Быть в строю

Главный архитектор задал ряд вопросов, сделал незначительные замечания, затем одобрил проект и установил срок окончательного его завершения.

Светлана Архиповна пришла в себя уже после того, когда все члены совета ушли; радость наполнила ее; со всех сторон сыпались поздравления. Вернулся Олег Борисович.

– Друзья! – Громогласно заявил он. – Поздравляю с победой! Вечером заказываем столик в ресторане, сегодня не грешно отметить это событие.

– Это я, – позвонила Светлана мужу, – можешь поздравить. Я так переживала. Ты сейчас очень занят? Нет? Тогда давай встретимся. Я все расскажу. Такая радость.

– Ладно, подъеду к Белорусскому, там, где стоянка такси. – Через пятнадцать минут они встретились.

– Родной – обняла мужа Светлана – у меня сегодня такое приподнятое настроение, мне хочется всем об этом говорить. Кричать! Хочешь, я отдам тебе кусочек своей радости? На, возьми.

Светлана поцеловала мужа.

– Где-нибудь пообедаем в приличном месте? – спросила Светлана, когда Арнольд Григорьевич выбрался со стоянки.

– «Националь», «Прага», «Центральный»?

– Лучше где-нибудь подальше.

– Хорошо, поедем на проспект Вернадского.

По пути Светлана Архиповна сбивчиво рассказывала:

– Я знала, что все сделано хорошо, но боялась, вдруг раскритикуют. Представляешь, он задает вопрос, а я не могу слова сказать. Когда начала, язык, словно чурбачок во рту, еле поворачивался. Но Олег – прелесть. Улыбался, подбадривал.

Арнольд Григорьевич по ходу выдавливал редкие фразы:

– Весьма рад. Присоединяюсь к всеобщему ликованию.

Был мрачным. Вся эта восторженность жены ему была неприятна. Но, Светлана не замечала его сдержанности.

– Сегодня мы на работе отмечаем это событие, – продолжала Светлана.

– Ты вечером обязательно пойдешь. Я познакомлю тебя с нашими ребятами.

– Никуда я не пойду! – прорвало у Арнольда.

– Я, конечно, польщен, – продолжал он издевательски, – моя жена становится знаменитостью. Без нее не могут решать крупные проблемы градостроительства. Ей бесконечно звонят, ее ищут, без нее не могут обойтись. Она вечно занята и уже перестала встречаться с мужем! –

Он приподнялся за рулем, глаза яростно сверкнули под очками.

– И ей глубоко наплевать, что у него серьезная работа, что он тянет на своих плечах целую кафедру.

Его начало заносить. Он почувствовал, что жена пытается отнять его положенное ему по праву первенство в семье, принизить его роль и значение.

– Дочь где-то болтается у бабушки! Я так дальше не могу! Мы не в состоянии быть на равных, Светлана! Кто-то должен уступить. – Либо ты, либо я! –

И уже не в состоянии остановиться, он повысил голос до крика, и с чувством своего превосходства, продолжал:

– Я работаю над докторской, и сделать это должна ты! Мне нужна просто жена, а не выдающийся деятель! Мне нужен завтрак, ужин, домашний уют и жена в моем обществе, а не я в ее! Я занят и никуда не поеду! –

Светлана не ожидала подобного от мужа, кровь прилила к лицу.

– Останови машину! Немедленно останови! – выкрикнула она.

Слова мужа словно обварили ее. Стало душно. Она задыхалась.

Арнольд Григорьевич прижал машину к бровке.

– Ты … ты… как тебе не стыдно, – уже сквозь слезу промолвила Светлана Архиповна и, хлопнув дверью, побежала прочь.

Вернулась на работу на такси, и теперь, сидела на своем рабочем месте с таким чувством, будто только что получила пощечину и думала, думала:

– Что произошло? Почему? Когда она прозевала этот надвигающийся разрыв? Нет! Так невозможно. Они просто разные люди.

Слезы медленно текли по щекам.

– А, может сама, виновата? Тут же оправдывала мужа.

– Он очень занят, как-то говорил, что Тарасов вот-вот уйдет на пенсию, и, по всей вероятности, кафедру передадут ему. Я невнимательна. Но, он-то … в такой день …, чего наговорил.

Подошла Нина:

– Светлана Архиповна?! Что с Вами, Вы чем-то расстроены?

– Нет, нет Ниночка, это я от счастья, – схитрила Светлана.

Осадок неприятного разговора растворился лишь к вечеру.

Опираясь на руку Олега Борисовича, Светлана с улыбкой поднималась по мраморным ступеням ресторана.

Друзья сказали много хорошего, было приятно. Когда очередь дошла до нее, она сказала просто:

– Дорогие мои, спасибо Вам за все, за то, что мы вместе живем и работаем. Я люблю вас всех! Выпьем за нашу дружбу.

Затем играл оркестр. Разбились по парам, танцевали.

Виктор Иванович, Игорь, Саша-генплан, все приглашали. Она чувствовала, что мужчины прижимают ее к себе больше чем положено, но не сопротивлялась.

Во время одного из танцев Корнилов сказал, впервые называя ее по имени:

– Света, Вы самая прелестная женщина сегодняшнего вечера, я Вас больше не отпущу.

Спустились в бар. Сидели рядом у стойки, тихо играла приятная музыка.

– Вы мне очень нравитесь Светлана. Скажите, Вы не испытываете потребность иметь рядом близкого по духу человека, скажем Вашего друга? Встречаться с ним. Я знаю, Вы замужем.

– Кого же Вы предлагаете мне в друзья, Олег Борисович? Не себя ли?

– А почему бы и нет, я не очень стар, но чем я хуже вот того, нет, скажем вот этого молодого человека? – И Корнилов указал на сидящую рядом пару.

– Вы не разочаруетесь во мне.

Светлана улыбнулась, взяла сигарету из лежащей на стойке пачки.

– Олег Борисович я очень уважаю Вас, вы большая умница. Хотите поволочиться за мной?! Разрешаю, но только на сегодняшний вечер. Я даже поцелую вас, – она затянулась, приподнялась и коснулась губами его щеки.

Она облокотилась о стойку и длинным пронизывающим взглядом посмотрела на Корнилова.

– У меня замечательный муж, я люблю его.

И показалось, что с Арнольдом действительно все хорошо, что она простила его.

– Прошу Вас Олег Борисович, проводите меня и давайте расстанемся настоящими друзьями, –

Они вышли из бара.

Завершив дела на кафедре, Арнольд Григорьевич выбрал свободную минутку и поехал в Красногорск, в свою лабораторию. Времени оставалось в обрез, но, несмотря на это, он не мог лишить себя удовольствия проехать лишние двадцать километров, выбрав путь по кольцевой автомагистрали. Машина шла бесшумно и плавно, скрадывая неровности дороги, двигатель быстро набирал обороты.

– Вот оно истинное удовольствие, – думал он, – какое успокаивающее действие производит дорога.

Давняя мечта стать владельцем новой, цвета морской волны, Волги, наконец-то сбылась.

– Молодец Кудрявцев, хороший парень, – продолжал он свои мысли, – если бы ни его помощь, не купил бы.

Указатели, съезды, мосты и путепроводы, постовые автоинспекторы, все это было давно знакомо и все же, каждый раз, проезжая по этим местам, он по-прежнему испытывал удовольствие.

Все заботы, бесконечные хлопоты, тревоги и переживания, оставались там, а здесь была стремительно набегающая дорога и наслаждение скорости.

Если бы откровенно разобраться в способностях Арнольда Григорьевича, то можно было бы точно сказать, что водителем он был классным, и в этом ремесле был лучше, чем в науке.

Лаборатория, куда ехал Арнольд Григорьевич, была плодом содружества кафедры с заводом, где главным инженером был Кудрявцев муж Лизы, дочери Петрова. За короткое время в результате неиссякаемой энергии Арнольда Григорьевича, удалось оснастить ее всем необходимым: различными испытательными стендами, прессами, измерительной аппаратурой, небольшими лабораторными смесителями, термическими печами и многим другим оборудованием.

Несколько лет тому, когда на заводе Кудрявцева, осваивали новое изделие, лаборатория Тарасова, оказала им большую помощь. Тарасов считал честью для кафедры участвовать в решениях производственных задач. Арнольд был посредником между Кудрявцевым и Тарасовым и проводил все работы. Изделие внедрили, тему закончили, но взаимоотношения завода с институтом закрепились, стали постоянными.