Страница 1 из 10
Глава первая
Улетная кладовая на улице «Взлетная»
Все началось с того, как мы переехали в новый дом. Мы – это семья Круглоотличниковых. Наш папа – Пет Петыч. То есть, Петр Петрович, конечно. Мама – Елена прекрасная. Или, как ее обыкновенно называют посторонние взрослые, а не папа – Елена Андреевна. Я – весьма серая личность – по мнению моего младшего брата. А для остальных – Сережа. Мой девятилетний брат, родившийся полутора годами позже меня – кость всей Земли – это уже я так его прозвал, за его гордость и заносчивость. В общем-то, он просто Костя. Ну, и наша малая – юла Юлька. Сколько лет Юльке? Да, почти нисколько. Ее возраст – это разница между мной и Костей. Выходит, что Костик с малой на руках, это, как бы, я, – в смысле возраста, разумеется.
Ну, как я уже сказал, все началось с того, как мы переехали в новый дом. А, собственно, почему началось-то? Не началось, а продолжилось. Жизнь ведь у нас и до этого чудо-дома, который, кстати, и не новым оказался вовсе, была интересной. Мы же не зря фамилию такую кругло-отличную носим. Мы – семья, которая умеет жить круглоотлично. И у нас всегда (ну, или почти всегда), все просто КО!
Оказавшись в доме, расположившемся на самой окраине улицы «Взлетная», мы быстренько обследовали все его комнаты и добрались до самого интересного уголка – до кладовой. Дверь кладовой распахнулась перед нами сама по себе, и чуть ли не столкнулась с папиным носом. Хорошо, что малая чихнула, от выпорхнувшего из кладовой клуба пыли и папа в нужный момент развернул свой нос в ее сторону.
– Будь здорова, – сказал папа и тут же громко чихнул сам. От папиного чиха из кладовой вылетела вторая пылевая туча. И тут мы зачихали всем семейством.
Когда же все, наконец, прочихались, мама прочла надпись на внутренней стороне двери:
«Самые улетные предметы и вещицы для самой нелетной погоды. Выбирайте, что ли».
Папа задумчиво хмыкнул. Я и Костя выдохнули: «ого!» А мама хмуро посмотрела на стоящие в кладовой грязные швабры и сказала: «фу».
– Фу. Ну, ведь, никакой гигиены. Такие улетные предметы только для тех удобны, кто пол помыть в разных местах собирается.
– Ага, – кивнул папа. – Помыл пол в одном доме, запрыгнул на швабру и лети себе по новому адресу. Не надо напрягаться швабру нести, потому, как она сама тебя несет.
– Да, а ведро можно под ноги поставить. Точнее, на ноги. Точнее, ноги в ведро запихать, – продолжил за папу Костя.
– А если его на голову надеть – еще проще будет, – хихикнул я.
– Нет, когда ведро на голове, то дороги не видно, – заметил папа.
– Размышляете вы, конечно, интересно, – сказала мама. – Но мне полов и в нашем доме хватит. Так что, никуда я на швабре, да еще и с ведром на голове летать не собираюсь.
– А тряпку можно на себя накинуть, если по дороге похолодает, – продолжил развивать тему Костя.
– Этакое огородное чучело на швабре получится, – усмехнулся папа.
– И не гигиенично, и не гуманно, – строго сказала мама. – Люди волноваться начнут, если нас в таком виде в небе увидят.
– Ага, – папа снова засмеялся. – А если не в таком виде увидят, а в красивой и чистой одежде, то волноваться не начнут. Ухоженные люди на швабрах над головой – явление вполне обыкновенное и зрелище успокаивающее.
– Не паясничай, – мама на папу даже обиделась. Но ненадолго – секунды на две. А затем она велела нам с Костей взять Юльку и отойти от кладовки подальше, чтобы снова пыли не надышаться. Так как она собиралась убрать из кладовки швабры и заглянуть глубже, чтобы проверить, нет ли там более приемлемых улетных вещей.
– Ну что, хоть что-нибудь толковое есть? – уже через пять минут папино невоспитанное любопытство ткнуло острой иглой в его хрупкое терпение и то, лопнув, заставило папу пробиться через дебри вещей к дальней стене кладовой. – А-а-а! Ну, нельзя же так людей пугать! Я же тебя за медведя принял, – закричал папа, увидев маму, примерившую на себя старую лохматую шубу.
– Да откуда же в кладовой медведи? – снисходительно улыбнулась мама. – Ты ведь взрослый человек. Пора уже стать серьезнее и угомонить свое воображение.
– А как насчет динозавра в подполе нашего прошлого дома? Или двуглавой змеи спящей в морозильной камере в том же доме? Или крошечных дождевых человечков в карманах твоего плаща? Мне продолжить? – папа насупился прямо как годовалый малыш. – Связав свою жизнь с тобой, я уже и не знаю, где проходит граница между реальностью и фантазией.
– Ну, ты ведь всегда мечтал о женщине с загадкой, – мама повертелась перед пыльным зеркалом, закрывшим собой почти всю дальнюю стену.
– Я думал о маленькой загадке, – папа принялся протирать зеркало рукавом своей рубашки. – А не о целом мире загадок.
– Так ты жалеешь о своем выборе? – мамино невыразительное отражение очень выразительно нахмурилось.
– Нет, что ты? – спохватился папа, и от неловкости надавил на зеркало сильнее, чем позволительно. Хотя, откуда ему было знать, как позволительно давить, а как – нет?
В общем, под папиным натиском, зеркало открылось. Точнее, открылась дверь, которым это зеркало оказалось. Папа удивился и тут же мы снова услышали его громкий крик. То ли от сильного удивления, толи от сильного наклона вперед, папа не удержался и полетел прямо за дверь. Хорошо еще, что у папы нашего руки сильные, и он ими, при вылете своем, за порог схватиться сумел.
– Ну что ж ты у нас такой неаккуратный? Все падаешь, куда ни попадя, – запричитала мама.
– Прости, в следующий раз непременно, куда попадя упаду, – невесело пошутил папа, пытаясь забраться назад.
– Держись крепче, сейчас я тебя вытащу, – мама потянулась к папиной голове, вероятно, чтобы схватить его за волосы, но наступила на уголок длинной шубы и сама полетела вниз. Хорошо хоть, за папины ноги схватиться успела.
– Мама!!! – загорланили мы с Костей, что было силы, и побежали к родителям.
Я-то, конечно, бежал аккуратно, ну, разве что пару раз споткнулся по пути о какие-то мелкие предметы, разбросанные по полу. А вот Костик – как истинный наследник папиной неуклюжести, налетел на меня как вихрь, едва только я остановился. И мы всей троицей последовали примеру родителей. Как, вероятно, и подобает воспитанным детям. Хорошо еще, что я успел схватиться за мамины ноги. А Костя успел схватиться за мои ноги и поймать за руку, выскользнувшую из моих рук малую.
– Ничего, выкрутимся, вернее, выберемся, – как-то неуверенно, слабеющим голосом пробормотал папа, густо заливаясь краской. – Как-никак, мы семья Круглоотличниковых! А у семьи Кру-кру-кру-у-у….
Даже и не знаю, сколько бы мы так провисели, пестрой лентой раскачиваясь над пропастью, если бы папины сильные пальцы не разжались, и мы не повалились всем семейством на большую спину, весьма кстати, пролетавшего под нами дракона. Хотя, кстати, или некстати, на тот момент было еще не понятно.
– Все КО! – докончила за папу мама, перебираясь дракону на шею, чтобы разместиться там поудобнее, и вдоволь насладиться прекрасным полетом.
– Ух, ты! – закричали мы с братом от восторга. Малая укусила дракона за торчащий на его спине шип. А папа, распластавшись на спине дракона странной звездочкой и вздрагивая толи от холода, толи от непривычного положения, поинтересовался, является ли дракон настоящим.
– А ты предпочел бы, чтобы он оказался всего лишь миражом? – засмеялась мама, радуясь тому, что ее волосы стали похожи на золотые волны. – Как по мне, так лучше настоящий дракон, чем встреча с поверхностью земли после скоростного преодоления километровой дистанции в воздухе.
– А столкновение с его острыми клыками тебя никак не смущает? – слишком любопытный папа просто не смог удержаться от очередного вопроса.
– Не думай о плохом, наслаждайся моментом! – ответила мама и продолжила радоваться.
Мы с Костей раскинули руки в стороны, а Юлька продолжила грызть тщетно вырывающийся из ее зубов шип.
Глава вторая
Волшебный коготь