Страница 8 из 9
– Не плачь, краса девица! Не потеряла ты свои крылышки. Будь моею женой, и увидишь ты, что крылья за спиной и без платья волшебного вырастать могут.
Нахмурилась Аленка во сне, припомнились ей ее печали – и свекровь, и своя родня, и шеф ненаглядный, век бы его не видела. Да только сказка по своим законам идет – согласилась девица, лесная голубица стать женою, понес ее домой добрый молодец.
Вздохнула девушка печально, открыла глаза – и не поймет, то ли в сказке она, то ли нет уже. Несет ее муж, любимый на руках. Присмотрелась – народ вокруг хлопочет, суетиться, Вера Павловна отдав проснувшегося Темку Ги, занялась приготовлением ужина. Девчонки дружно подтянулись к ней в помощь. А Иван жену в тихий уголок несет, улыбается ласково и приговаривает:
– Ах, ты моя птица, лесная голубица, не бойся, не потеряются твои крылышки, душа, она и бескрылая летать может.
Поцеловал Аленку крепко, уложил в машину – комары уже лихо звенеть начали, пледом стареньким, любимым укрыл, и пошел к остальным, свои мужские труды выполнять. Аленка притихла, поняв, что и они в сказку нырнули, и знает теперь Иван ее тайну – думается ей, разучилась она в браке счастливой быть.
А Иван шел и корил себя – как же так, за всеми заботами, забыл, как ранима его молодая жена, как важно ей быть радостной и счастливой вместе с ним, а не отдельно! Эх. Ну да хорошо, что узнал!
Собравшись в кучку мужчины, ставили палатки, раскатывали спальники и решали еще одну насущную проблему – туалет. Предложения были разные: отец Иван предложил поискать в бурьяне туалет принадлежащий развалюшке, Семену больше по нраву были густые кусты оврага, а Петр был готов пожертвовать одной из палаток для пущего комфорта. В итоге победил плотник – он на пару с печником за несколько минут собрал из брусков и досок щиты, которыми отгородили уголок максимально удаленный от храма. С утра можно будет сделать все как надо, а пока достаточно небольшой ямки и укрытия от посторонних глаз.
К ужину Иван сам помог выбраться Аленке из машины. Усадил у огня подкладывал еду в тарелку, ласково сжимал пальцы свободной руки, гладил длинные полураспустившиеся волосы. Настя с Петром снова переглянулись, и задумчиво посмотрели на остальных – кто следующий?
Угли в костре уже прогорели и сияли багровым светом, изредка шипя, когда в круг вступила запыхавшаяся женщина в платке:
– Вечер добрый!
– Здравствуйте!
Поздоровались все нестройным хором. Женщина обвела сидящих у огня растерянным взглядом – обычно священника легко выделить в толпе горожан – длинные волосы, усы и борода, ну и фигура, а тут. У костра сидело минимум десять мужчин, и больше половины из них были бородаты.
– Тут я Надежда Саввишна!
Отозвался отец Иван, подходя к огню со стороны.
– Благословите, батюшка!
Успокоившись, склонилась женщина в поклоне.
– Вот Надежда Саввишна, друзья мои приехали с обустройством помочь. Вы уж нам помогите добрым советом – где тут, что купить можно, молочка там, яичек. Да где глины печной взять, домик то плохонький, печь добрая нужна. Женщина закивала головой:
– Завтра вас к Евдокии свожу, у нее молочко вкусное, корова добрая, и сама Дуся чистоплотная. Бухгалтером в колхозе была, все бумаги в порядке держала! За яйцами, так к Уткиным поди, они несушек изрядно держат, иногда и в магазин сдают. Отец Иннокентий всегда у них брал. А глину у нас можно в том конце накопать, под бережком.
– Ну и славно, угощайтесь, Надежда Саввишна.
Отец Иван протянул смущенной женщине тарелку с мясом и овощами, и вновь отошел в темноту, жену проведать. У костра сиделось хорошо – и комары стороной обходили, и июльская ночь дышала в спину запахами земли и трав. Разошлись, однако, быстро – с утра планировался большой объем работ, да и день выдался долгим.
Глава 15
В наступившей через час тишине вдруг раздался короткий вскрик из палатки Семена и Машки, потом рык и вновь тишина. Испуганные друзья кинулись к невысокой оранжевой полусфере – и никого там не обнаружили!
– Так, все нормально, если к утру не вернуться – поищем! А теперь всем спать!
Скомандовала Настя. Ее поддержали другие девчонки, утащив своих мужей в палатки, нехотя разошлись и остальные, задумчиво почесывая затылки.
Поутру Семен и Машка в палатке обнаружились – спали в обнимку, так что и не понятно было, где из них кто. Успокоенная Настя тихо спустила полог и шикнув на зашумевших мужчин пошла к костру – чайник ставить.
После завтрака стали разбираться с насущными проблемами – печник и плотник вместе с отцом Иваном пошли смотреть фронт работ. Аленка вместе с пришедшей спозаранку старостой отправилась за молоком и яйцами. Лихие байкеры полезли на столб неподалеку от храма – проверить проводку, и заодно подключить свет в избушке.
Запасливая Лилька прихватила с собой и электроплиту, небольшую панель на две конфорки, но жизнь она могла поварихам облегчить существенно. Петр отправился в поселковую администрацию – поругаться вместо отца Ивана. Скромный батюшка пришел бы знакомится только после ремонта домика и первых молебнов, а то что зима не за горами, а возле избушки и одной поленницы не наблюдается и не сказал бы ни кому.
Вера Павловна осталась кашеварить, отправив Лильку с Ги проведать местный лесок – может грибочков наберут.
Гидеон был счастлив – лес, свежий воздух и любимая женщина рядом! Но углубившись на пару шагов, он вдруг замер: вокруг вместо зеленого леса шумела толпа! Кричали разносчики, шумно торговались приказчики, шуршали цветными платьями и шалями купчихи. А прямо перед оцепеневшим Гидеоном ехала карета, в оконце которой мелькала знакомая черноволосая голова, увенчанная зубчатым кокошником.
– Кто это?
Выговорил Ги.
– Как кто? Засмеялся белозубо разносчик с большим самоваром на плече. Царевна наша! Красавица, да только жаль ее. Ты сбитень – то брать будешь?
– Налей! Кивнул Ги головой, а почему жалко?
– Так ее змею поганому на съедение отдадут, вот сейчас в монастырь к тетушке съездит попрощаться – и на горушку отведут!
Отхлебнув из глиняной кружки пряного медового напитка, Ги спросил вдруг севшим голосом:
– На какую горушку?
– Ты не здешний что ль?
Удивился мужик.
– Одна у нас горушка – вона где!
И разносчик указал рукой на лесистый холм, виднеющийся поблизости от городской стены, возле которой шумел торг. Ги не глядя вынул из кармана монету, и только тут увидел, во что он одет. Пестрядиновые штаны – широкие и потертые, внизу придерживались обмотками лаптей. Выше была рубаха из толстого льна, с яркой вышивкой красными и зелеными нитками, а под нею, кажется еще одна, помягче. На плечо накинут кафтан из бурого, колючего сукна, тоже похоже домашней выделки. На голове шапка – такая же бурая, как кафтан, но с яркой полоской, 'для красоты'!
Допив сбитень и вернув кружку разносчику, Ги целенаправленно двинулся через торговую площадь к стене. Раз есть стена, есть в ней и ворота. Уже на выходе с рынка его догнала щуплая бабулька:
– Внучок!
Гидеон недоуменно остановился.
– Внучок, ты куда это собрался?
– Здравствуйте бабушка, я царевну спасти хочу.
– Ох внучек, что же ты удумал! Ну пойдем скорей домой, чем смогу – помогу.
Гидеон пошел за старушкой, прикинув, что, в общем, она идет в нужном ему направлении. Под ногами хрустела ореховая скорлупа и шелуха семечек, хлюпала кое-где не сохнущая грязь. Потом закачались узкие жерди настила, быстро впрочем, перешедшие в брусчатку, затем все повторилось в обратном порядке – после камня жерди, потом грязь, потом неожиданно – зеленая травка и беленый палисадник вокруг вросшей в землю избушки.
– Заходи, внучек. Ну коли на змея собрался доспех тебе нужен, да только доспеха у нас нет и купить не на что. А вот погоди-ка!
Старушка успела усадить Гидеона на лавочку у стола и поставить перед ним кружку молока, накрытую куском хлеба, и тут же выбежала в палисадник. Ги наблюдал в прорубленное над самой землей окошко, как старушка, обмотав руки передником, рвет длиннющие стебли крапивы. Вернувшись, довольная она вынула из берестяной коробушки целый пучок завязок и за четверть часа собрала из крапивы и лоскутков некое подобие колючей жилетки.