Страница 19 из 22
Война разгоралась, и под лозунгом: «Всё для нужд фронта!» начались поборы денег, массовое изъятие скота, одежды, юрт и продовольствия. Потом мобилизовали все телеги и повозки для доставки хлеба на железнодорожные станции. Многие казахские семьи практически оставались без материальных средств существования и перспектив выжить. Кроме того, казахов заставляли батрачить на полевых работах в тех русских семьях, в которых мужчин призвали на фронт. Для казахов это требование властей было унизительным. Зная об этом и опасаясь межнационального конфликта, власть вооружала русских переселенцев, чем ещё больше настраивала местное население против себя. В своё время зажиточные казахи, потомственные Чингизиды поколения отца Алтынбека, неоднократно предлагали российскому самодержцу даровать им дворянство, что позволило бы придать казахскому обществу свойства саморегулирования, но Помазанник Божий игнорировал эти обращения. Сам Алтынбек вместе с другими авторитетными казахами предлагал Туркестанскому генерал-губернатору создать местное кавалерийское подразделение и приравнять его в правах и привилегиях к казачьим дивизиям, что со временем создало бы национальную военную элиту, преданную в своей присяге русскому царю, но близорукий и заносчивый Санкт-Петербург с этим не согласился. Казахи поняли, что русский царь им не доверяет, и сами, в свою очередь, перестали доверять царю.
Обычно Алтынбек не помнил, какая из жён родила ему того или иного сына, – для отца это не имело большого значения. Но этого мальчика Алтынбек не просто выделял среди других, но даже, кажется, любил, хотя и всячески скрывал это. Причиной такого отношения была его шевелюра. Азат был кудряв, как арабский пудель. Пожалуй, это был единственный случай за всю историю кипчакского рода. Как невозможен ребёнок-блондин от родителей сенегальского племени волоф, так невозможен раскудря-кудрявый кипчак. У казахов принято брить голову мальчику на сороковой день после рождения. В былые времена голову брили регулярно, до самой старости, так и не давая волосу отрасти. К счастью, современные казахи не придерживаются этой традиции, поэтому нетипичную кудрявость Азата всё же обнаружили, но только на девятую его весну. Глава семейства провёл внутриродовое расследование до седьмого колена и не нашёл в своём роду подтверждения версии о вмешательстве чужеродной крови. Но дыма без огня не бывает, какая-нибудь прабабка всё же охомутала чистокровного арабского скакуна, а проявился этот эпизод только сейчас, спустя много поколений. Когда в ресторане Азат говорил Дуняше, что может легко жениться и народить детей, он не лукавил, потому что, несмотря на свой возраст, уже имел сексуальный опыт и даже заработал похвалу от первой в своей жизни женщины. Согласно старинной казахской традиции, по наступлении у мальчика детородного возраста жена старшего брата (женге) должна обучить будущего джигита премудростям обращения с женщиной. Азат оказался способным учеником. Более того, он, кажется, влюбился в эту женщину, что вполне ожидаемо в его возрасте. Но самое печальное то, что женге тоже «поплыла», что совершенно недопустимо. Надвигающуюся беду почувствовала мать главы семейства. Старуха дала своей невестке запоздалую взбучку, поскольку та всё же умудрилась забеременеть от Азата. Разумеется, ни Азат, ни кто-либо другой не знали об этом недоразумении. Своему мужу о происхождении беременности «трудолюбивая учительница» не сказала, потому что инцест у казахов есть величайший грех. За такое преступление полагается смерть или изгнание из рода. По степному закону мужчина не имеет права брать в жёны родственницу по отцовской линии ближе седьмого колена.
Азат вошёл в юрту отца, как и было велено, тотчас после его пробуждения от послеобеденного сна. Не глядя на вошедшего сына, отец продолжал вытирать влажной салфеткой своё лицо и руки. Келин – жена среднего сына, молча налила тестю кумыс и села на корточки у него за спиной. Сделав первый глоток, отец исподлобья взглянул на сына:
– Твоя мать сказала мне, что ты надумал жениться. Почему?
– Я влюбился, отец, и не могу без неё жить.
– Влюбился? Это самая глупая причина, чтобы жениться. Женилка выросла? Ты что, не знаешь, кто в семье определяет, пора тебе жениться или нет и на ком жениться? Это правда, что она дочь русского попа?
– Да, правда.
– Хочешь свинину покушать?
– Нет, не хочу. Но если она меня попросит, я буду есть свинину. Пока меня никто не заставлял.
– Перестанешь делать намаз. Будешь молиться картинке в церкви.
– Я как делал намаз, так и буду делать. Но если моей жене это не понравится, я перестану делать намаз. Пока это никому не мешало. А в церковь меня никто не зовёт. Я девушку люблю и уважаю её веру, а она любит меня и мою веру уважает. Что здесь плохого?
– А твои дети?
– Мои дети сами определят, куда им идти – в мечеть или в церковь. Я приму их решение.
– Ты не боишься совершить величайший грех – потерять свой род?
– Я не допущу этого. Моя будущая жена даже не пытается отнять меня от нашего рода.
– Она кафир.
– Зря вы так её называете, отец. Она не язычник, она верует в единого Бога.
– Дочь гяура не войдёт невесткой в мой дом.
– Пусть она войдёт в мой дом, отец.
– За верблюдом каравана не видишь. Разве твоя мать не повторяла тебе завет пророка Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует: «Довольство родителей – это довольство Аллаха, а гнев родителей – это гнев Аллаха». Ты забыл, что ты мой младший сын?
– Я не забыл, отец. Прикажите, и ваши жёны родят ещё сыновей.
– Ты вздумал мне дерзить, щенок. Пошёл вон с глаз моих!
Азат не хотел перечить своему отцу. Он был младшим сыном, а по древней казахской традиции младший сын обязан жить со своими родителями, чтобы обеспечить им благополучную старость и достойные похороны. Нарушение этого закона ложится позором на весь род.
– Я пришёл просить бата беру[10], отец.
– Я подумаю, а сейчас пошёл прочь. – Алтынбек качнул изумрудом правого мизинца – знак келин «удалиться», и остался наедине со своими мыслями. Поглаживая кипчакскую тамгу на бирюзе своего широкого перстня, он пробурчал:
– Почти три года идёт германская война, и конца-краю не видно. Видать, там, в Петрограде, не всё гладко. Царь издал указ, чтобы всех молодых мусульман забрать на строительство военных укреплений на русско-германской границе. Где она, эта граница, один Аллах знает. А здесь без молодых мужчин кто хозяйство вести будет? Почти сто тысяч здоровых мужчин-казахов оторвали от их семей и увезли невесть куда на границу. Чем заменить сто тысяч пар рабочих рук? Вот и взбунтовались. Однако против силы не попрёшь. Русская армия пришла карать бунтовщиков и жестоко покарала, залила эту землю мусульманской кровью. Триста тысяч казахов из страха быть убитыми бежали в Китай, целыми аулами кочевали. Только в нашем Семиречье полностью уничтожено девяносто сёл. Всё разорили, дома сожгли, половину народа поубивали. Ещё полгода назад в Семиречье было четырнадцать волостей, сейчас осталось только две! – Алтын-бек остановил поток мыслей, чтобы сделать глоток кумыса и почесать камчой себе между лопаток. – Тут ещё младший пришёл со своей женитьбой! – Алтынбек на минутку отвлёкся от серьёзных размышлений на эту глупость, но тут же опомнился и продолжил: – Человек от повстанцев приезжал, денег на священный джихад просил. Тоже надо дать, куда деваться. Глупые люди, кто задумал против русского царя идти. С русскими лучше дружить, они бесхитростные, с ними всегда можно договориться. Это вам не китаец или перс, те не заметишь, как проглотят и переварят. Ты поймёшь своё положение и место только утром, оказавшись в ночном горшке. А этот ещё жениться на русской вздумал! – Он вернулся к разговору с сыном. – Что, у нас казашки кончились? Хотя, может быть, это и неплохо, что у меня появится русская родня, так, на всякий случай, мало ли что. Тем более невестка – дочь русского священника. Он в дом генерал-губернатора как к себе домой ходит. Общие внуки пойдут, что плохого. Думаю, наша умма[11] меня поймёт правильно. Придётся нарушить степной порядок, заведённый нашими предками, – играть свадьбу 40 дней и 40 ночей. Отправлю этого шала-казаха[12] подальше, чтобы перед глазами не маячил. Слышал, что казахи стали потихоньку возвращаться из Китая домой. Рассказывают, что китайские чиновники как с цепи сорвались: пользуясь беззащитностью беженцев, последний скот у них забирают. Среди казахов в Кашгарии начался голод.
10
Бата беру (каз.) – благословение.
11
Умма (каз.) – религиозная община в исламе.
12
Шала-казах (каз.) – казах-полукровок.