Доисторические художники рисовали то, что видели. Но в таком случае, что послужило «моделью» для этого рисунка?
В оригинальный наскальный ансамбль входит также стена, изображающая астронавтов. Над астронавтами навис предмет, который многие с удовольствием назвали бы летающей тарелкой. Между фигурами извивается спираль. В стороне находится нечто, приводящее в полное недоумение.
Трудный ребус. Просто теряешься в догадках. Космическая станция на орбите?
Двойные круги в виде странных наростов. Один напоминает большой карман. Два других похожи на нервные окончания спереди и сзади сдвоенных окружностей, по периметру которых открываются как бы иллюминаторы.
Я обвел контуры рисунка углем, чтобы фотография получилась более четкой.
Наконец один рисунок изображает астронавта в полной экипировке с головы до ног. Вместе с Эрнстом фон Куоном я спрашиваю: «Боги были астронавтами?» Необъяснимая вещь: все наскальные рисунки в Сети-Сидада находятся на самой высокой стене на высоте 8 метров! Так как художники не были гигантами, остается предположить, что, рисуя, они становились на кучи камней. Но никаких следов нагромождения камней нет.
В Аризоне и Нью-Мехико находятся резервации индейцев хупи. Сегодня насчитывается около 18 000 индейцев хупи, которые сохранили свою тысячелетнюю культуру, несмотря на геноцид и «добрые дела» белого мира.
Ремесла хупи (ткачество и глиняная посуда) свидетельствуют о прошлом, нить которого достаточно легко прослеживается вплоть до начала нашей эры. В современных резервациях на юго-западе США еще живы обряды, обычаи и древние легенды. Традиции индейцев хупи дожили до наших дней в своем первозданном виде.
Сегодня вождь племени — Белый Медведь. Он умеет читать большую часть наскальных рисунков, которыми так богато прошлое индейцев пуэбло, группы, куда входят и хупи. Белый Медведь говорит, что открытая ладонь с растопыренными пальцами означает, что племя, члены которого сделали эти рисунки, владело в то время «знаниями». Белый Медведь способен с первого взгляда понять смысл рисунков из отдаленных от резервации мест, где он никогда не был. К сожалению, вождь неразговорчив, а его неприятие белых неудивительно. В резервациях хупи можно видеть примечательные петроглифы, которые покрывают иногда поверхность стен.
Легенды хупи рассказывают о существовании первого мира, который они называют Токтела, буквально «бесконечная вселенная». Этот первый мир был местом обитания Тайова, создателя. Древние хупи до того, как собраться на нашей планете, жили в разных мирах. Тайова внушил им золотое правило — не убивать. Всякий раз, когда дело доходило до внутриплеменных междоусобиц, враждующие группы расходились и устраивались на новых охотничьих территориях. Но хотя кланы время от времени разделялись и жили обособленно, они продолжали строго следовать традиционному закону и отмечали этапы своей миграции неповторимыми наскальными символами.
В «Книге хупи» (первое изложение исторической и религиозной жизни хупи) есть легенда о красном городе юга: однажды произошла большая битва за обладание красным городом юга. Надо знать, что в миграциях кланы хупи всегда сопровождали качины — существа, которые не принадлежали к «четвертому миру», т. е. Земле. Качины, которые, попросту говоря, не были людьми, служили советчиками и защитниками хупи. Много раз на протяжении истории хупи, благодаря могуществу качин, индейцы выходили из отчаянных ситуаций. И вот что произошло во время сражения за красный город юга. На индейцев напал враг, значительно превосходящий их численно, и блокировал их в городе. Качины прорыли подземные туннели, по которым хупи вышли в тыл к нападавшим. Качины остались в городе и обратились к вождям племен с такими словами:
«Мы остаемся защищать город. Еще не пришло время возвращаться на нашу далекую планету».
Если верить легендам хупи, красные наскальные рисунки говорили вождям:
«Здесь есть туннель. Он ведет в том или ином направлении. Мы встречались с посланцами богов. Оборудование скрыто там-то и там-то…» Сейчас я провожу интересный эксперимент: цветные фотографии, что я сделал в Сети-Сидада я передал вождю Белому Медведю. Кто знает, может быть, разобравшись в этих символах, он придет к выводу, что мистический красный город юга наконец обнаружен…
Вернувшись в Терезину, я с нетерпением ожидал встречи с Фелицитас Баррету, бразильским антропологом. Ее книга «Танцы туземцев Бразилии» чрезвычайно меня заинтересовала, и мы переписывались с ней несколько лет. Фелицитас Баррету последние двадцать лет живет в диких районах Риу-Пару, на границе Бразилии и Французской Гвинеи. Бразильские ВВС обеспечивают перелет до Белена. Расходы на дорогу от Белена до Терезины и обратно я взял на себя.
— О небеса! — воскликнула мадам Баррету, очень стройная, хотя и немолодая женщина. — Какой же шум в этих городах! Это невыносимо.
Я попросил самую тихую комнату в отеле «Националь». Вот некоторые отрывки из нашей беседы, которую я записал на магнитофон.
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы были в городе в последний раз?
— Должно быть, года полтора. И кажется, после этого посещения я снова долго не появлюсь здесь! Видите ли, я люблю лес, а близость индейцев стала для меня необходимой…
— Понимаю. Природа, не правда ли?
— Я научилась без слов разговаривать с деревьями и камнями, с животными и каплями росы. Знаете, индейцы мало разговаривают. Это не значит, что они друг друга не понимают. Совсем нет!
— Вы живете среди диких индейцев, не так ли? И не испытываете никакой тоски по белой расе?
— Репутация индейцев совершенно не соответствует действительности. И потом я — женщина. Для индейцев это — все равно что змея без яда, копье без наконечника. За мои светлые волосы индейцы окрестили меня Бледной Луной.
Все окрестные племена знают меня под этим именем, и, где бы я ни появилась, меня всюду хорошо принимают.
— Как вы одеваетесь в лесу? В джинсы? — Нет, конечно. Я хожу совершенно обнаженная, иногда надеваю набедренную повязку. Вождь племени, где я сейчас живу, предложил мне стать его третьей женой… — Только не говорите, что вы согласились! — Пока нет. Но, знаете, не так уж плохо быть третьей женой вождя. У меня будет меньше всех работы. В конце концов… я могу дать ему взбучку, если будет необходимо… — В самом деле?
— Да. Д что такого? Если индеец недостаточно хорошо обходится со своими женами, нарушает общепринятые обычаи, жены могут собраться и поколотить его. Индеец, подвергшийся избиению своих жен, должен уйти из дома на берег реки и сидеть там. Если ни одна из жен не пойдет за ним, он должен переночевать в доме у кого-нибудь из мужчин, а затем искать себе новых жен.
Может быть, именно строгостью законов объясняется то, что индейцы ведут себя со своими женами как настоящие джентльмены. Надо также знать, что племя никогда не бросит больного или находящегося в опасности индейца. Даже если его не очень любят. Меня дважды кусали ядовитые змеи. Каждый раз я находилась в коме по нескольку дней. Индейцы ухаживали за мной, лечили, используя растения, которые они разжевывали и прикладывали к местам укуса…