Страница 60 из 85
Инес, спотыкаясь, подошла ко мне.
— Данте, ты действительно думаешь, что они причинят боль моей девочке на камеру и заставят нас смотреть? — она пристально посмотрела на меня, надеясь, что я стану отрицать это, умоляя меня сделать это, а я хотел сделать это, нуждался в этом, и поэтому солгал.
— Данило потрясен. Мы не знаем, чего Римо хочет добиться этим видеозвонком. Может, он позволит нам поговорить с Финой, чтобы доказать, что она здорова, и тогда сможет начать выдвигать требования.
Инес кивнула. Она должна была поверить в это.
— Мам? — прошептала София и медленно вошла.
Пьетро уставился на свои стиснутые руки, а Сэмюэль подошел к окну и вцепился в раму.
Инес повернулась к Софии и крепко обняла ее, шепча слова утешения. Вэл подошла ко мне, сжала мою руку, потом поцеловала в щеку и прошептала:
— Это были правильные слова.
У лжи есть свой способ выйти наружу, и в этом случае она, несомненно, сделает это завтра.
Инес повела Софию обратно на кухню.
— Ты не могла бы увести Леонаса и Анну обратно на кухню? Мне нужно поговорить с Пьетро и Сэмюэлем.
Вэл кивнула, затем повернулась и мягко вывела наших детей из комнаты. Леонас бросил на меня любопытный взгляд, а Анна прижалась к Вэл.
Когда остались только Сэмюэль, Пьетро и я, я вздохнул.
Пьетро поднял глаза вверх. Его глаза были полны муки.
— Ты знаешь, что значит видеозвонок, Данте. Ты знаешь.
Я знал. Римо собирался причинить боль Серафине, и чтобы мы за этим наблюдали. Это начало нашей пытки, следующий шаг в его игре.
— Мы не можем позволить женщинам смотреть это.
Пьетро кивнул.
— Инес будет настаивать, но я все равно не сдвинусь со своей позиции. Она не должна этого видеть, — он опустился на диван и закрыл глаза. — Блядь, не хочу этого видеть. Я... — он закрыл лицо ладонями и судорожно вздохнул. — Если он... если он...
Я подошёл к нему и коснулся его плеча.
— Мы найдем ее. Этот видеозвонок — наш шанс собрать подсказки. Чем больше мы соберем, тем лучше для нас.
Это не было каким-то утешением, но я не мог позволить своему собственному отчаянию выплыть наружу. Моя семья нуждалась в моем руководстве, и я дал бы им его.
***
Инес настояла, чтобы будет смотреть вместе с нами, но ни Пьетро, ни я не сдались. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Данило, Пьетро, Сэмюэль и я собрались в конференц-зале конспиративного дома перед камерой и экраном. Конечно, Римо тоже хотел нас видеть. Он хотел попробовать нашу боль на вкус. Ему бы это очень понравилось.
— Постарайтесь сохранять спокойствие, — повторил я незадолго до назначенного времени видеозвонка. — Римо получит еще больше боеприпасов против нас, если увидит, как сильно это нас беспокоит.
Сэмюэль сердито нахмурился.
— Беспокоит нас? Он похитил мою сестру! Он собирается ее пытать. И ты думаешь, что я могу оставаться спокойным?
Данило стиснул зубы. Его мысли, вероятно, следовали по тому же следу, но он научился мыслить стратегически с тех пор, как стал Младшим Боссом. Потерять голову в такой ситуации было бы самым худшим, что мы могли бы сделать.
Я искал взгляд Пьетро. Я знал его почти всю свою жизнь. У Пьетро стальные нервы, но сейчас все его эмоции были написаны на лице. Я не мог винить его за это. Если бы Анна оказалась в руках Римо... Я отбросил эту мысль. Мог только надеяться, что Римо блефует, что он хочет, чтобы мы были на пределе своих возможностей, но не хочет рисковать войной. Потому что если он причинит вред Серафине, то результатом станет война.
— Одна минута, — напомнил я им.
Сантино поднял большой палец. Он все организовал, так как был единственным, кто обладал максимально техническими знаниями. Я слегка кивнул.
Затем экран замерцал, и камера засветилась красным светом, объявляя, что теперь мы онлайн. Серафина появилась на экране, одетая в тонкую серебристую ночнушку, скрестив руки на груди. Ее лицо было бледным, глаза опухли от слез. Господи.
Сэмюэль сделал шаг вперед, на его лице застыла маска ужаса. Пьетро и Данило застыли на месте.
Мои пальцы судорожно дёрнулись, зубы сжались в попытке сохранить внешнее спокойствие, хотя внутри меня сотрясалась такая чистая и неприкрытая ненависть, что сдержать ее было почти невозможно.
Римо стоял рядом с Серафиной, но ухмылялся в камеру, а не ей. Я видел его фотографии и видео, поэтому сразу же узнал. Шрам на его лбу и виске дернулся, когда он торжествующе улыбнулся.
— Я так рад, что вы смогли присоединиться, — протянул он.
Данило издал самый слабый звук, который, как мы надеялись, могли услышать только мы. Вся его борьба была написана на лице.
Римо, казалось, на мгновение посмотрел прямо на меня — вызов, приглашение к войне. Он хотел войны, и он ее получит. Затем он повернулся к Серафине, и та напряглась.
— Серафина, в Лас-Вегасе у девушки есть выбор...
Сэмюэль закричал, бросаясь к камере, будто это был Римо и он мог задушить его голыми руками.
Я схватил его за предплечье и резко остановил. Глаза Сэмюэля сверкнули на меня, и на мгновение мне показалось, что он собирается ударить меня. Боль в его глазах отразилась у меня внутри. Я держал Серафину на руках, когда ей было всего несколько дней от роду. Видел, как она росла. Она этого не заслужила. Меньше всего выбор, которым славился Лас-Вегас.
Даже не видя его лица, я знал, что Римо злорадствует. Он точно знал, что это делает с нами. Даже если он не заботился о ком-то настолько, чтобы почувствовать ту же боль, когда его пытают, он хорошо был знаком с человеческими эмоциями.
Римо вытащил из кобуры длинный сверкающий нож. Я отпустил Сэмюэля, который начал дрожать. Пьетро сделал шаг вперед, не веря своим глазам, будто не был уверен, было ли то, что он видел, реальностью или его жестоким воображением. Это настоящий кошмар, который наверняка будет преследовать нас еще долго.
— Они могут заплатить за свои грехи болью или удовольствием.
Данило покачал головой и пробормотал:
— Нет.
Боль или удовольствие. Я бы убил Римо.
— Ты не имеешь права осуждать чужие грехи, — сказала Серафина дрожащим голосом.
Она высоко держала голову, стараясь казаться сильной, но ее страх был очевиден и для меня, и для Римо тоже.
Римо двигался позади нее, возвышаясь над ней на целую голову с улыбкой, которую я никогда не забуду. Если я найду способ причинить ему такую же боль, как нам, то отплачу ему тем же. Блядь, я не остановлюсь, пока он не станет тенью того человека, которым был сейчас.
— Что выберешь, Серафина? Сдашься на пытки или заплатишь своим телом?
Он скользнул взглядом вниз по ее телу, задержавшись на ложбинке между грудями, раздевая ее своим хитрым взглядом, чтобы мы могли видеть.
Серафина ничего не ответила, и в ее глазах мелькнул ужас. Я взглянул на Данило. Ужас поселился в его глазах. Будет ли он смотреть, как Римо насилует Серафину? Выбор, который Римо предоставил Серафине, был чертовым фарсом.
Я не был уверен, что смогу вынести это зрелище. Как справятся Сэмюэль, Пьетро и Данило?
— Если ты сейчас же не сделаешь выбор, я сделаю его за тебя, — сказал Римо, его голос был полон возбуждения, когда он загородил Серафину от нашего взгляда.
— В любой день я предпочту укус холодной стали, чем прикосновение твоих недостойных рук, Римо Фальконе.
Меня захлестнуло удивление. Глаза Сэмюэля расширились, и он слегка улыбнулся.
— Я буду наслаждаться твоими криками.