Страница 24 из 57
Я подняла руки и помогла ему с пуговицами. Мы не тратили время на раздевания, лишь стянули джинсы до бедер. Теперь его рука находилась близко, очень близко, и лишь это имело значение. Он почти отправил меня в космос на ракете, лишь поднеся ладонь к моим кружевным трусикам, все еще охраняющими мою больше не пыльную вагину.
— Ты такая влажная, — сказал он. — Черт. Дерьмо. Фак.
— Красочно, — оценила я его словарный запас. — Не смей останавливаться, Пирс.
Он засмеялся мне в шею, затем стал нежно покусывать кожу. Я удивилась бы, если завтра на этом месте не будет засоса, но вновь схватила его за волосы и придвинула к шее.
Райан легонько всосал нежную кожу на шее, пробежался по ней языком, пока пальцами теребил край моих трусиков. Я удовлетворенно извивалась, в нетерпении продолжения. Его пальцы все еще играли с краем кружева на моих трусиках, пока один из них резко не опустился ниже, и тогда я так сильно вдохнула, что, кажется, могла сломать ребро.
Стон, вырвавшийся из моего горла, был похож на крик рыси или лошади, или... кого-либо еще — я просто не могла думать, мне было все равно. Его палец дразнил меня, не давая мне того, что мне было так необходимо. В глазах Райана искрились игривые огоньки.
— Перестань дразнить меня, Пирс, — предупредила я и резко сдвинула бедра.
Он тихо рассмеялся:
— Назови меня по имени.
— Пирс.
— Райан. — И, как будто в наказание, он убрал палец, и я была готова почти расплакаться. Он смотрел мне в глаза, отчего мои внутренности превращались в лаву. — Скажи мое имя.
Я терпела изо всех сил, но даже мое легендарное — в семье Перетти — упрямство, сломалось:
— Пожалуйста, Райан, — прошептала я. — Ты нужен мне.
— Еще не время, — пробормотал он в ответ, но прежде чем я успела возразить, отодвинул трусики и скользнул пальцами внутрь меня, от удовольствия я закрыла глаза. Внутрь, наружу, внутрь, наружу — этот экстаз наслаждения вел меня к пику.
— Давай, Энди, кончай.
Я сделала, как он сказал, его имя соскользнуло с моих губ, пока я была на пике — самой длинной, самой высокой, самой широкой волны удовольствия, которую когда-либо ощущала в своей жизни. Волна поглотила меня всю без остатка, поглотила каждую мою мысль, разбила разум во тьму. Тремор не прекращался, пока я не кончила, затем опустилась к Райану на грудь, обхватив руками за шею.
Он обнял меня и поддержал за спину, пальцами нежно лаская талию. Я могла лежать так все время, его мягкое дыхание щекотало мою шею, я находилась в этом положении до тех пор, пока не вспомнила одну ужасную вещь — что я единственная получила удовлетворение.
— О, Боже мой, — произнесла я. — Я такая эгоистка, дай я…
Он схватил меня за запястье, когда я протянула руку к его штанам:
— Нет, — сказал он. — Тебе нужно ехать. Держу пари, твой папа ждет тебя, я не хочу быть в ответе за твое опоздание.
— Я взрослая.
— А я уважаю твоего папу, — ответил он. — Сделай это для меня.
— Но… — Я надула губы и потянула к нему руки. — Это же нечестно! Я хочу, чтобы ты почувствовал себя так же потрясающе, как я.
— Со мной все в порядке, — ответил он. — Хотя и не могу обещать, что не надеюсь на то, что мы вскоре сделаем это снова.
— В этой фразе слишком много негатива.
— Это все Миннесота, — сказал Райан. — Позволь мне спросить прямо: мне понравилось трогать и чувствовать тебя, Энди, но я хочу большего. Что ты делаешь завтра вечером?
— У меня шоу.
— Завтра мальчишник у моего брата. Мы хотим совместить его с девичником Лилии. Пойдем с нами. Нашей команде нужно больше людей — братья не успеют добраться до города.
— Прости, я бы очень хотела пойти, но не смогу, — ответила я, едва улыбнувшись. — Я не могу пропустить шоу, я уже пообещала.
— Выступишь позже. Мне, правда, очень нужно увидеть тебя завтра.
— Ты ведь знаешь, что это такое, — сказала я с извиняющимся лицом. — Так вот, это то же самое, что и хоккей — если у тебя игра, ты ведь не можешь ее пропустить, так ведь?
— Нет, не могу.
— Ну вот, это то же самое, за исключением лишь, что мне не придется гоняться за маленьким кружочком на коньках.
— Когда ты так выражаешься, хоккей кажется пустой тратой времени.
Я пожала плечами:
— Мне же придется стоять на сцене, притворяясь полной дурой, в надежде, что в зале кто-нибудь засмеется. Так что, я даже не знаю, кто из нас двоих вытянул короткую спичку.
Покачав головой, он рассмеялся и встал с дивана:
— Могу я теперь отвезти тебя домой? Уже поздно.
— Нет, спасибо. Моя машина здесь, утром у меня занятия, потом доставка, а вечером шоу. Может, встретимся на выходных, если ты будешь свободен?
Он выглядел разочарованным, но затем, похоже, смог взять себя в руки, потому что кивнул:
— Хорошо, я позвоню тебе завтра.
Я посмотрела на часы. Если поторопиться и проскочить через все светофоры, то, возможно, я даже могла успеть домой вовремя. Но, прежде чем уйти, я притянула Райана к себе, нежно поцеловала в губы и сказала:
— Спасибо за вечер. Я здорово повеселилась, такого со мной давно не было.
— Тебе нужно больше, особенно со мной, завтра вечером. Лилия хочет, чтобы ты пришла.
— Я позвоню тебе, как только закончится шоу. Это лучшее, что я могу предложить. — Я сделала несколько шагов назад. — Обещаю, если бы был какой-то шанс не пойти на шоу, я бы не пошла. Прости.
Райан промолчал, поднял руку и помахал мне в ответ.
Больше нечего было сказать, однако всю дорогу домой я думала о выражении его лица, когда садилась в машину. Я почти уверена, что он хотел бы, чтобы я осталась.
Я взяла в руку телефон, раздумывая, кому бы позвонить: Анджеле или Лизе; выбрав Лизу, я нажала на кнопку вызова:
— Эй, привет, — сказала она. — Что случилось? У тебя все в порядке?
Она явно спала, я ее разбудила и только в этот момент поняла, насколько сейчас поздно. Но в то же время я осознала, что, возможно, хочу сохранить этот момент личным, только между мной и Райаном, по крайней мере, сейчас:
— Прости, телефон случайно тебя набрал, — произнесла я. — Спокойной ночи, Лиза.
— И ты разбудила меня для этого?
— Прости, возвращайся ко сну.
— Коза.
— Я тоже тебя люблю.
Глава 22
Энди
Когда я открыла дверь нашего маленького дома на почти восточной стороне Лос-Анджелеса, папа ждал меня, сидя за кухонным столом. На кухне, которая с момента смерти мамы не поменялась ни на йоту, витал едва ощутимый запах соуса «Маринара».
Запах свидетельствовал о том, что папе не очень-то хотелось готовить сегодня. Пиво, стоящее перед ним, говорило о том, что он провел весь вечер в ожидании. Я съежилась, но пути назад не было.
— Он тебе нравится? — спросил папа Перетти, поглядывая на свою полупустую бутылку пива.
— Кто? — конечно, это не ответ на вопрос, но лучшего ответа я не смогла придумать.
Он посмотрел на меня так, как будто я несла полнейшую чепуху, и я вздрогнула:
— Мальчик, Энди, я про мальчика, который звонил сюда сегодня. Он тебе нравится?
— Он милый, — ответила я. — Дает хорошие чаевые.
— Я вообще-то не это имел в виду.
— Я не знаю, пап, еще рано о таком говорить.
— Иногда ты просто знаешь это и все.
Я помнила ощущение губ Райана на своих губах, как его пальцы сжимали мои бедра, взгляд его шоколадных глаз, помнила, как звучит мое имя из его уст. Я сменила тему:
— Если бы ты мог вернуться в прошлое и влюбиться в маму заново, зная при этом, что ее в скором времени не станет, ты бы сделал это?
На пару секунд он закрыл глаза.
— Прости. — Я села за стол и сжала папину руку. — Забудь, что я сказала.
Мы с папой как-то не особо часто вели душевные разговоры, да мы вообще мало разговаривали, за исключением лишь переговоров по поводу доставки пиццы.
— Забудь, что я сказала, — повторила я. — Я знаю, ты не любишь говорить об этом.