Не трогай меня

— Отец тебя прикончит, — прыскает Килл и даёт ему пять.

Крис смачно шлёпает по его ладони.

— Ну и что дальше? — вставляю я.

— Замутим что-нибудь, — пожимает плечами Кристиан. — Собственный бизнес, что-то очень грандиозное. На старте можно использовать трастовый фонд…

— Я пас, — бросает Киллиан. — Я не возьму деньги Саймона.

— А у меня нет трастового фонда, — безрадостно хмыкаю я.

— Значит, обойдёмся нашими с Домом бабками, — отрезает Крис. — Давайте позитивнее, девочки!

— У моих родителей неплохо идёт гостиничный бизнес, — замечает Доминик. — Мы тоже можем что-нибудь построить.

— Ладно, у нас есть целый год, чтобы это продумать, — поднимаюсь со стула. — Мы все к чертям опоздаем.

— Ты прав, — Дом одним глотком допивает кофе и тоже встаёт. — Давай, Крис, иди одевайся.

Однако друг не спешит. Его взгляд загорается, мысли блуждают уже не с нами, а когда он покидает кухню, мы с друзьями знаем, что ждать его всё-таки придётся.

Чёртов Крис Васкес…

Иногда я завидую ему. Он умеет хорошо провести время и ни к кому не привязывается. Я тоже так умел. Раньше… До появления иногда злого и всегда угрюмого Брайана Тэйда.

— Садись за руль, Дом, — просит Кристиан, открывая перед другом дверь своего джипа. Сам он прыгает на заднее сиденье. — Хочу вздремнуть немного, — сообщает нам с улыбкой.

Мы уже попрощались с Киллианом, и он уехал. И нам тоже пора. Из-за Васкеса и так уже опаздываем.

— Вздремнуть он хочет, — беззлобно бухтит Доминик, заводя машину и хватаясь за руль.

— Утомился бедолага, — поддерживаю его и устраиваюсь рядом.

Доминик быстро отъезжает от дома Шоу, пересекает пару перекрёстков на красный свет, а потом берёт курс на выезд из города. На автомагистрали ещё больше разгоняется.

— Ты мне уже три штрафа презентовал, — ворчит с заднего сидения Крис.

— Ты же спишь там, — отбривает Доминик, — вот и спи.

– Да сплю я, сплю, — смеётся Васкес. — Только не поцарапай тачку, — его смех обрывается, а голос становится грозным.

— Постараюсь, — подтрунивает Дом.

— Да уж сделай милость, — отзывается Крис. Долго возится на заднем сидении авто в бесполезной попытке разместить своё огромное тело на узком кресле. Минут через десять он затихает.

— У меня есть к тебе одно дело, — через некоторое время Доминик нарушает молчание.

— Какое? — незаинтересованно смотрю на друга. Его лицо становится немного виноватым, и мне заранее не нравится то, что он попросит. — Ну и? — подгоняю его.

– Присмотри за моей кузиной, — на одном дыхании выпаливает Дом. — Она поступила в твой вуз.

— Боже, зачем? — закатываю глаза.

— Сама она живёт в Колорадо и должна была учиться там, но родители отправили её на другой конец страны, вроде как подальше от какого-то парня. Якобы он плохо на неё влияет.

— Ну а мне-то что с ней делать? — всё ещё не понимаю друга.

— Да ничего не надо с ней делать, — он ухмыляется, вероятно, восприняв мои слова двояко. — Просто найди её, скажи, что тебя послал я. Ну чтобы она понимала, что за ней приглядывают. Ну там помощь предложи, если что…

— Короче, нянька, — сухо бросаю, отворачиваясь к окну.

— Давай поменяемся, Брай, — подаёт голос Крис. — Я с удовольствием побуду чьей-нибудь нянькой.

— Ты сейчас о моей родственнице говоришь, — злобно фыркает Доминик, — так что отвали.

— Ой, всё-всё, уж и предложить нельзя, — потешается Васкес. — А я так люблю молоденьких девушек, — мечтательно вздыхает.

Придурок.

— Ну так что? — Доминик смотрит на меня заискивающе, пропуская мимо ушей балагурство Криса. — Поможешь?

Сжимаю переносицу двумя пальцами и зажмуриваюсь. Боже, за что мне это? Отказать другу я не могу, как бы сильно этого ни хотел. Так уж повелось, что ещё со школы мы поддерживаем друг друга, и абсолютно неважно, в чём именно должна заключаться поддержка. Они просят — ты делаешь. Тебя просят — ты без вопросов выполняешь просьбу. Это закон.

— Этот парень может заявиться в универ и, чего доброго, увезти её оттуда, — продолжает уламывать меня Дом. — Её родители взяли ссуду на её образование. Короче, сам понимаешь, какие последствия могут быть.

— Значит, мне нужно будет её пасти, да? Её и её парня?

— Ой, не соглашайся, Брай, — вновь влезает Крис. — Перспектива выглядит не так заманчиво, как казалось.

— Да не надо её пасти, — не сдаётся Доминик. — Просто обозначь ей своё присутствие. Покажи, что она под присмотром и не вольна делать то, что хочет.

Что ж, вроде ничего сложного.

— Ладно, — говорю еле слышно. Откашливаюсь. — Как её зовут?

Дом смотрит на меня с благодарностью.

— Самер! Самер Холт!



Глава 4. Столкновение

Тайлер

Почти пустая сумка валяется на полу. Все вещи разложены по полочкам в маниакальном порядке в попытке убить время. Оно очень медленно ползёт к полудню.

Присев на колени перед сумкой, извлекаю последнюю вещь — обычную серую кофту. Встаю, ногой отпихиваю сумку под кровать и, прежде чем убрать кофту в шкаф, недолго её разглядываю.

В жизни не привязывалась к тряпкам. Но эта кофта не просто тряпка. И она не моя. Её я надеваю только в минуты слабости или грусти. Когда мне кажется, что у меня нет больше сил. В минуты глубокого истощения. Когда надеваю эту кофту, меня накрывает ощущением безопасности. И если бы окружающие знали об этом странном ритуале, то непременно посчитали бы меня сумасшедшей. По крайней мере, те из них, кто ещё не считают.

Утопаю носом в мягкой серой ткани. Кофта пахнет цветочным порошком и больше не хранит запах моего спасителя. Да и за долгие годы я совсем забыла, как она пахла. Мне пора бы избавиться от этой вещицы, впрочем, как и от флешки. Перечеркнуть прошлое, не тащить его в настоящее. Но я не могу. Прошлое приросло ко мне. Въелось. Внедрилось. И, как говорит мой психотерапевт, в этом виновата только я. По какой-то больной причине я сама не тороплюсь с ним расстаться.

Гаптофобия — болезнь, которую вписывают в мою медицинскую карту, для Джоанны просто миф. Она не верит, что я страдаю этим недугом. Убеждает меня, что я сама себе всё придумала, и у меня нет проблем с физическим контактом. Но все вокруг так привыкли соблюдать со мной дистанцию, что я уже не знаю, где правда, а где вымысел. Одно знаю точно — я больше никому не доверяю.

Убираю кофту в шкаф, оглядываю комнату. Две кровати, большой письменный стол, окно с широким подоконником, на котором можно устроиться, например, с книгой. Если подумать, не так уж и плохо, и можно привыкнуть к этим стенам, к этому месту, к новому витку моей жизни. Ведь так просто не выделяться из толпы, ни с кем не сближаться и вести заурядную жизнь обычного студента.

Подхожу к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Бросаю взгляд на своё отражение. Светлые, почти белые волосы собраны в небрежный пучок. Большие голубые глаза уже давно выглядят потухшими, неживыми. И даже фальшивая улыбка на моём лице, которую я время от времени дарю окружающим, более чем неестественная. Словно я просто поджимаю губы, а потом натягиваю их на щёки. Ужасно…

— Сколько тебе лет? — неожиданно раздаётся за моей спиной. Самер вошла в комнату почти беззвучно.

Вздрогнув, отшатываюсь от зеркала.

— Двадцать два, — небрежно бросаю я, проходя к окну. Пристраиваюсь на подоконнике.

— А выглядишь как моя ровесница, — улыбается соседка.

Да, мне часто не дают больше восемнадцати.

— Мне девятнадцать недавно исполнилось, — продолжает девушка. — И, вообще-то, я должна была учиться в Колорадо, но родители запихнули меня сюда, — забавно надувает она губы.

Я, наверное, должна спросить «почему», как-то поддержать светскую беседу? За три года заточения я отвыкла общаться.

— Почему? — выдавливаю из себя.

— Ну, ты видела Рональда, — она снова улыбается. Её улыбка становится лучезарнее. — Родители убеждены, что он плохо на меня влияет, и устроили нам эту возможность побыть подальше друг от друга. Они считают, что и месяца не пройдёт, как я забуду его.