Страница 4 из 46
Жандармы оказались разношерстными, как на подбор. Карина так и окрестила их про себя. Один толстый, грозный, с краснеющим лицом; другой тонкий, худющий, как жердь; третий высокий, что каланча; четвертый хмурый, постоянно что-то жующий со сморщенной физиономией. Наконец, пятый, самый главный, важно сидел, раскинувшись в поистине королевском кресле, аккуратно сложив ладони на выпирающем пузе. Объединяло мужчин лишь одно: дорогие костюмы, свидетельствующие о немалом достатке.
Сколько, интересно, нужно получать, чтобы позволить себе золотую печатку? Или рабочую одежду, сшитую на заказ в престижном ателье?
Карина отвернулась, уставившись в окно. На улице дождь не утихал ни на минуту, капли беспомощно бились о стекло. Перед глазами девушки словно развернулась другая страна — край грязи, сырости, холода и промозглого ветра. По контрасту с теплым, богато обставленным офисом, уличная действительность казалась настоящим адом.
В этом аду бродили серые промокшие люди, спасаясь от непогоды под широкими зонтами. Мехмобили форсировали целые моря, разлившиеся на мостовой; немногочисленные прохожие торопились добраться до сухих убежищ, неловко протискиваясь по грязи тротуаров.
Изредка кто-то заворачивал в сторону жандармерии, издалека доносился стук массивной входной двери. Небольшая стоянка, расположившаяся перед парадным, медленно заполнялась подъезжающими машинами. Казалось, этот круговорот посетителей, мехмобилей и текущей воды никогда не закончится.
«Что же будет дальше?» — подумал Карина.
Вопрос возник, повиснув в воздухе. Он болтался в голове, не находя ни отклика, ни ответа. Спутанные мысли блуждали бесцельно, не выливаясь ни во что осмысленное. Никаких планов, никаких желаний. Странная апатия завладела разумом, равнодушие разлилось по телу девушки. Казалось, ничего хуже, чем укус вампира, приключиться уже не может. Скоро она сама превратится в безумного кровососа, и тогда… На этом мысль останавливалась, разворачиваясь обратно, блуждая по тому же самому кругу раз за разом.
— Вот мне интересно, — задумчиво протянул Толстый, — Что это за герой у нас появился, а? Кто может вот так запросто замочить упыря?
— Да уж, знатная бойня, — подтвердил Худой, — Разделали, как свиную тушку…
— Вот ты смог бы убить вампира? — не унимался упитанный, ткнув пальцем-сарделькой в Каланчу, — Хоть с пулевиком, хоть с ножом, хоть как?
— Ну… Только во сне, — усмехнулся Высокий, — Там я их десятками крошу.
— То-то и оно! Мы, первоклассные жандармы, но против такой нечисти абсолютно бессильны. Что из этого следует?
— Работал специалист.
— Вот именно! — Толстый уверенно кивнул, — Кто-то из гильдии.
— Скажешь тоже, — покачал головой Хмурый, — Дедхантеров уже сто лет в обед никто не видел.
— Ну, положим, не сто… Лет десять, как они ушли из города.
— Сто или десять. Один хрен. Нету больше в Берлине никаких охотников!
— И все-таки… Дело рук явного спеца. Так мастерски покромсать кровососа…
— И кстати, неплохо бы выяснить, что это была за вспышка такая? — вмешался Главный.
— Александрийская Свеча, — раздался голос от двери.
У входа в комнату стоял щеголеватый молодой человек. Модный плащ, свисающий с узких плеч; темные стильные джинсы, переходящие в не менее стильные ботинки; белая сорочка спряталась под темно-синей жилеткой; на голове — мокрая шляпа с широкими полями, которую незнакомец и не подумал снимать в помещении. Выглядел незваный гость хоть и сущим франтом, но тем не менее, вполне официально.
— Свеча? — недоверчиво переспросил Толстяк.
— Алхимическое устройство, дающее чрезвычайно мощную, хоть и кратковременную, вспышку света. На известный промежуток времени дезориентирует, отключает зрение. Особенно губительно для вампиров, умертвий и прочей нежити, имеющей ночное зрение.
Парень свободно прошелся по комнате, остановившись перед Кариной. Девушка подняла голову, встретившись со взглядом проницательных темно-зеленых глаз.
Незнакомец определенно красив, и именно той небрежной легкомысленной красотой, что так нравится женщинам. Широко расставленные глаза на симметричном лице; чуть заостренные уши, будто у дальнего родственника эльфов; нос крючком, с едва заметной горбинкой; щеки худые, чисто выбритые. Лишь рот — совершенно обычный, небольшой, среднестатистический рот — выбивался из общей картины, слегка портя отличное впечатление.
— Что-то я раньше слыхом не слыхивал о всяких «свечах», — пробурчал Хмурый.
— Довольно редкая штука, — кивнул гость, — И дорогая. Использовалась, в основном, охотниками на нежить.
— Так значит, работал дедхантер? — Толстяк с превосходством оглядел товарищей.
— Я этого не утверждаю, — улыбнулся незнакомец.
— А вы кто, собственно, будете, человек хороший? — подозрительно прокаркал Главный.
Только тут до остальных дошло, что они разговорились с совершенно неизвестным лицом гражданской наружности. Парень проник в кабинет так непринужденно и естественно, что противостоять его коммуникабельности оказалось совершенно невозможно.
— Спецгвардия, — рука небрежно взлетела перед лицом жандарма, демонстрируя корочки удостоверения.
Главный изучил документ с подозрительной неприязнью, тяжелый вздох разнесся по комнате.
— Ханс Краузе… — медленно прочитал жандарм, — Дознаватель… Штабс-капитан… Еще одна «спец»! Как будто мало нам тайной полиции с их боевиками…
Молодой человек лишь пожал плечами, повторно поворачиваясь к девушке.
Ханс опустился на корточки, жилистые ладони легли на запястья девушки, взор недовольно задержался на пластиковых кандалах. Он всматривался в лицо так внимательно, что Карина невольно смутилась, на щеки набежала краска, глаза опустились в пол.
Краузе поднялся, закончив осмотр, рука небрежно схватила со стола папку с бумагами. Уверенный взгляд пробежался по строчкам, лоб задумчиво наморщился.
— Карина Кох, двадцать пять лет, учительница начальных классов, — он взглянул на девушку, — Что вы забыли в том переулке? Впрочем, ладно. Вампир мог выбрать любого, просто не повезло.
Парень вчитывался в показания, изредка поглядывая на задержанную.
Молодая, стройная, спортивная. Одета слегка вызывающе и явно не для школы, хотя… Вот этот свитер… С такой роскошной грудью подошло бы нечто более открытое. Огромные карие глаза, где можно легко утонуть; широкий лоб, приятное круглое лицо с крохотным носиком и бледными губами. Коричневые волосы собраны в растрепанную косу, тянущуюся до лопаток. Несколько непослушных прядей, выбившихся из общей массы, обрамляют розовые щеки. Ничего необычного, но в тоже время — хороша!
— Кстати, этот… охотник, — влез Худой, — Он что-то такое сказал. «Сорок восемь». Что бы это значило? Какой-то тайный код?
— Нет. Время до превращения в вампира, — Ханс печально глянул на часы, — Я бы сказал, теперь осталось тридцать шесть.
— А потом?
— Потом… Увы, Карины Кох не станет. На свет появится зверь, жаждущий человеческой крови больше всего на свете.
На минуту воцарилось потрясенное молчание, девушка тяжело сглотнула.
— Так что же, вы бабен… то есть, потерпевшую, заберете? — со скучающим видом поинтересовался Главный.
— Увы, я ничем не могу помочь, — Ханс с сожалением глянул на молодую жертву, — Мне очень жаль…
— Да ладно, чего уж… — отмахнулся Высокий, — Больно уж она невзрачная. Шалава поди.
— Во-во! — подтвердил Толстый, — Сама, небось, нарвалась! Знаем мы таких. Только и ищут приключений на свою тощую задницу!
Жандармы довольно хохотнули над незамысловатой остротой, Карина затравленно отвела взгляд за окно, Краузе сочувственно огляделся.
— Вот смотрю я вокруг, и вижу, что девушка получше любого из вас, — мягко проговорил Ханс, — А под личинами хранителей закона прячутся настоящие мрази. Не зря, похоже, ходят слухи, что местная жандармерия крышует половину теневого бизнеса. И наркотики, и оружие, и проституцию…
— Э-э-э! Паренек! — подпрыгнул Толстый, — Не шибко ли ты умный?