Страница 6 из 22
В десять тридцать вечера Адель вошла в маленький чулан с садовым инвентарём. Взяла с полки небольшую веточку артыша, зажгла её и почистила себя дымком. Открыв потайной замок под стеллажом с садовым инвентарём, отодвинула большое венецианское зеркало, закрывающее вход в подземный лабиринт, ведущий к Психомондеуму, или, как они его называют, Реостату. Она бывала здесь много раз, но всякий раз направляясь к этому инструменту для работы с Пространством, испытывала лёгкое волнение, потому что каждая встреча с потусторонним миром приносила ей новые незабываемые впечатления.
Сегодня целый час она будет общаться со своим любимым мужем. Как обычно, Адель взяла зажжённую свечу и, спустившись по ступеням на четыре метра под землю, вошла в небольшую комнату размером четыре на четыре метра. Здесь всё было ей знакомо. В центре комнаты стоял невысокий квадратный топчан, выкрашенный в чёрный цвет. На четырёх чёрных стенах висели большие, на полстены, зеркала в чёрной раме, под которыми стояло по одной свече. На потолке, прямо над топчаном, зеркало овальной формы. Здесь было тихо и темно, Реостат был надёжно защищён от проникновения извне света и звука. Как обычно, она зажгла свечи по сторонам света, села к зеркалу лицом на север и приготовилась увидеть своего мужа. Она всматривалась в своё отражение в зеркале, словно в экран синематографа, держа периферийным зрением горящую перед собой свечу. Через несколько минут её отражение исчезло, и на «экране» появился улыбающийся Валиулла.
– Намастэ[2], моя милая! – Валиулла сложил свои ладони перед собой, как обычно делают это индийцы.
– Намастэ, мой хороший! – Адель повторила жест Валиуллы.
– Я вижу в тебе богиню и поклоняюсь ей. Рад тебя видеть! Как ты себя чувствуешь? Как твои дела? – улыбнулся Валиулла.
– А я вижу божественное в тебе и наслаждаюсь этим! – улыбкой ответила Адель. – Спасибо, у меня всё хорошо. Я почувствовала себя мамой, Аль-Бари начал шевелиться.
– Здорово, поздравляю! Тебе хорошо, ты уже чувствуешь себя мамой, а я стану папой только после того, как родится мой сын.
– Извини, но это действительно так. Женщина – море, а мужчина в нём рыба.
– Да, да. Встречу чернокнижника Парацельса, обязательно скажу ему, чтобы в следующей земной жизни он отказался от такого умозаключения, чтобы красивые невинные девушки не могли цитировать его глупость.
– Ты можешь встретить Парацельса?
– Конечно. Я могу здесь встретить любого, когда-либо жившего на Земле. Между прочим, и ты можешь встретить кого угодно. У тебя есть Реостат. Тебе нужно только захотеть.
– Да, да. Я ещё не научилась мыслить такими категориями.
– Что тебя так взволновало пару дней назад?
– Я рассказывала Чанышеву и моим женщинам о скверной привычке французского короля. Пока рассказывала, как будто купалась в грязи. Мне было неприятно. Но своими впечатлениями я ни с кем не делилась, откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?
– Мне рассказал Аль-Бари. Он чувствует все твои эмоции. Он не знает их первопричину, но чувствует очень живо. Любая твоя эмоция немедленно отражается на нём. Всё это тонкая материя, его тело выходит из наших с тобой мыслей о нём. Кроме того, твоему мозгу всё равно, существует это событие на самом деле или это плод твоих фантазий или памяти. Мозг подаёт сигнал для работы других систем твоего организма. Сейчас у тебя в утробе живёт зародыш Аль-Бари. Его ручки охватывают его уши, а глаза на уровне согнутых колен. Он не дышит ртом или носом, и его дыхание, так же как и жизнь, подчинено этим элементам в твоём теле. Будь внимательна, ребёнка нельзя травмировать мыслями о несносных французских королях.
– Ты прав, спасибо. Я буду избегать любой негативной эмоции. Наш сын будет развиваться только в позитивной атмосфере.
– Вот и хорошо. Я так рад тебя видеть! – Валиулла весь светился, глядя на свою любимую женщину.
– Я танцевать хочу.
– Прости, не понял.
– Я хочу с тобой потанцевать. Мы с тобой ни разу не танцевали. Мы даже не танцевали наш законный свадебный вальс. Между прочим, ты умеешь танцевать вальс?
– Господи боже мой, конечно умею. Я прекрасно танцую. В Сорбонне, на факультете изящных искусств и словесности, я слыл лучшим танцором. Между прочим, мы уже опаздываем на бал. Твои гости ждут от нас открытия бала.
– Мои гости?
– Да. Там будут все те, кого ты хочешь видеть.
– Мои родители и братья тоже?
– Конечно! Здесь не появятся только те, о ком ты не будешь вспоминать. Для нашего первого вальса я заказал Иоганна Штрауса. Ты не против?
– Конечно я не против! А как я выгляжу?
– Великолепно! Тебе очень идёт твоё прекрасное подвенечное платье. Это будет наш законный свадебный вальс. Возьми меня под руку, мы идём танцевать.
Они стояли на мраморных ступенях перед массивной дверью роскошного дворца, построенного талантливым архитектором посреди ухоженного парка на берегу рукотворного озера. Двери распахнулись, и молодожёны вошли в зал, стены которого были украшены картинами русских художников в позолоченных рамах. Между картинами и зеркалами – замысловатые бронзовые канделябры по шесть свечей каждый, на потолке – огромная люстра в пятьдесят пять свечей. Изысканная публика, вежливо ожидающая начала бала. Мужчины в строгих смокингах и ослепительно красивые дамы в вечерних нарядах встретили Адель и Валиуллу восторженными аплодисментами. Дирижёр оркестра на балконе взмахнул палочкой, и грянул вальс Иоганна Штрауса «Сказки Венского леса».
Адель положила руку на плечо Валиуллы, а он взял её за талию. Адель почувствовала горячие ладони Валиуллы. Секунда – и, отдавшись во власть любимого мужчины, закружилась в танце. Перед глазами замелькали картины художников, улыбающиеся родители и братики. Потом появился учитель айкидо, старики Ибрагимовы и, конечно, восхищённые глаза Валиуллы. Может быть, с непривычки от быстрого танца, или от нахлынувшего счастья, или по какой-либо иной причине, но у Адель закружилась голова. Валиулла понял это и вывел её на балкон:
– Ты устала. Тебе надо отдохнуть. Это слишком большая эмоциональная нагрузка для тебя.
– Да, мне пора идти. Я очень соскучилась и жажду свидания с тобой, любовь моя.
– Я тоже соскучился. Ты знаешь, что надо сделать, чтобы твоя любовь пришла на свидание.
«Экран» погас, и Адель увидела своё отражение в зеркале. Она чувствовала лёгкое головокружение, лицо раскраснелось, ладони пылали жаром, в коленях лёгкая дрожь, а сердце готово было выпрыгнуть наружу. Пламя свечи перед зеркалом бесновалось, как будто в помещении гулял ветер. Но ветру здесь неоткуда взяться – это гуляли её энергии. В этот раз они общались с Валиуллой почти час, и каждая минута этой встречи была наполнена любовью и обожанием друг друга. Адель поблагодарила Реостат, погасила свечи и счастливая вернулась в свою комнату. В ушах по-прежнему шумел «Венский лес», когда она ставила в вазочку с водой ветку цветущей джигиды, дающей ни с чем не сравнимый запах любви. Потом она зажгла свечу, сандаловую палочку и нагая легла в пахнувшую чистотой и свежестью постель. Предвкушение ночного свидания с желанным мужчиной негой прокатилось по её телу. Менее чем через час Адель почувствовала страстный поцелуй своего мужа. От нахлынувшего блаженства у неё вновь закружилась голова. Она даже не успела это осмыслить, как незаметно для себя погрузилась в глубокий сон счастливого человека.
Под утро у Адель было сновидение, будто они с Валиуллой, нагие и беспечные, словно Адам и Ева, прижавшись друг к другу, стояли под водопадом Куанг Си в девственном лесу недалеко от Луанг-Прабанга, в Лаосе. Её удивило то, что вода была тёплой. Она никогда не думала, что вода в водопаде может быть такой тёплой. А потом они, взявшись за руки, безгрешные и свободные, шли через лес навстречу восходящему солнцу.
Она проснулась от солнечного зайчика в лицо и сладко потянулась в постели. Сегодня Адель не спешила вставать, она внимательно наблюдала за тем, как нежность, тёплыми ручейками струящаяся по её артериям, передавала всему телу состояние абсолютного счастья. Каждая клеточка её кожи трепетала, вспоминая ночные прикосновения чудо-мужчины. Губы до сих пор пылали от поцелуев, а душа порхала в небесах. Ноги Адель гудели, как это бывает с непривычки после большой физической нагрузки. Это неудивительно, ведь накануне она много танцевала с мужем на балу и ещё гуляла с ним по лесу до самого рассвета.
2
Намастэ (санскр.) – приветствие, которое означает: «Божественное во мне приветствует божественное в тебе и соединяется с ним». Так здороваются друг с другом жители Индии и Непала.