Страница 34 из 47
— Землетрясение! — раздавались со всех сторон крики бостонцев, решивших скоротать ночь на улице. — Много домов разрушено! Надо откапывать живых!
Уехать из Бостона Глебу удалось лишь через неделю, когда были разобраны завалы и живым людям оказана первая помощь. Госпожа Никольс обняла его на прощание. Она стала знаменитостью в СА, предупредившей людей о стихийном бедствии и спасшей тысячи жизней. Она купалась в лучах славы и обожания бостонцев.
— Дорогой Глеб! Я могу надеяться, что если Вам опять приснился вещий сон, связанный со стихийными бедствиями, Вы телеграфируете мне об этом?
— Безусловно, госпожа Никольс!
«Я её отлично понимаю: как хорошо быть всеми любимой и обожаемой. Но надо отдать ей должное: у неё хватило смелости рассказать про «свой вещий сон» и предупредить людей о грозящем им стихийном бедствии!»
Поезд в Нью-Йорк пришёл утром. Выйдя из вагона, Глеб сразу направился на поиск жилья: это было очень сложное дело, поскольку много домов в городе было разрушено и требовало ремонта. С трудом он нашёл маленький частный домик в Бруклине, где снял небольшую комнату за пятьдесят долларов в месяц.
«Оставаться в Бостоне было бессмысленно: там разрушения значительно большие, чем в Нью-Йорке и найти жильё невозможно. Теперь надо определиться с работой. Схожу ка я в «Сити банк» и предложу свои услуги на должность бухгалтера. Не выйдет устроиться туда, поищу другие банки. Где-нибудь повезёт. Хотя это будет очень трудно сделать: рекомендательных писем я не имею, документа об образовании — тоже. Скорее всего мне предложат место счетовода с минимальной зарплатой.»
Устроиться даже счетоводом не удалось ни в один из посещённых им банков. Терять время и продолжить хождение по другим банкам Глеб не стал: всё было и так ясно.
«У меня не критическая ситуация: имеется ещё две тысячи долларов в запасе. Похожу по городу, присмотрюсь, поразмышляю. С моим-то опытом да не найти способ заработать деньги? Не смешите мои тапочки!»
Долгие хождения по Нью-Йорку в течение месяца позволили ему хорошо изучить город. Теперь он в нём отлично ориентировался. Его заинтересовало одно объявление, наклеенное на окне небольшой юридической конторы: «Срочно требуется для выполнения разовой работы человек, владеющий русским языком. Оплата по договорённости.»
Глеб зашёл туда, представился, и, поскольку вид у него был весьма приличный: хорошая одежда, трость, причёска, выбритое интеллигентное лицо, вызывающее доверие, его тут же провели к директору. Тот сразу перешёл к делу:
— Моё имя Джон Вуд, я директор этой юридической конторы. Через три часа у нас встреча с одним клиентом из России, но человек, который до сих пор выполнял роль переводчика с русского языка на английский и обратно — неожиданно вчера попал в больницу. Перенести встречу мы не можем, а найти переводчика за эту ночь и утро тоже не сумели. Вы способны оказать нам эту услугу? Но сначала расскажите немного о себе.
— Меня зовут Глеб Котов. Я — русский, несколько месяцев назад эмигрировал сюда из Германии, где работал старшим специалистом-бухгалтером в отделе выдачи кредитов в банке в городе Франкфурте-на-Майне. Знаю германский, английский и русский языки. В Нью-Йорке живу месяц, ищу работу, но в средствах не стеснён. Вот мой паспорт, — Глеб протянул директору документ. — Поскольку мне пришлось из-за военных действий срочно покинуть Германию, то ни рекомендательных писем, ни ещё каких-либо документов при себе не имею.
Вуд пролистал паспорт, немного подумал и сказал:
— Это даже хорошо, что Вы работали ранее бухгалтером в банке. Значит имеете представление о терминологии и некоторых юридических особенностях дел с залогом имущества, раз занимались выдачей кредитов. Мы можем предложить Вам почасовую оплату: один час работы — десять долларов. В три часа пополудни придёт клиент, а пока мой помощник ведёт Вас в курс дела и познакомит с документами. Заодно и переведёте ему несколько новых документов. Согласны?
— Да. Куда мне пройти?
Директор вызвал своего помощника, представил тому Глеба и отправил готовиться к встрече с русским клиентом.
Дело оказалось весьма запутанным, но Глеб достаточно быстро разобрался в его сути.
Русский дворянин Александр Иванович Печерский десять лет назад женился на баронессе Инессе Штраубинг из Германии. Проживали они в Москве в собственной усадьбе. Печерский был богатым человеком, Инесса — из родовитой, но разорённой войной семьи германских аристократов. У них родился сын, а потом и дочь.
Всё было хорошо, пока из Германии не пришло сообщение, что семья Инессы: отец, мать и сестра захвачена бандитами из Австрии и для её вызволения требуется внести большой выкуп. До этого Печерский постоянно помогал семье супруги деньгами, входя в их бедственное положение в связи с войной в Европе. Даже несколько лет назад предложил переехать в Москву и жить вместе до окончания военных действий. Но они не согласились: уехать из Германии означало потерять всю недвижимость, то есть полностью разориться.
Деньги на выкуп они могли получить только двумя способами: заложить имущество и под него получить кредит в банке или попросить в долг у мужа дочери — Печерского. Просить деньги в долг они не стали — и так получали от Печерского постоянно большие суммы на жизнь. Обратились через посредников в банк, где получили кредит на год под залог их недвижимости. Посредник передал деньги бандитам, и семья вернулась домой. Год подходил к концу, а денег для возврата кредита — не было.
Тогда отец семейства барон Отто Штраубинг решил обратиться к своему брату, который ещё двадцать лет назад эмигрировал в СА и которому он дал взаймы большую сумму денег, оформив долговое обязательство у нотариуса. Срок возврата долга давно прошёл, но он так и не был возвращён. Йозеф Штраубинг неплохо раскрутился в СА в том числе на деньги, полученные от брата: он стал крупным владельцем акций железных дорог в центре страны. На просьбу брата о возврате долга он вообще не ответил.
После случая с захватом бандитами семьи Отто Штраубинг сильно заболел и поехать в СА добиваться возврата долга у брата был не в состоянии. Тогда он обратился к Печерскому с просьбой представлять его интересы в этом деле в СА. Тот под нажимом супруги согласился, и барон оформил на него все необходимые для этого документы, заверенные у нотариуса.
Две недели назад Печерский прибыл в Нью-Йорк, нашёл Отто Штраубинга и попытался полюбовно договориться с ним о возврате долга брату. Тот отказался, мотивируя это отсутствием свободных средств. Продавать акции железных дорог он не хотел, а брать кредит в банке под их залог — не посчитал возможным. Печерскому ничего не оставалось, как обратиться в юридическую контору для представления его интересов в суде по делу возврата долга.
Господин Печерский выглядел лет на пятьдесят, высокий, широкоплечий с благородной сединой в волосах на голове. Встреча проходила в кабинете директора фирмы. Глеб был представлен как переводчик с русского и германского и специалист по выдаче кредитов под залог имущества.
Господин Вуд кратко обрисовал состояние дел на этот момент времени, а Глеб переводил его слова на русский язык:
— Господа! Наши юристы и привлечённые специалисты, — кивок в сторону Глеба, — проанализировали представленные господином Печерским документы и пришли к выводу, что они почти полностью закрывают все возможные вопросы суда по этому делу. Единственная неясность — это своевременное реагирование истца при невозврате кредита в обусловленное договором время, подтверждённое письменными документами. Истец утверждает, что он неоднократно обращался к должнику по вопросу возврата кредита, но тот не отвечал на его письма. Лично встретиться с должником истец не мог, так как тот проживал в СА, а в Европе была война и добраться до СА возможности не имелось. Замечу, что наиболее правильно в такой ситуации было бы обратиться к нотариусу, регистрировавшему кредитный договор, и письма к должнику также регистрировать у него.