Страница 5 из 8
2. Археология
Свои теории о нахождении индоевропейской прародины и распространении индоевропейских языков лингвисты пытались и пытаются подкрепить археологическими данными, так как народ, говоривший на каком-то едином языке, должен соответствовать какой-либо археологической культуре. Понятие «археологическая культура» в конце 1920-х годов ввел в обиход австралийский лингвист и археолог Вир Гордон Чайлд: «Мы находим, что определенные типы материальных памятников – сосудов, орудий, украшений, похоронных обрядов и форм домов – постоянно воспроизводятся. Такой комплекс связанных между собой черт мы назовем „культурной группой“ или только „культурой“. Мы предполагаем, что такой комплекс – материальное выражение того, что сегодня мы назвали бы „народом“».
Как же археологи понимают, является ли какая-либо из культур именно индоевропейской? Здесь они опираются на данные лингвистики. В восстановленном протоиндоевропейском языке есть очень много слов, связанных с лошадьми и колесными повозками. То есть до распада протоиндоевропейской общности протоиндоевропейцами была приручена лошадь, а также изобретено колесо и колесные повозки (колесницы). Соответственно, если в древней археологической культуре (до середины II тыс. до н. э.) археологи находят останки лошадей, элементов конской упряжи, колеса, остатки колесных повозок, глиняные и костяные фигурки лошадей и колесниц – эта культура с большой степенью вероятности является индоевропейской[4].
Как я писал выше, относительно прародины индоевропейцев за все время исследований существовало множество гипотез. В 1822 г. немецкий ботаник Генрих Линк на основании того, что в индоевропейских языках существует много слов, обозначающих домашних животных, а также связанных с горами, предположил, что индоевропейская прародина должна находиться в горной стране, в зоне, где были одомашнены животные. Под это описание подходило Закавказье. Русский лингвист и археолог Всеволод Фёдорович Миллер также связывал индоевропейскую прародину с Армянским нагорьем. Этот вывод он сделал исходя из близости индоевропейских языков с картвельскими (кавказскими) и семитскими.
Однако эта теория не объясняла близости индоевропейских языков с финно-угорскими, а также экспансию протоиндоевропейцев в Европу и Азию. И со временем большинство лингвистов все больше склонялись к так называемой «степной теории». Впервые она была выдвинута в 1890 г. немецким исследователем индоевропейцев Отто Шрадером, считавшим, что прародина должна быть где-то посередине индоевропейского мира, и это были причерноморо-каспийские степи России. Эта теория получила много и археологических подтверждений. Так, советскими археологами на территории от Днестра до Южного Урала была открыта ямная культура – культура курганных захоронений, относящихся к III–II тыс. до н. э. Аналогичные курганные захоронения существовали и на территории Северного Кавказа – майкопская культура. В 1956 г. американский археолог литовского происхождения Мария Гимбутас, сопоставив данные «степной теории» и археологические сведения, сформировала свою теорию, получившую название «курганная гипотеза», которая заключалась в том, что протоиндоевропейцы были выходцами с территорий как ямной, так и майкопской культуры. Эта территория как раз-таки и была ядром Скифии – я ее буду называть Малая Скифия. Однако нестыковки были все равно.
«Курганная гипотеза» не объясняла близость индоевропейских языков картвельским и семитским. Советскими учеными-лингвистами Гамкрелидзе и Ивановым была предложена теория «двух индоевропейских прародин», одна из которых находилась в Закавказье, другая – соответствовала культурам «курганной гипотезы», а уже оттуда протоиндоевропейцы разошлись по миру. За основу своей концепции я возьму именно эту теорию.
3. Генетика
В начале XXI в. на помощь лингвистам и археологам пришел новый раздел генетики – ДНК-генеалогия, согласно которой по ДНК можно определить род любого человека как по мужской, так и по женской линии. Тут я сразу оговорюсь, что специалистом в генетике, в отличие от истории, я не являюсь, поэтому если в чем-то ошибся, то прошу настоящих знатоков в этой области меня строго не судить. Я лишь попытаюсь данными из прочитанной мной литературы по ДНК-генеалогии подкрепить свою концепцию.
Так вот, попробую своими словами объяснить суть этой науки. Для моего исследования имеет значение определение рода по мужской линии. Он определяется по Y-хромосоме, которая передается от отца к сыну, точно так же как от отца к сыну передается фамилия.
В данной схеме я наглядно покажу, как передается мужская Y-хромосома от отца к сыну. Знаком Y (Y-хромосома) я обозначил мужчин, а буквами мт (митохондриальная ДНК) – женщин. У мужчин нет митохондриальной ДНК, а у женщин – Y-хромосомы.
Со временем Y-хромосома мутирует, и чем дальше родственники по мужской линии отдаляются от общего предка, тем больше в ней различий. Условно по мужской линии генетики разделили человечество на 20 основных родов (гаплогрупп), назвав их латинскими буквами от А до Т. То есть представители этих родов много тысячелетий назад имели одного общего предка. Гаплогруппы, в свою очередь, делятся на подветви (субклады). Так гаплогруппа R делится на субклады: R, R1 и R2, а R1, в свою очередь, делится на R1a и R1b и т. д. Когда в ДНК-генеалогии речь идет о данных Y-хромосомы одного отдельно взятого человека, эти данные называют гаплотипом. Например, мой гаплотип принадлежит к субкладу R1a гаплогруппы R (ради интереса я его определил в платной лаборатории).
Генофонд современных народов, за исключением обособленных племен, состоит из гаплотипов, принадлежащих к нескольким различным гаплогруппам. Это объясняется тем, что на протяжении истории народы складывались из племен, имеющих различное происхождение. Но обычно одна из гаплогрупп является доминирующей и считается исконной для данного народа. Так, восточнославянские народы (русский, украинский, белорусский) принадлежат к следующим гаплогруппам: R1a, N, R1b, I1, I2. Доминирующей является гаплогруппа R1a, а например, вторая по частоте у восточных славян гаплогруппа N – доминирующая у ближайших их соседей – финно-угорских народов. Таким образом, древние предки русских принадлежали к гаплогруппе R1a, она является их исконной, но со временем в состав древнерусского народа влились финно-угорские племена (N), что подтверждается и данными истории. Приведу еще несколько примеров по вопросу соотношения гаплогрупп с конкретными народами. Так, гаплогруппа N является доминирующей или исконной не только у финно-угров, но и практически у всех народов уральской языковой семьи (финно-угорские языки представляют собой ветвь этой языковой семьи). Доминирующей гаплогруппой евреев и арабов является гаплогруппа J, доминирующей гаплогруппой китайцев, корейцев и японцев – гаплогруппа O, индейцев – гаплогруппа Q и т. д.
Теперь что касается гаплогруппы R1а, являющейся исконной не только для восточных славян, но и для всех славянских народов в целом. Она – субклад гаплогруппы R1, а R1, в свою очередь, является доминирующей у всех народов, исконные языки которых принадлежат к индоевропейской семье. Из этого можно сделать вывод, что протоиндоевропейцы принадлежали к гаплогруппе R1. Российский генетик В. Г. Волков в статье «Древние миграции самодийцев и енисейцев в свете генетических данных» пишет: «Носители одного языка чаще всего являются биологическими родственниками в той или иной степени. Языки распространяются вместе с носителями, и вполне естественно, что носители близкородственных языков могут оказаться дальними родственниками – потомками одного человека. Эта закономерность наблюдается и в отношении больших групп людей, имеющих общее генетическое происхождение по мужской или женской линии и предок которых жил в глубокой древности. Например, была отмечена связь между гаплогруппой R1a и R1b с носителями индоевропейских языков, а также теми, чьи предки когда-то говорили на индоевропейских языках, гаплогруппа O характерна для носителей синотибетских языков, а гаплогруппа N – для уральских языков. Таким образом, существует возможность, опираясь на генетические данные, выяснить, представители какой гаплогруппы могли быть носителями праязыка той или иной языковой группы».
4
Например, индийский археолог Шерин Ратнагар, 1999 г.