Патрициана

Дариус Сант не только был похож на Велену чернотой своих волос, но и стоял на иерархической лестнице в двух ступенях от неё. Отказать ему было так же трудно, как и двум другим стоявшим здесь патрицианам, и Лемера отлично понимала, что только расположение Велены оберегает её сейчас.

«Надолго ли?» — пронеслось в её голове и Лемера ощутила у сердца болезненный укол. Велена была ей хорошей подругой уже не один год, но Лемера знала, как непредсказуем нрав патрициан. Хейд никого не оставляла возле себя налодго. Иногда Лемера вообще сомневалась, что Хейд способна испытать искреннюю привязанность к кому бы то ни было.

— В Империи становится скучно, — заметила Тайра, поудобнее устраиваясь на своей скамье. — Сант, вы должно быть соскучились по войне?

— Не очень, — хмыкнул тот. — У меня достаточно рабов. Если хотите организовать новый сумасбродный поход наподобие тех, которыми развлекались наши отцы — вам лучше обратиться к патрициане Хейд, а не ко мне.

Велена промолчала. Она отлично понимала, в какую сторону движется разговор. Именно её семья завоевала славу на войне с Короной Севера, окончившейся более семи лет назад. И именно её род в мирное время проиграл больше всех.

Хейды привыкли воевать. Сама руна, покровительствовавшая им, требовала постоянной войны, покорения новых и новых врагов. Рим же уже давно предпочитал военным походам кровавые игрища на арене, оргии в закрытых атриумах и бесконечное многообразие марок вина.

— На вашем месте, господа, я бы сосредоточилась на зрелищах, ради которых мы здесь собрались. По крайней мере до тех пор, пока ваши собственные схватки не станут зрелищнее, чем бои рабов.

Тайра и Сант переглянулись.

— Она сравнила нас с рабами, — заметил Сант.

— А я не удивлена, — ответила Тайра, — Хейд никогда не понимала, что значит быть вежливой, как патрициана. Слишком привыкла к своей солдатне.

— Зато ваша мать-галлка знала, как общаться с истинными патрициями слишком хорошо, — вклинилась Лемера.

— На вашем месте, я бы не лезла в разговор патрициев, — ответила Тайра.

— На вашем месте, я бы не забывала, в чьей ложе нахожусь, — произнесла Хейд, не оборачиваясь к ней. — А раз уж вы заговорили о войне, то да. Я скучаю по ней. Я люблю видеть кровь на своём мече, а не на чужом. И мне жаль, что император не решается двинуться ещё дальше на восток — но воля Юпитера священна, и я не собираюсь с ней спорить.

— На восток… — протянула Тайра. — Восточные провинции и без того вот-вот развалятся по частям. Говорят, они даже крылатых не способны удержать в узде — что уж думать о том, чтобы покорять новые народы.

— Господа, господа! — перебил их Луцио, до того молчаливо стоявший в дальнем углу, — сегодня чудесный день! Игрища обещают множество сюрпризов! Оставьте политику в покое, поговорим лучше о них!

— Поговорим о них, — согласилась Хейд, — Слышала, вы принимаете ставки? Не боитесь, что я подыграю своему фавориту?

— Ваша честность превыше любых подозрений. Но кто же ваш фаворит?

Велена усмехнулась.

— Барс. Но я ещё не решила, какой. Внимание, кажется, сейчас фаворит определит себя сам.