Страница 37 из 47
— Господин Штраубинг, не спешите! О каких дурацких советах Вы изволили только что говорить?
Тот стоял перед ним бледный и обливался холодным потом: кончик лезвия царапал его горло.
— Г-г-господин Котов! Вы всё не так поняли! Это была шутка!
— Шутка? Да Вы только что кричали: «Бейте его, а то убежит!» и Ваши подельники набросились на меня, размахивая палками!
— Шутка, шутка, я только хотел Вас напугать! У меня и в мыслях не было кого-то убить!
— К сожалению, Ваша «шутка» зашла слишком далеко! Прощайте!
Глеб проткнул его горло. Тело упало на землю. Двое наркоманов также были мертвы. Он огляделся: вокруг никого не было. Вытерев клинок об одежду убитых бандитов, Глеб спрятал его в трость и быстрым шагом углубился в сквер: оставлять живых свидетелей было глупо. Потом доказывай полиции, что это была самозащита да объясняй, почему в его трости спрятан клинок и сколько раз он его вынимал для «самозащиты» ранее.
На следующий день в разделе «Криминальные хроники» большинства газет Нью-Йорка появилась информация об убийстве трёх человек в одном из скверов. Репортёры с большим недоумением обсуждали личности убитых.
«Каким образом в одном месте оказались два наркомана, ранее неоднократно привлекавшиеся к ответственности за мелкие грабежи, и довольно известный бизнесмен, выходец из Германии, эмигрировавший несколько лет назад в СА. Убиты они были одним и тем же оружием: то ли кинжалом, то ли короткой саблей, что предполагает в качестве убийцы всех троих одного и того же человека.
Также были обнаружены в руках наркоманов палки, поэтому можно было предположить, что или они защищались от нападавшего, или он защищался от их нападения на себя. Более вероятно последнее предположение, так как с палками едва ли люди гуляют в скверах, не имея преступных намерений. Но и наличие холодного оружия в руках убийцы тоже говорит о многом.
Непонятна роль бизнесмена: установлено по следам на месте преступления, что убийца спокойно шел по аллее сквера, а троица бежала за ним следом. Возможно, он услышал шум их шагов, или они окликнули его, он к ним повернулся лицом и произошло боевое столкновение между ними. Что послужило его причиной — не ясно. Следствие ведут опытные детективы, поэтому велика вероятность, что убийца будет найден», — рассуждал репортёр.
Дон Малиньери, прочитав это сообщение в газете, не преминул напомнить своему консильери о сделанном им ранее предположении, что ни денег, ни Штраубинга они больше не увидят.
— Этот идиот Штраубинг пожалел денег на наших специалистов, нанял двух наркоманов, вооружённых палками, и, выяснив заранее место прогулки то ли Печерского, то ли Котова, привёл на это место своих наёмников. Но не предусмотрел, что жертва может оказать сопротивление. Как результат — убиты все нападавшие. Кстати, хорошо, что мы не взялись за это дело. Думаю, что и наши люди пострадали бы при нападении тоже.
Глеб внимательно следил за сообщениями газет об убийстве трёх человек в сквере Нью-Йорка. Он понимал, что опытный детектив вполне способен распутать это убийство, особенно предположив связь между убийством Йозефа Штраубинга, судом по поводу возврата долга и людьми, принимавшими участие в подготовке материалов судебного иска. К сожалению, алиби он не имел, тогда как Печерский в тот вечер находился в музыкальном театре на очередном спектакле, а потом вместе с труппой и своей пассией отмечал до утра успех их очередной постановки.
«Надо что-то делать! Лучше всего было бы покинуть Нью-Йорк и перебраться куда-нибудь подальше отсюда, например, на западное побережье СА. Хорошо, что в последний месяц я неоднократно предупреждал директора юридической конторы о желании сменить работу переводчика на бухгалтерскую деятельность в банке и говорил о нескольких поступивших мне предложениях. Теперь могу просто объявить, что подписал контракт с банком и моя почасовая работа в конторе на этом закончена.»
Глеб проинформировал директора юридической конторы о прекращении сотрудничества в связи с переездом в другой город и поступлением на работу в банк на должность старшего бухгалтера. Также намекнул на некие семейные обстоятельства, связанные с возможной его женитьбой. Как ни уговаривали его остаться работать почасовиком в конторе — он не согласился. Получил письменные отличные рекомендации и приглашение в случае каких-либо жизненных обстоятельств возвращаться к ним на работу. Собрал вещи, которых оказалось немного: всё поместилось в его старый рюкзак и чемодан, взял билет в вагон первого класса на поезд до Лос-Анжелеса, попрощался с друзьями и уже на следующий день покинул Нью-Йорк.
Поезд ходко бежал по просторам СА, пересекая её с востока на запад.
«Три тысячи шестьсот километров преодолеть за три дня! Это значит, средняя скорость поезда составит пятьдесят километров в час! Да в моё время при путешествии из города N в Санкт-Петербург, где всего сто восемьдесят километров, ехать надо было не менее трёх часов! На электрической тяге! А здесь паровоз на угле тащит состав со средней скоростью, лишь на десять километров ниже электровоза. Как такое может быть? Проводник говорит, что только за счёт небольшого количества остановок: как только мы отъехали от Нью-Йорка на семьсот километров, среднее расстояние между остановками резко увеличилось. До трёхсот километров. При этом на каждой остановке происходила замена паровоза на полностью заправленный углем и водой. В поезде имеется вагон-ресторан, почтовый вагон и всего шесть пассажирских вагонов: один первого, два второго и три третьего класса. Перевозится всего чуть более четырёхсот пассажиров. Это при том, что в первом классе едет тридцать шесть человек, во втором — сто, а в третьем: двести семьдесят. Три рейса в день в каждую сторону. И билеты всегда проданы более чем на 90 % мест в поезде!»
Попутчиком в купе оказался угрюмый мужчина лет пятидесяти, представившийся Бобом и занимающийся, по его словам, геологоразведкой. Он всю дорогу изучал какие-то бумаги и карты местности вокруг Сан-Франциско, куда собирался отбыть на корабле после приезда в Лос-Анжелес, и односложно отвечал на попытки Глеба завязать с ним разговор. В конце концов тот, поняв, что контакт с ним невозможен, прекратил общение.
Первые два дня путешествия Глеб посвятил отдыху: спал, ел и смотрел в окно вагона на проплывающие мимо него пейзажи. А на третий день произошло нападение бандитов на поезд, коренным образом спутавшее все его планы.
Проехав не более ста километров после замены паровоза в Сент-Джордже, расположенном как раз на север от резервации индейцев, поезд остановился: впереди пути были разобраны, а позади — на расстоянии прямой видимости уже разбирались какими-то людьми. Проводники предупредили пассажиров, что это — бандиты, и если они хотят сохранить свои жизни, то лучше не сопротивляться, а отдать все деньги и ценности. Однако пассажиры второго и первого класса решили сопротивляться. Командование над ними принял отставной полковник национальной гвардии, направляющийся в Лас-Вегас — следующий по пути город, где была запланирована остановка поезда. Отдавать свои накопления, отложенные на игру в казино в Лас-Вегасе для пополнения своих пенсионных финансов он категорически не хотел, поэтому сумел убедить пассажиров принять бой с бандитами. С ним агитацией пассажиров за противостояние бандитам активно занимались двое его приятелей, с которыми полковник ехал в Лас-Вегас.
В поезде было много мужчин, у всех имелось оружие, а бандитов было человек двадцать пять на лошадях, да ещё столько же заводных лошадей для перевозки награбленного. Также в почтовом вагоне имелись трое хорошо вооружённых охранников, сопровождавших почту. Всего набралось в поезде человек сорок вооружённых мужчин, готовых оказать сопротивление. Тем более, что времени у бандитов совершить задуманное было не более шести часов: именно такой промежуток времени был до следующего состава, едущего по этому маршруту, в котором имелась усиленная охрана.